Повелитель пчел - Алексей Бартенев Страница 18

Приходят они после отбоя ко мне в блок, и говорят, что нужна моя помощь в одном деле, потому как доверяли эти двое, как выяснилось, далеко не всем в лагере. Одна девочка пропадала иногда ночью, но под утро появлялась. А учитывая то, что она была из старшей группы, нам хотелось знать, что происходит. Может мальчишка какой замешан, дело то молодое, тут как говориться «предупрежден, значит вооружен», и поэтому хотелось владеть ситуацией.

Вожатая пыталась выяснить, что-то у остальных девчонок, но все как воды в рот набрали. То ли не знали ничего, то ли не хотели рассказывать. А нужно было как-то деликатно подойти к этому вопросу. Мне было поручено у своих дурачков разузнать. Может кто что видел, или знает. Максимильен со своей мелюзгой должен был пошушукаться. Они хоть и маленькие, но бывает, видят и знают больше взрослого.

Вечерами мы собирались, и делились добытой информацией. И та картина, которая появлялась перед нами, ничего кроме неприятностей не сулила. Как оказалось, в лагере зарождалось, что-то вроде секты. Тогда мы и слов таких не знали, поэтому как реагировать, тоже представляли довольно смутно.

Определенно нужно было что-то делать, но что? Вроде как был и положительный момент в этой истории: их было двое. Точнее два сектанта, две девчонки. Они с самого начала смены не расставались. И даже разница в возрасте их ничуть не смущала. А для детей это более чем странно. Какой пятнадцатилетний согласится целыми днями развлекать малолетку десяти лет отроду. Девочка и девушка.

Понятное дело, старший влиял на младшего. А тут еще и увлечение оккультными науками. Девочку нужно было спасать. Пока еще не поздно. До конца смены оставалось меньше десяти дней, и мы решили как-то попробовать разлучить их, как-то ненавязчиво, нагрузив одну из них заданиями и поручениями.

Но, было такое ощущение, что само проведение им помогает оставаться вместе. Что мы только не пробовали, как раз это и сделало нас настоящими друзьями. Мы стремились достичь единой для нас цели, строя планы и притворяя их в жизнь. К концу смены мы поняли, что напрасно боролись, а спасать нужно было уже совсем другую девочку.

Еще можно было что-то изменить. Хотя может это мы себе так говорили, что бы как-то смягчить горечь досады. Время было упущено, и единственное, что оставалось, не спускать с них глаз в оставшиеся три дня. — Бартеломью прервался и посмотрел на Бимена.

— Ты, лучше скажи, что ты намерен делать, когда опять туда придем?

— Есть у меня одна мыслишка, проверить надо. Рассказывать не хочу, чтоб не сглазить.

— Ой, а ты я погляжу еще и суеверный.

— Если только самую малость…

— Ну-ка, расскажи, что будешь делать, если например, ты вышел из дома, а навстречу тебе девочка с ведром, полным черных кошек. Ты такой остановился, и видишь, что у тебя шнурки порвались, и трусы наизнанку одеты. А в небе стая гусей летит, и как давай гадить на тебя. — старик остановился, поставил руки в боки, и наклонив голову на бок, прищурился. Постояв так несколько секунд, продолжил. — Улыбаешься, да? Правильно, хотя я нечего необычного не описывал. Все твои суеверия только и достойны, что улыбки. На большее не тянут. То ли дело мои… — Бартеломью задумчиво повернул голову, задрал нос и посмотрел в небо. Словно вспоминая что-то.

— Я когда второпях собирался, так каким-то сквозняком из головы выдуло то, что в каждом улье есть матка. Пчелиная королева. И что пчелы поодиночке не живут, они чьи-нибудь. А я в свои ульи и не заглядывал вовсе. Поэтому, моя задача сейчас выяснить, в каких тут есть матки, и какие ульи живые.

— О! — удивился Бартеломью. — А ты оказывается не дурак! Можешь логически рассуждать, да?

В изрядно намокших дождевиках они подходили, к знакомому уже им двоим, месту. Старик решил не ходить пока с пчеловодом, а пойти груш набрать, пока силы есть, и голод не проснулся. Там, возле ворот они и расстались.

Бартеломью не было часа четыре. За это время пчеловод попробовал проникнуть в ульи, при этом стараясь сильно не тревожить пчел. Не все шло гладко, как хотелось, но в целом он был доволен проведенной акцией. Удалось разузнать о внутреннем устройстве необычных домиков кое-что новое, и безусловно, интересное.

Скорее всего, их проектировал и строил пасечник с безграничной фантазией, золотыми руками, и удивительным чувством юмора. Внутренняя отделка удивляла не меньше чем наружная. Но все было сделано так, что бы было удобно пчелам. То есть, человеку забирающему мед нужно было повозиться. Но наряду с этим было меньше опасности навредить насекомым.

Когда все запланированные работы были закончены, он попробовал установить контакт с одной из маток. Так сказать найти понимание, убедиться, что его слышат. Вроде, как что-то получалось, но как-то все не так, как-то туго. Будто управляешь чем-то в первый раз. Радовало то, что какая-то часть дара присутствовала, от того, что пчелы не нападали, даже когда он полез к матке. Долго экспериментировать он не стал, видя, что они начинают нервничать.

А тут и личный гид вернулся, счастливый настолько, что мог лопнуть в любую минуту. В пакете, который он нес, были не груши. Там было то, зачем они сюда пришли (по крайней мере, с официальной точки зрения). Большие и маленькие, коренастые и утонченные. Там были грибы. Целый пакет.

Бартеломью словно обезумел, его глаза готовы были выскочить из орбит, грязные руки тряслись от возбуждения. Пчеловод первый раз в жизни увидел, в странноватом старике, с которым познакомился недавно, одержимого сумасшедшего, совершенно непредсказуемого, и потому очень опасного. В тот момент он испугался как за свою жизнь, так и за безопасное возвращение.

Однако все обошлось, наваждение пропало практически мгновенно, как только человек с пакетом увидел открытый улей. Оно трансформировалось в испуг. Бимен приложил указательный палец к губам, давая понять, чтобы старик не шумел и не делал резких движений. Затем он так же аккуратно установил все на прежнее место, и медленно, спокойно пошел навстречу Бартеломью. Который сгорая от нетерпения, начал доставать из пакета и тыкать в лицо особо удачные образцы грибов. Обратный путь был скор и молчалив. Как два преступника, они возвращались домой с добычей. У одного пакет с драгоценностями, у второго бесценный бриллиант в картонной коробке.