Дмитрий Луговой - Время зла Страница 3

Дождь, терзавший путников почти полтора суток, наконец прекратился, и Аэльгрис потянулась к капюшону, чтобы сбросить его с головы и дать свободу своим золотистым волосам, заплетенным в две косы на затылке.

– Не стоит, госпожа! – перехватила ее руку Усея. – Хоть мы и выбрались за пределы Тиддии, но мы еще достаточно близко от границы. Вдруг кто-то Вас узнает?

– Усея права! – поддержал рабыню Эрив. – Пусть лучше ваше лицо скрывается под капюшоном, Ваше Величество!

Аэльгрис не думала, что кто-то из здешних жителей может ее узнать. В конце концов, даже жители ее родного королевства вряд ли могли узнать ее, ведь свою принцессу они лицезрели лишь по большим праздникам, когда она вместе с отцом выезжала в город, приветствуя благодарный народ. В остальное же время Аэльгрис не покидала дворец, что, впрочем, ее не слишком тяготило, ведь Усея знала множество интереснейших историй и легенд и могла рассказывать их часами, пока ее госпожа наслаждалась теплыми водами озера, расположенного на дворцовой территории.

Однако, чтобы не нервировать лишний раз юного Эрива, и без того беспокойно поглядывавшего по сторонам и теребившего рукоять меча, спрятанного в ножнах на поясе, принцесса последовала его совету и оставила голову, покрытую капюшоном.

Мед, что продавала старуха рядом с ними, популярностью у карнордцев, видимо, не пользовался, так как к прилавку подошли от силы три человека, да и те быстро ушли прочь.

К сожалению, это было не на руку Аэльгрис и ее спутникам. На них уже стали коситься прохожие, удивленные тем, что они столь долго стоят у одного и того же прилавка. К тому же сама торговка постепенно начала награждать принцессу и ее свиту обвиняющими взглядами, словно это именно они были виноваты в том, что у нее не шла торговля.

В общем, Аэльгрис была несказанно рада, когда Гасттольф с наполненными провизией мешками вернулся к ним и принялся навьючивать их на свою лошадь.

– Вечереет! – взглянув на затянутое тучами небо, заметила вслух Усея. – Мы не доберемся до следующей деревни до темноты. Может быть, лучше найти постоялый двор и переночевать здесь?

Эрив вопросительно посмотрел на Гасттольфа, тот окинул своих спутников внимательным взглядом и, задержавшись на принцессе, медленно произнес:

– Наверное, ты права, Усея. Так и поступим!

Аэльгрис облегченно выдохнула. Наверное, ей грех жаловаться, ведь сейчас она направляется к сосватанному ей еще много лет назад жениху, а не готовится лечь на свадебное ложе со своим двоюродным дядей, но все-таки спать в уютной постели, а не на твердой и холодной земле, было гораздо приятнее. К тому же, возможно, в трактире найдется комната с ванной, и принцесса наконец-таки сможет нормально помыться.

– Эй, служивый, не подскажешь, где у вас находится постоялый двор? – обратился к следившему за порядком на площади стражнику Гасттольф.

Солдат, чья рыжая борода неопрятно топорщилась грязными и спутанными в комья волосами, снял с головы шлем, потер пятерней затылок, сплюнул себе под ноги, продемонстрировав грязные и кривые зубы, и лишь после этого ответил:

– Видите доску с нарисованным на ней кабаном? – махнул он рукой на противоположный конец базара. – Там и есть наш постоялый двор. «Свиная голова» называется. Два золотых за всю вашу компанию, и вы проведете ночку в теплых постельках! – и, сопроводив эти слова неприятным гоготом, стражник повернулся к ним спиной и пошел в сторону повздоривших неподалеку продавца и покупателя.

– Идем! – произнес Гасттольф и, взяв своего коня под уздцы, пошел в указанном им направлении.

Они пересекли площадь и подошли к закрытым деревянным воротам с прорубленным в них окошком, в данную минуту закрытым.

Гасттольф постучал по деревяшке, служившей заслоном, и окошко немедленно распахнулось, и через него на них взглянул чей-то мутный глаз с красными прожилками.

– Чего надо? – прохрипел глаз.

– Хотим остановиться у вас! – ответил ему Гасттольф.

– Ждите!

Заскрипел засов, и створки ворот стали медленно расходится в стороны. Аэльгрис и ее спутники вместе со своим лошадьми зашли на внутренний двор «Свиной головы» и внимательнее взглянули на открывшееся им здание.

