Дмитрий Луговой - Время зла Страница 2

Иоэр вышла из той двери, что была ближе к Тоегу. Наверное, так и было задумано: Огонь и Вода рядом друг с другом. Две противоборствующие в жизни Стихии, в руках Ордена превращавшиеся в союзников.

Ну и наконец, четвертым участником Ритуала Разделения, адептом Земли, стал Корис, молчаливый брюнет среднего роста, большую часть свободного времени проводивший в библиотеке или тренировочном зале.

Этот адепт был особенным. Во-первых, его не нашли рекрутеры Ордена, он был подброшен к стенам замка в младенческом возрасте и до семи лет воспитывался в одной из крестьянских семей, что служили Ордену испокон веков. Во-вторых, в отличие от остальных послушников и адептов, Корис, получивший это имя в приемной семье, не выказывал склонности к какой-либо из Стихий. Откровенно говоря, он был чист словно утренний воздух ранней весной, и кое-кто из Совета даже сомневался в целесообразности его обучения.

Но Бринор, пообщавшись с маленьким мальчиком, ощутил в нем некую внутреннюю силу, пусть и не принадлежавшую ни одной из Стихий. Немного подумав, Великий Магистр все же решился взять Кориса в послушники и определил его в адепты Земли, так как таких на тот момент было меньше всего в Ордене.

Время быстро показало, что решение Бринора было абсолютно верным. Только давнее правило, не позволявшее занимать ступень выше шестой лицам, не достигшим совершеннолетия, вынуждало Кориса вот уже шесть лет топтаться на одном месте, хотя по силе он уже не уступал адептам девятнадцатого ранга.

Более того, Бринор уже давно раздумывал над вопросом, а не стоит ли уже сейчас готовить Кориса к роли Великого Магистра. Ведь именно из таких, неопределенных, адептов и выходили самые величайшие руководители Ордена. К примеру, Нистен Благородный, одолевший демонов Коно тысячу лет тому назад.

– Идите сюда, дети мои! – подойдя к постаменту, произнес Бринор.

Тоег, Ниборг, Иоэр и Корис шагнули вперед, взяли Великого Магистра в кольцо и, не дожидаясь команды, взялись за руки.

– Вы готовы? – взглянул на молодых людей Бринор.

– Да, Владыка! – ответила за всех Иоэр.

– Тогда приступим!

Взмахнув руками, Великий Магистр принялся плести заклинания, укрепляя их действия молитвой на давно забытом языке.

– Акрех то ронг бала дуэр лито жешзьбр! – бормотал он себе под нос, чувствуя, как воздух в Хранилище наполняется Силой.

Бринор поднял правую руку и опустил ее ладонью вниз на Камень. Затем он оглянулся назад и положил вторую ладонь на плечо Ниборга.

– Начали! – произнес Магистр и открыл свое магическое пространство.

Объединенные Силы Четырех Стихий, соединившиеся в учениках Бринора, хлынули сквозь его тело в Камень, подпитывая его и без того немалую мощь.

– Ай! – через пару минут воскликнула Иоэр.

Бринор вывернул шею в сторону девушки и увидел, что ее ладонь охватило пламя, порожденное рвущейся из Тоега Силой.

– Осторожнее! – покосилась на медноволосого девушка, заливая ладонь Водой.

Пламя схлынуло с ее кожи, оставляя на ней легкий ожог, а несколько капель слетело вниз.

Едва они достигли каменного пола, как Хранилище вздрогнуло и заходило ходуном. С потолка на головы Бринора и его учеников посыпалась каменная крошка, а взглянув вниз, Великий Магистр заметил трещину, идущую от постамента через весь пол к одной из стен.

– Что происходит, Владыка? – в голосе Ниборга зазвучала нотка волнения.

– Замок рушится! – ответил за Бринора Корис под аккомпанемент падающих вниз камней. – Как и Камень!

Бринор отдернул ладонь от Камня и увидел, как по его ровной серой поверхности побежали маленькие трещинки, с каждым мгновением становившиеся все шире и глубже.

– Ритуал подействовал! – прошептала Иоэр, прижимая ладонь ко рту.

Бринор кивнул, соглашаясь с ее словами, и в этот момент трещины в Камне засветились мягким ровным светом, резко наращивавшим свою интенсивность. Затем последовала короткая, но яркая, вспышка, а сразу за ней оглушительный взрыв.

Бринор почувствовал, как его подхватывает какая-то Сила и несет далеко-далеко, а мимо него летят камни, погребая под собой замок и его защитников.

Магистр вылетел из окна и полетел дальше, отчужденно наблюдая, как далеко внизу разверзлась земля, увлекая за собой в бездну тысячи и тысячи воинов Этельана. Кто-то в отчаянии пытался убежать, но земля рушилась быстрее, чем ноги могли нести человеческое тело; кто-то пытался телепортироваться прочь, но вместо порталов магов окутывала пламя горячее, чем недра Эйраха, величайшего из вулканов.

