Густав Эмар - Морские титаны Страница 20

— Ага!

— Несколько индейцев бросились вслед за ними. Будучи в явном меньшинстве по сравнению с неграми, они отважно ринулись на них и полегли бы все, не подоспей мы, на их счастье, как раз вовремя. Девушку мы вызволили, а мерзавцев перебили. Юлиан выстрелом раздробил руку Каскабелю, и тот с ревом ударился в бегство; за ним разбежались и остальные ночные птицы. Вот и вся история.

— Бедный Хосе! Я рад за него, что все так хорошо закончилось.

— Я тоже. Разумеется, я не заикнулся обо всем этом дону Хесусу. Я сочинил целую историю о засаде свирепых флибустьеров, бежавших из Панамы, прибавил к своему рассказу ожесточенный бой и угодил в его мнении прямо в герои. Он меня боится теперь, как черта, что мне на руку; надо поддерживать его в этом полезном настроении.

— Это будет не трудно, — с гримасой пренебрежения ответил Мигель, — редко мне приходилось видеть такого подлого труса. Все время вашего отсутствия он бил себя в грудь и бормотал молитвы, дрожа как осиновый лист.

— Да, я не считаю его храбрым.

— Вы можете назвать его презренным трусом, ваше сиятельство, и все-таки не смягчите истину.

— А что девушки?

— О! Те ничего не боялись, просто молодцы! Представьте себе, они собирались отправиться к вам на помощь, как только заслышали перестрелку. Какого труда стоило мне удержать их! И то, если бы вы не вернулись, право, мне пришлось бы уступить их настоятельному требованию ехать вперед.

— Добрые души! — прошептал молодой человеке чувством.

— Да, добрые, капитан, и преданные вам души, уверяю вас. Лоран вздохнул, поник головой и задумался.

— Спасет ли ангел демона? — пробормотал он про себя. — Увы, это в руках Божьих! Я только орудие роковой судьбы…

В эту минуту появился мажордом и доложил, что ужин подан.

Лоран тотчас направился в столовую.

Все были в сборе, и капеллан ждал только его, чтобы прочесть молитву.

ГЛАВА VII. Прекрасный Лоран готов верить в колдовство

Дамы, утомленные путешествием, едва притронулись к ужину и, встав из-за стола, сейчас же ушли к себе.

После ухода доньи Флоры и ее подруги капитана, конечно, также ничего не удерживало. Несмотря на убеждение асиендадо провести с ним еще несколько минут, он сослался на страшную усталость. Глаза его, вполне естественно, так и смыкались, он с величайшим трудом подавлял зевоту; разумеется, хозяин не мог удерживать его долее.

Предоставившейся ему свободой молодой человек воспользовался с восторгом и немедленно вышел из столовой в сопровождении своего пажа и камердинера.

— Ах, любезный отец Санчес! — вскричал асиендадо, когда за Лораном затворилась дверь. — Какой замечательный человек этот граф де Кастель-Морено!

— Вы находите, сеньор дон Хесус? — равнодушно спросил монах.

— Разве вы не разделяете моего мнения?

— Я очень мало знаю графа, сеньор, ведь мы не перекинулись с ним и парой слов.

— Действительно, он так недолго пробыл здесь в свой первый приезд.

— Разве на этот раз он пробудет дольше?

— Не смею надеяться, отец Санчес, хотя и сильно желаю этого. У него неотложные дела в Чагресе.

— А!

— Но по возвращении, надеюсь, он опять остановится здесь.

— По-видимому, вы очень интересуетесь этим молодым человеком, — сказал монах, подняв голову и пристально поглядев на асиендадо.

— Действительно, очень: я потерял счет услугам, которые он оказал мне. Не далее как сегодня, часа два назад, не будь его, мы все были бы безжалостно умерщвлены разбойниками, засевшими в засаде и поджидавшими нашего проезда.

— В самом деле?

— Несмотря на мои просьбы, даже, можно сказать, требования, он один бросился на разбойников и перебил их всех. Что за человек! Какая храбрость! Вы также восхищались бы, отец Санчес, если бы, как я, видели его в пылу сражения.

— Боже мой! Разве дело было такое жаркое?

— Вы даже не можете себе представить: нас окружили более сорока человек разбойников-флибустьеров, бежавших из Панамы, где они содержались в ожидании приговора.

— Я полагал, что этих разбойников, как вы их называете, было не более десятка…

— Действительно, это так, — сказал асиендадо, прикусив губу, — но они собрали вокруг себя индейцев и беглых негров, которых немало в этих местах.

— Увы! Хозяева к ним безжалостны; у бедняг нет иного выхода кроме бегства.

— Вы жалеете этих злодеев, отец Санчес?!

— Я жалею всех страждущих, сеньор… Итак, они были вынуждены отступить?

— После упорного сопротивления.

— Слава Богу, что вы спаслись от такой опасности, теперь вы в неоплатном долгу у графа.

— Который, боюсь, никогда не буду в состоянии возвратить, отец мой: граф не такой человек, как все.

— Положим, однако, поблагодарить его вам бы следовало, — возразил монах слегка насмешливым тоном.

— О! Что до этого, то я, конечно, не премину.

— И хорошо сделаете, сеньор. Кстати, не ранен ли граф?

— Нет, а к чему этот вопрос, отец Санчес?

— Просто к тому, что он показался мне очень бледным, даже слабым; он явно нуждался в отдыхе.

— Я и сам не могу понять этого. В том, что он не ранен, можете быть уверены, но меня крайне удивляет, что молодой человек, рослый и превосходно сложенный, который еще сегодня доказал невообразимую энергию и громадную силу, тотчас после сражения стал вдруг жаловаться на усталость, на жар, Бог знает на что еще, и вдруг сделался слаб, как женщина. Вы сами видели его минуту назад. Что можно думать о таком странном поведении?

Отец Санчес пристально поглядел на асиендадо, как будто хотел проникнуть в глубину его души, потом встал и, поклонившись, сказал со значением:

— Это доказывает, что не следует полагаться на внешний вид, почти всегда обманчивый. Доброй ночи, сеньор дон Хесус, да бодрствует над вашим изголовьем ангел-хранитель и навевает вам сладкие сны!

С этими словами он медленно вышел из залы.

— Что хотел сказать этот старый монах? — пробормотал про себя асиендадо, оставшись один. — Вечно он говорит такими загадками, что ничего не поймешь! Ах, если бы я мог избавиться раз и навсегда от его присутствия!.. Но терпение… — прибавил он, нахмурив брови, — быть может…

Он помолчал, потом опять заговорил вполголоса:

— К чему ломать голову над тем, что взбредет в глупую башку полусумасшедшего монаха, и доискиваться разрешения загадок!.. Раз все гости бросили меня, то и я пойду спать, это будет лучше, чем тревожиться относительно всяких химер и сумасбродств без малейшего на то основания… Ха-ха-ха! — презрительно засмеялся он. — Меня не так легко напугать, как полагают! Еще увидим!

Он прошелся по комнате взад и вперед и наконец решился уйти в свою спальню.