Постоялый двор представлял собой двухэтажное деревянное здание, тыльной стороной выходившее на центральную площадь города, а фасадом смотревшее в свой внутренний двор. Двор со всех сторон был огорожен высоким, метра два с половиной, частоколом, а в его центре стояла небольшая конюшня стойл на пятнадцать, заняты из которых были от силы пять.

– Один золотой за одну комнату! – Аэльгрис вздрогнула: до того бесшумно подобрался к ним привратник. – Плюс по четверть золотого за каждое стойло. Овес – за отдельную плату!

– Четверть золотого за стойло для лошади?! – возмущенно воскликнул Эрив. – Не слишком ли жирно?

– Не хотите – не платите! – отрезал привратник, потрясая своими седыми патлами. – Можете привязать своих жеребцов у входа. Вот только за сохранность их я тогда не ручаюсь. У нас, знаете ли, в этом году неурожай, так голодранцы повадились воровать лошадей и сжирать их. Иногда даже и владельцев порешить могут! – как бы между прочим заметил привратник.

Его злорадная ухмылка, обнажившая такие же кривые зубы, как и у встреченного ранее стражника, навели Аэльгрис на мысль, что эти похищения не обходятся без участия привратника.

– Не горячись, Эрив! – строгим тоном произнес Гасттольф. – Держи свои золотые: два – за две комнаты, один – за стойла для лошадей, и еще один – за овес для них и горячую ванную в одной из комнат. Организуешь? – спросил старый воин привратника, отсчитывая монеты.

Привратник попробовал одну монету на зуб, проверяя ее подлинность, а затем осклабился:

– Все будет в лучшем виде, господин! Проходите пока, поужинайте, хозяин сегодня поедает жареных поросят. Вкус – пальчики оближешь! – привратник взял под уздцы лошадей и, прихрамывая, повел их в стойла.

Гасттольф проводил его полным подозрения взглядом, но когда он повернулся к принцессе, взгляд его уже был расслабленно-сосредоточенным.

– Идемте, перекусить нам и вправду не помешает! – произнес он.

Они направились ко входу в трактир, располагавшийся на первом этаже постоялого двора. Дверь была приоткрыта, и из помещения до ноздрей принцессы дошел ароматный запах жареной свинины. В пути им чаще приходилось довольствоваться подстреленными Эривом кроликами, зачастую даже не достаточно прожаренными, так что у Аэльгрис предсказуемо потекли слюнки.

Войдя внутрь, Гасттольф огляделся и, приметив свободный столик вдоль левой от входа стены, шагнул к нему. Следом за ним на деревянные скамьи возле этого стола опустились и остальные.

Аэльгрис, оказавшаяся вместе с Усеей сидящей лицом к залу, окинула его взглядом. Помещение было не очень большим, во всяком случае по сравнению с королевским обеденным залом: один большой стол человек на тридцать, да с десяток более мелких на пять-шесть персон.

Из маленьких столов были заняты всего четыре: один – принцессой и ее спутниками; второй, еще ближе ко входу, – двумя пожилыми женщинами, по виду послушницами какого-то монастыря; третий, неподалеку от прилавка, за которым стоял хозяин трактира, – двумя толстопузыми торговцами в окружении четверых охранников-варваров; четвертый, в дальнем углу зала, – путником, чью фигуру полностью скрывал плотный дорожный плащ неопределенно-грязного цвета.

А вот большой стол был забит до отказа. Насколько могла понять Аэльгрис, к нему даже пришлось передвинуть еще несколько скамеек, чтобы разместить всю компанию.

А компания эта доверия, мягко говоря, не вызывала. Разноцветные пестрые рубахи, золотые цепи и перстни, украшавшие волосатые мужские шеи и толстые, явно не аристократические пальцы, многочисленные мечи, сабли и кинжалы, разбросанные по столу и скамьям, и полдюжины девиц, сидевших у мужчин на коленях и позволявших грубым рукам лазать у них под юбками, – все это указывало на то, что перед ними шайка разбойников, пришедшая насладиться плодами своего недостойного ремесла.

– Не смотрите на них, госпожа! – склонив голову над столом, прошептала Усея. – Не привлекайте их внимания!

Аэльгрис последовала совету рабыни и поспешно уткнулась глазами в стол, но, похоже, было уже поздно. Один из разбойников, костлявый тип с перекошенной рожей, на которой ярким пятном выделялись большие водянистые глаза, наклонился к самому высокому и свирепому на вид приятелю, должно быть, главарю, и что-то зашептал ему на ухо.

Главарь покивал головой, а затем, ущипнув за грудь сидевшую на его коленях девицу, отправил ее к столику принцессы и ее спутников.

Девица, улыбаясь и на ходу оправляя свою юбку, подошла к новым клиентам и, широко улыбнувшись, спросила: