Марат Буланов - AMENTRIS. Гримасы подсознания – 2 Страница 15

И далее:

Ни крика и ни стона, не должно появиться!Иначе, головы падут с окровавленных плеч!Время подошло, и время более не ждет!Готовьтесь к принятию того, чего нельзя избежать!!

Гермидан взял с алтаря два руморба и преподнес их Карлу и Стейту.

– Настало время восстать!! – и буквально вложил рукояти кинжалов им в длани. Моряки внезапно вспомнили его, ранее сказанное, предвещание. «Вы обновитесь, съев часть собственной плоти; после посвящения воспроизведетесь!». Иными словами, оснеец и лекарь должны были отрезать, отдалить от себя часть собственного тела, быть может, невеликий кусок, но обязательно съесть данную плоть после обрядового своего посвящения.

Однако при этом, мужчины не имели права произнести не единого слова, не выдать боль и отвращение ни стоном, ни криком! Сие были строгие канонические требования жуткого ритуала Малакторус, что составлял один из сводов могущественного культа Аментрис. Знак, который некромант начертал на лбах испытуемых, даст, в данный момент, им волю и откроет их подлинную сущность. В случае нарушения правил, бедолаги погибли бы на месте. Ибо Малакторус не терпит непокорства и глупого отношения к себе!

Карл и Стейт изо всех сил сжали в руках ритуальные клинки. Казалось, тела мореходов начали сводить страшные судороги. По лбу и по щекам бежали ручьи пота, смешиваясь с кровью алхимика. Той кровью, что изобразила магический символ. Сердца с каждым ударом колотились быстрее и быстрей! Напряжение, как и волнение, достигло критической точки!

Наконец, оснеец положил левую ладонь на алтарь. И отодвинул чуть в сторону свой дрожащий мизинец. Руморб-кинжал лег на палец – Стейт сильно выдохнул. Сжал накрепко зубы и приступил к удалению плоти. Алая кровь закапала от места надреза, мясо обнажилось, а затем и белая кость. Человек делал над собой ужасные усилия, чтоб не закричать. Его в буквальном смысле колотило. Надо перерезать сустав! И мужественный помощник капитана надавил крепко на лезвие… Окровавленный алтарь едва не лишил ума командора. Удаленный мизинец неестественно скрючило в мерзостной луже.

Лекарь тем временем был бледен, как полотно. В памяти проносились операции, которые осуществлял раньше. Но эти операции производились пациентам. А тут нужно самому себе вырезать фактически кусок мяса. Причем без всяких обезболивающих. И даже простонать, вскрикнуть ни разу нельзя.

Он думал, в какое место должен вонзиться «скальпель». И о том куске, который нужно потом съесть, подобно каннибалу. Но ведь съесть-то необходимо плоть… самого себя! И это дикое обстоятельство никак не укладывалось в голове.

Словом, перед Карлом стоял весьма нелегкий выбор. Но, так или иначе, чел, в конце концов, его сделал. Обнажив правую ногу, заглянул, напоследок, в темные глаза чародея. Тот смотрел бесстрастно, будто проводил сам операцию на мертвеце.

Но по сравнению со Стейтом, движения дока были быстрыми, уверенными. Пусть и рука его дрожала, но это была рука врачевателя. Лицо «хирурга» исказила гримаса боли; оно стало багровым от волнения и страха. Карл вырезал, округлым движением, часть мягкой голени. Вырезал так, чтоб не повредить важные сосуды. Кровь брызнула на каменный пол. Качаясь из стороны в сторону, лекарь подобранный кусок бросил на алтарь. И если бы не те силы, что вдохнул в него Гермидан, «членовредитель» бы, попросту упал бы без сознания!

А черный маг, дождавшись приношения, взял в руку ритуальный молот. Другой же рукой, сложил мертвый мизинец и кусок мяса голени. Вместе! А затем, начал бить по ним, превращая плоть в бесформенную массу. Отвратительные брызги полетели в разные стороны! А некромант бил и бил по мясу изо всех своих сил! И это лютое, кровавое зрелище еще раз подтвердило, что пред командою – настоящее чудовище!..

– Да-а, каменище огромный! Под стать Стоунхенджу! – лыбился Малену.

– Как ты его отыскал? – ощупывая валун, спросила впечатленная Нина.

– Да только повернул за деревья, смотрю – стоит себе! И никому дела до такого сокровища нет!

– Как думаешь: кто бы мог изобразить эдакий странноватый знак?

– Понятия пока не имею. Возможно, сие древнерусский обрядовый символ!

– И ведь некий мастер так замечательно высек на граните рисунок!

– Интересно, что знак обозначает? – мечтатель погладил слегка круг с линиями от самого центра.

Дама тоже, хотела было, провести ладошкой по шершавой поверхности, однако отвлек ее Евгений.

