Ева Гончар - Рассвет над океаном Страница 18

Он оборачивается на мой голос, нож срывается, брызжет кровь. И тут я понимаю, что получила отсрочку приговора!

— Вот чёрт! — раздосадованно морщится Джарод.

— Где у тебя аптечка?

Приношу ящичек со средствами первой помощи. Извожу целую гору салфеток, прежде чем удаётся остановить кровь и заклеить пластырем порез. Собираю салфетки, чтобы их выбросить. Незаметно припрятать одну — дело техники. Это уже было, было… Тогда, с Лайлом, четыре года назад, я тоже надеялась на ошибку. И тоже, в глубине души, была уверена, что ошибки быть не может.

Глажу его пораненную руку.

— Больно?

— Уже нет! — улыбается Джарод.

— Я плохая медсестра.

— Это худший твой недостаток!

Прижимаюсь щекой к его тёплой ладони, закрываю глаза… И ловлю его растерянный взгляд, когда их открываю.

— Что ты собиралась мне сказать, Мия?

— Ничего особенного, — отвечаю я. Надеюсь, моя улыбка выглядит не слишком жалкой. — Просто хочу, чтобы ты знал… Мне очень хорошо с тобой.

Он обнимает меня, я слышу, как колотится его сердце. Завтра. Я скажу ему завтра. Когда буду точно знать, правда это или нет!

— У тебя очень усталый вид, Мия. Поспать было отличной идеей!

Возвращаюсь в каюту. Колени дрожат. Час сна мне не помешает, иначе до завтра я не доживу.

Домой заезжаю только затем, чтобы переодеться. Вечер, который я провела там вчера, был ужасен. Сейчас эти стены на меня давят. В Центре будет не лучше, но я, по крайней мере, займусь делом. Оказавшись у себя в кабинете, сразу же открываю аптечку, где должны быть игла и шприц… И натыкаюсь взглядом на камеру под потолком. Ты с ума сошла, Паркер? Собираешься отдать на анализ в лабораторию свою кровь и рассчитываешь избежать вопросов?! Предполагается, что в твоей биографии никаких белых пятен больше нет!

Так. В моей — нет, а вот у мужчин бывают дети, о которых они не знают.

Кое-как дождавшись середины дня, снова предлагаю Сидни пообедать со мной.

— Как ты себя чувствуешь, Паркер? — он смотрит на меня встревоженно.

— Хоть на час забудь о том, что ты врач, Сид. Я просто не выспалась.

— Наш завтрашний уговор остаётся в силе?

— Что? Уговор? А, «нарколог»… Да, в силе. У меня к тебе другое дело сегодня.

— Что случилось?

— Случилась идиотская история! — изображаю смесь недоумения и сарказма. — На днях мне пришлось пообщаться с одной из наших юных сотрудниц, сообщившей, что отец её трёхлетнего сына — мистер Лайл. Когда я спросила, чего она хочет и почему явилась ко мне, она сказала, что мальчик очень болен, нужны деньги на лечение. А своего бывшего любовника она, видите ли, боится!

— Неудивительно, что боится. Но чем я могу помочь?

— Помочь могу я. Только сначала хочу убедиться, что она не врёт! Если мальчик, и правда, сын моего брата и мой племянник…

Я кладу на стол пластиковый пакетик с салфеткой.

— Вот. Образец крови ребёнка. Нужно сделать экспертизу.

— Откуда у тебя это?! — брови Сидни удивлённо ползут вверх.

— Чему только не научишься с такой непредсказуемой родословной, как наша! — уклончиво отвечаю я. — Кровь Лайла наверняка найдётся в банке Центра, как там нашлась кровь моего отца?

— Полагаю, найдётся, — доктор осторожно берёт пакетик. — Хорошо, Паркер, я отнесу это в лабораторию. Ты хочешь, чтобы никто ни о чём пока не узнал?

— Разумеется, мистер Сообразительность! И ещё я хочу побыстрее покончить с этим делом.