«Мы победили!» – подумал Бринор, и его сердце радостно сжалось.

Глава 1

Мелкий, но идущий уже вторые сутки, дождь и по-осеннему зябкий ветер заставили принцессу Аэльгрис, или как ее звал отец, Малышку Аэль, плотнее запахнуть плащ.

Ее гнедая кобыла Иномо нервно прядала ушами, осторожно переступая по превратившейся в одно большое грязное месиво дороге.

Городок Карнорд, в который Аэльгрис въезжала со своей немногочисленной свитой, был совсем небольшим и не мог себе позволить вымостить дороги камнем. Поэтому в ненастные дни редкие всадники, проезжавшие через город, были вынуждены мириться с чавкающей под копытами их лошадей грязью, а телеги крестьян, везших товар на местный базар, то и дело застревали на месте, плюясь жижей на тех, кто ехал позади.

Вот и Аэльгрис со своими спутниками была вынуждена остановиться, ибо в паре метров впереди них телега, груженная тушками кур, намертво встала, не в силах двинуться с места.

– Эрив! – обратился к молодому стражнику Гасттольф, личный телохранитель отца Аэльгрис, короля Тиддии, Адельгарда Шестого.

Вернее, с недавних пор Гасттольф был личным телохранителем уже самой принцессы, ведь ее отец неделю назад пал жертвой заговора своего двоюродного брата, барона Тиарнгрида, возжелавшего взойти на трон Тиддии и взять в жены свою двоюродную племянницу, слухи о красоте которой распространились далеко за пределы ее родины.

Воспоминания об отце, предательски заколотом Тиарнгридом в собственной постели, наполнили огромные серые глаза юной принцессы слезами, и она едва слышно хлюпнула носом.

– Вы в порядке, госпожа? – подъехав к Аэльгрис поближе, тихо прошептала Усея, верная рабыня, в ночь переворота вытащившая принцессу из мягкой постели и потайным ходом выведшая ее из дома, за считанные секунды превратившегося в западню.

Аэльгрис подняла голову и взглянула на Усею. На чернокожем лице рабыни ясно читалось искреннее беспокойство за юную принцессу и ее душевное состояние.

– Не знаю! – так же тихо ответила ей Аэльгрис, пока юный Эрив спешивался и шел к застрявшей в грязи телеге.

– Все будет хорошо, госпожа! – ласково погладила принцессу по плечу Усея. – Через пять дней мы прибудем в Уригорд. Ваш будущий супруг, король Сланнорд, встретит Вас у ворот и привезет в свой дворец. Там Вы будете в безопасности!

Несмотря на незначительную разницу в возрасте (принцессе уже исполнилось семнадцать лет от роду, а Усея была всего на шесть лет старше), рабыня, попавшая во дворец Альдегарда Шестого около пятнадцати зим тому назад, в какой-то мере заменила Аэльгрис мать, что умерла, рожая ее.

С самого детства принцессы Усея была рядом и оберегала ее от опасностей, будь то ужик, пугавший Аэльгрис до потери сознания, или предатели-слуги, переметнувшиеся на сторону изменников и намеревавшиеся выдать им свою госпожу, и сознание того, что она сейчас рядом с ней, успокаивало принцессу не хуже, чем присутствие Гасттольфа, служившего еще ее деду.

– Спасибо за то, что осталась верна мне, Усея! – поблагодарила рабыню принцесса.

– Ну что Вы, госпожа, разве я могла Вас бросить? – нежно улыбнулась ей Усея.

Тем временем совместными усилиями Эрива, хозяина повозки и еще нескольких путников телегу вытащили из грязи, и она медленно покатила вперед.

Эрив вернулся назад, немного брезгливо взглянул на свои перепачканные грязью сапоги и, наградив Гасттольфа недовольным взглядом, взобрался обратно на своего скакуна, после чего они продолжили путь.

Приблизительно через четверть часа, принцесса и ее свита оказались на центральной площади Карнорда, где и располагался местный базар.

По мнению Аэльгрис, привыкшей к великолепию Местена, огромного столичного града Тиддии, поражавшему своим великолепием всех приезжих, совокупность двух десятков палаток едва ли имела право носить гордое звание «базара», но, наверное, местные жители с ней бы не согласились.

Гасттольф, велев принцессе, Усее и Эриву ждать его у крайней из палаток, за прилавком которой стояла сгорбленная старуха, торговавшая медом, ринулся вглубь рядов, чтобы пополнить их запасы.

Дождь, терзавший путников почти полтора суток, наконец прекратился, и Аэльгрис потянулась к капюшону, чтобы сбросить его с головы и дать свободу своим золотистым волосам, заплетенным в две косы на затылке.