– Загадай желание, а потом, и наложи свою длань! – пошутил «торжественно» он.

– Желание?.. Есть у меня одно, но до сих пор не могу разобраться, чего в действительности хочу…

– Ну, хотя бы примерно сформулируй страстную потребность!

– Примерно? – барышня призадумалась. – А, вот! Хочу, чтобы… В общем… – и поставила правую руку на символ.

В тот же самый момент ладонь ее почувствовала не холод камня, а горячую, как уголь, рельефность знака!! «А-а-а!!!» – закричала Нина, однако оторваться от раскаленной «печки» так и не смогла! В глазах возник яркий огненный свет, что излучал зловещий каменный круг! И внутрь девичьей души внезапно ворвалась мощная энергетическая волна! Солнышко только успевала хватать жадными глотками воздух, пока негативная энергия заполняла человеческое «Я». Да, это была некая мрачная, звериная сила, которая разбудила самые низкие инстинкты, превращая сравнительно чистую психику красотки в молодую дерзкую Ведьму!

То, что предсказывал гуцульский мольфар – в конце концов, свершилось, стало явью! Впрочем, самой ведьмой «крошка» становилась, пока всего «наполовину». Она так и не будет до конца осознавать пока свою истинную сущность. Впрочем, как говорят в народе, лишь до поры до времени, до определенного периода…

Воздействие огня продолжалось двадцать, не более, секунд. Малену потерял дар речи, видя, как его пассию тряхануло. Нечеловеческий крик очень испугал кавалера. И когда действие энергии закончилось, он упал рядом с Ниной, обессиленный и изможденный.

– Что это было?! – наконец, спросил потрясенный бедняга.

– Сама не могу понять. Но чувствую, во мне что-то пробудилось!

– Что пробудилось-то, скажи? Ты так страшно кричала!

Барышня смиренно улыбнулась. Но улыбка была лукавой, неестественной.

– Просто решила напугать! Посмотреть, как среагируешь на неадекватное поведение! Ха-ха-ха-ха!

Евгений почувствовал, что от него скрывают нечто важное.

– Странно, очень странно. Раньше таких «экспериментов» ты себе не позволяла!

– А сейчас вот позволила! Вставай давай, пошли искать ночлег у стариков.

– Но ведь мы даже не знаем, живут ли в Червонограде люди!

– Да конечно живут! – уверенно промолвила душечка. – Вот увидишь, что Рождество будем встречать в одной из мазанок на холме!..

Словом, молодые снова вышли на тропинку и продолжили спуск. До кладбища на пагорбе, оставалось совсем уже немного. А там, невдалеке и человеческое жилье. Подступал синий вечер и нужно было как-то определяться. Либо – если люди есть – попроситься на постой; либо подниматься из каньона, и звонить Бутырко по мобильнику. И минут через сорок, возвращаться на машине в Залещики, чтоб переночевать у друга Евгения.

Оказавшись на холме, путешественники двинулись мимо старого погоста. Каково же было удивление, нехорошее чувство, когда увидели неожиданное! У свежевырытой могилы стояла горстка старичья, которая на сто процентов, прощалась, разумеется, с покойником! Это ближе к вечеру-то, и накануне Христова Рождества! Что-то подозрительно и как-то ненормально!.. Впрочем, в оных, забытых Богом местах, похороны в светлый праздник – явление, как бы, ну, в порядке вещей. Кто что скажет «пенсионерам», для которых избавление от трупа стало острой необходимостью?

– Блин, и надо же было прямо на похороны попасть! – Евгения аж передернуло.

– А ты думал, видно, что колядки здесь будут? – с горящими очами смотрела на могилу красавица.

– Ну, не колядки, конечно, однако… этакое! В общем, пошли в их деревню – добазаримся о ночлеге. Или на фиг нам дурацкие приключения на задницу? Лучше отправимся в Залещики, переночуем, а потом, и домой!

– Хотели ведь праздник отметить в глухомани! А утром погост обследовать и усыпальницу! Давай останемся, Женя – будет что вспомнить позднее!.. Интересно же, жутко, настоящая ужасная романтика! – вдруг с жаром заговорила странная дама.

– Короче, ночь перед Рождеством! Невольно Гоголя тут вспомнишь! Ладно, уговорила! И чего тебе далось здесь торчать у черта на куличках!..

Молодежь прошла мимо кучки прощающихся с мертвецом. И минут через десять, была уже у допотопных мазанок.

Постучали в дверь одной из них, в надежде, что оставят. Никого в доме из ветвей, соломы и глины, не нашлось. Постучали в другую мазанку – получилось то же самое. «Все ушли на фронт… – мрачно пошутил романтик. – Точней, на кладбище отправились!». В третьей «хате» дверь открыла древняя старушенция, которая и разрешила остановиться у себя, без оплаты.