Ева Гончар - Рассвет над океаном Страница 19

— Руки за голову! — произносит спокойный металлический голос. — Игра закончена, Джарод.

22. Мисс Паркер. 11 апреля, четверг, вечер

Вторая половина дня вспоминается смутно. К дурноте и боли я привыкла настолько, что перестала их замечать. Приходил Лайл — напомнить о еженедельном отчёте. Уверен, паршивец, что завтра «дело Джарода» передадут ему. Посоветовала подарить Рейнсу ещё один палец, лишь бы папочка оставил всё, как есть. «Сидеть у меня на хвосте, братец — это единственное, на что ты способен!» Дошла до дверей в лабораторное крыло, постояла там без всякой цели. Каждую секунду ждала, что на пороге моего кабинета возникнет долговязая фигура Сидни. Хотя прекрасно знаю, что генетический анализ быстро не делают.

Сидни появляется в начале десятого. На его лице ничего невозможно прочесть.

— Похоже, там начинается новый Всемирный Потоп, — говорит он, подбородком указывая на окно, — а моя машина заглохла на выезде со стоянки. Паркер, ты не могла бы отвезти меня домой?

— Я что, теперь работаю таксистом?

Поднимаюсь, кивком головы приглашаю доктора следовать за мной. На полпути к его дому останавливаю машину.

— Держи, — он вручает мне тощий красный конверт с эмблемой Центра.

Достаю оттуда два листа, густо заполненных текстом. Пытаюсь отыскать среди слов и чисел, которых не понимаю, короткое внятное заключение. Перед глазами всё плывёт.

— Результаты довольно странные. Похоже, девушка лукавит, — сообщает Сидни, видя моё замешательство.

Какая девушка? Ах да! «Мать больного ребёнка».

— Согласно этим данным, мистер Лайл и мальчик, кровь которого ты отдала на экспертизу — близкие родственники, но, скорее, братья, дети одного отца, чем отец и сын. А кроме того, её ребёнок ничем не болен.

Братья. Дети одного отца. Братья! Дети одного отца! Братья…

— Паркер, ты в порядке?

— Да-да… Думаю, как теперь быть. Спасибо!

— Мы могли бы…

— Я сама во всём разберусь. Пока, Сид.

Дороги я не вижу, вижу только «дворники», скользящие по стеклу. Туда-сюда. Туда-сюда. Близкие родственники. Дети одного отца. Всё кончено! Надежды больше нет. Еле успеваю увернуться от препятствия, вылетающего из темноты. А хорошо было бы сейчас разбиться! Одним махом избавиться от всех проблем. Избавить от них Джарода. Но инстинкт самосохранения сильней. Через пять минут я торможу у своей двери.

Зажигаю свет в гостиной. Если бы всё шло по плану, я бы прощалась с ней сейчас. Прощалась с этим домом, с его запахами и звуками. Со всем хорошим и плохим, что с ним у меня связано. Поднялась бы наверх, чтобы выбрать среди маминых вещей самую памятную. И вышла бы через заднюю дверь, чтобы никогда не возвращаться!

Но я никуда не уезжаю. Зачем мне Европа без Джарода? Зачем мне жизнь, состоящая из чистого, дистиллированного одиночества? Я не умею заводить друзей. Новой любви у меня не будет: от моего сердца остались одни ошмётки. Моё место — здесь, зря я позволила себе об этом забыть! Я больше не боюсь Триумвирата. Худшее, что они могут сделать — убить меня. Но разве это худшее, что может со мной случиться?

«Если алкоголь не убьёт тебя раньше…» Где виски? Достаю из бара бутылку, наливаю щедрую порцию и выпиваю почти залпом. Внутри становится жарко, и напряжение как будто отпускает. Виски — то, что у тебя осталось, Паркер.

Именно оно поможет мне в оставшиеся месяцы. Поможет вынести ненависть и отвращение к истории моего рода, увенчанной теперь инцестом. И к тому, что называется моей семьёй. К прадеду, убившему всех своих родных во имя мифической власти. К брату-близнецу — подонку, психопату и серийному убийце. К дяде-донору, от которого мне досталась половина генов — сумасшедшему, ничем не гнушающемуся ради неведомых мне целей. Даже к отцу, знавшему о преступлениях, одобрявшему их и покрывавшему, женившемуся на наёмнице Центра и дьявол знает, что ещё творившему.

Разве такую семью разыскивал Джарод? Он мечтает, что однажды обнимет и назовёт отцом честного, доброго и достойного человека. Каково ему будет обнаружить на месте этого человека мистера Рейнса? Не лучше ли не знать вовсе своих корней, чем ужасаться их и стыдиться?

Чудо-мальчик, я всё-таки сделаю для тебя кое-что хорошее! Отплачу добром за всё добро, которое видела от тебя. Ты никогда не выяснишь, кто твой отец. Никогда не будешь бояться, что однажды на тебя из зеркала посмотрит чудовище. Никогда не узнаешь, что спал со своей сестрой. И никогда не попадёшься Центру, потому что совсем скоро окажешься за тысячи миль отсюда, и главным твоим желанием будет забыть о нём и о мисс Паркер на веки вечные!

От меня для этого потребуется совсем немного — поступить так, как я всегда поступала прежде.

Наливаю себе ещё виски и убираю бутылку. Пока достаточно, иначе я не смогу осуществить задуманное.

Прикрепляю под воротник выключенный маячок и достаю из ящика стола пистолет, к которому не прикасалась с тех пор, как получила его от Джарода разряженным.

23. Джарод. 12 апреля, четверг, ночь

Слава богу, это она! Но с какой стати ей вздумалось так скверно меня разыгрывать?

— Что за шутки, Мия?!

— Заткнись!

Она подталкивает меня в салон, заходит следом, я слышу шуршание закрывающихся дверей. Пытаюсь обернуться, чтобы её увидеть.

— Не дёргайся!

Это не Мия, это мисс Паркер в худшей своей ипостаси! Я думал, что больше никогда не услышу торжествующей злости в её голосе. А если это не розыгрыш? Нет, нет… не может такого быть! То, что случилось между нами в эти дни, не может быть неправдой!

— Мия!

— Я сказала: заткнись!

Что они с ней сделали?!

Не убирая пистолета, другой рукой она обыскивает меня с профессиональной ловкостью. Её прикосновения мучительны. Разумеется, ничего не находит — откуда я знал, что должен встречать её вооружённым?..

Где были твои мозги?! Ты должен был знать! Расслабился, доверился, поверил… В первый же день ей поверил, когда она явилась сюда промокшая и несчастная. А ведь она и тогда тоже собиралась отправить тебя в Центр, ты просто ей помешал!

— Сядь вон туда. Рук не опускай.

Подчиняюсь и, наконец, получаю возможность на неё посмотреть. Дуло направлено теперь мне в лицо — какая знакомая картина! Я думал, что больше никогда этого не увижу. Кожаные перчатки, высокие сапоги, непромокаемая накидка. Меньше всего мисс Паркер сейчас похожа на бедную овечку, которой нужна защита. Край капюшона отбрасывает тень, и я не могу рассмотреть её глаза — только сжатые в линию губы.

— Мия, ты спятила?

Я что, до сих пор надеюсь, что она шутит?!