— Я понял. Сегодня вечером ты получишь результаты экспертизы.

Лайл — мой брат, это доказано, а значит, он брат и Джароду. И это тоже будет доказано. Но вдруг… Но крошечная вероятность ошибки — она же всё-таки есть! Может быть, в этой убийственной записке речь идёт о какой-то неудачной попытке оплодотворения? Мне нужно хоть на что-то надеяться, чтобы вынести ожидание!

21. Джарод. 11 апреля, четверг, поздний вечер

Такой подавленной, как сегодня, Мия не была даже в то утро, когда впервые пришла на «Надежду». На все вопросы она безропотно отвечала, что очень устала, и эта безропотность встревожила меня сильнее всего. Мисс Паркер уже давно должна была послать меня подальше с моей назойливостью, а вместо этого она пыталась улыбаться и прятала совершенно больные глаза. Когда она прижалась щекой к моей ладони, мне показалось, что она со мной прощается! Потом она уснула и спала, пока я занимался завтраком. Я надеялся, ей станет лучше, но лучше, увы, не стало. Проснувшись, есть она отказалась — из вежливости проглотила пару кусков. И ушла, заставив меня изнывать от беспокойства. До побега оставалось уже меньше суток, и я скрепя сердце её отпустил. Скоро у меня будет достаточно времени, чтобы разобраться в происходящем.

После её ухода я тоже проспал пару часов и поехал в Филадельфию за нашими документами. В меру потрёпанные паспорта украшены теперь новенькими красивыми визами. У нас не будет проблем ни в одном порту, ни в одной акватории на пути в Европу. Я и сам не предполагал, что с таким удовольствие буду рассматривать эти яркие прямоугольники — олицетворение ожидающих нас приключений и перемен.

Возвратившись, после обеда я вышел в океан, чтобы ещё раз убедиться: «Надежда» справится с возложенной на неё миссией. Дождь, не прекращавшийся со вчерашнего дня, лил стеной. Сильно штормило, и это было кстати: я смог увидеть, что и в такую погоду наше судно остаётся безопасным. Интересно, умеет ли Мия управлять яхтой? Если нет, я её научу. Я представил себе, как мои руки ложатся на штурвал поверх её рук… но вместо удовольствия почувствовал новый приступ тревоги. Почему я не задержал её сегодня, почему не вынудил рассказать, что с ней?!

На обратном пути я под завязку заправил топливный бак — яхта стала напоминать мне сытого дельфина, и когда только я успел к ней привязаться?! — и потратил вечер на то, чтобы закончить проработку маршрута. Всё, справочники по мореходству мне больше не нужны, никаких лакун в моём сознании не осталось.

Чтобы заглушить тревогу, просматриваю сегодняшние записи с камер наблюдения в Центре. Мисс Паркер и Лайл: две безобидных стычки. Мисс Паркер и Сэм: отправляет его куда-то с поручением. Мисс Паркер и Рейнс: прячется за колонной, чтобы не столкнуться с ним в коридоре. Мисс Паркер и Сидни: уходит с ним обедать и с ним же уезжает вечером — договаривается насчёт завтрашнего прикрытия? Всё хорошо, — уговариваю я себя, — всё хорошо! Всё идёт по плану.

По-прежнему льёт как из ведра, и только это удерживает меня от бессмысленного хождения взад-вперёд по причалу. Полночь. Половина первого. Час. Половина второго. Я думал, сегодня Мия придёт сразу, как только увидит, что за её домом никто не следит. Почему она медлит? Чем раньше мы отплывём, тем дальше уйдём от побережья до того, как её отсутствие будет замечено. Тем меньше вероятность, что нас засекут! В половине третьего я не выдерживаю, выхожу на корму и всматриваюсь в дождливый сумрак, против которого бессильны слабые фонари на пристани. Никого! Жду несколько минут, поворачиваюсь, сдвигаю стеклянную дверь, чтобы вернуться в салон — и тут мне в спину упирается что-то твёрдое.