Исуна Хасэкура - Волчица и пряности - Том 4 Страница 20

Хотя от мукомола требовалась честность, честность не обязательно означала прямолинейность.

«Если Эван станет торговцем, окружающим он, скорее всего, будет нравиться, но вот с зарабатыванием денег ему придется трудновато», - подумалось Лоуренсу.

Но вслух говорить об этом он, естественно, не стал. Легко подняв кожаную суму, Лоуренс поблагодарил Эвана за то, что тот помог смолоть пшеницу, и вышел из мельницы.

Неспешно возвращаясь обратно вдоль речки, Лоуренс пробормотал себе под нос: «а вообще-то, если подумать...» - и погрузился в размышления.

Эван упомянул, что Эльза рассказывает ему даже, сколько раз за день она чихнула. Это Лоуренса особенно впечатлило.

Если бы это была Хоро, она, возможно, рассказала бы, сколько раз за день она вздохнула, чтобы поведать миру свою тысячу огорчений и неудовольствий. Почему же эти двое были такими разными?

Однако, будь Хоро такой же твердой и упорной, как Эльза, это явно не пошло бы Лоуренсу во благо. Поскольку самой Хоро поблизости не было, Лоуренс позволил себе такую смелость в рассуждениях. При этой мысли он не удержался от смеха.

Вернувшись на главную площадь, Лоуренс обнаружил ряд торговых палаток. Их, конечно, было маловато, чтобы это все можно было назвать «утренним рынком», но людей вокруг этих палаток собралось довольно много.

Похоже было, однако, что селяне приходили сюда в основном не для того, чтобы что-то покупать, а для того, чтобы оживленно общаться друг с другом, отмечая таким образом начало нового дня. Во всяком случае, обычной базарной картины – продавцов, пытающихся сбыть свои товары как можно дороже, покупателей, пытающихся купить товары как можно дешевле – не было видно; ничто не нарушало благостной атмосферы.

По словам Эвана, Энберл покупал все зерно Терео по постоянным ценам, а Терео беспошлинно покупал энберлские товары.

Поверить в такое было очень трудно; но если дела обстояли действительно так, это объясняло, почему жители Терео ведут такую беззаботную жизнь.

Деревни часто оказывались под властью близлежащих городов, и их жителям приходилось работать не покладая рук, только чтобы прокормиться. Причиной этому служило то, что деревни не могли сами обеспечить себя пищей, тканью, спиртным, сельской живностью и прочими необходимыми для жизни вещами. Соответственно, деревня была вынуждена продавать в город зерно и другие дары полей, после чего приобретать необходимые товары той же стоимости.

Однако, чтобы покупать товары, привезенные в город из разных земель, требовались деньги. Поэтому селяне были вынуждены продавать зерно городским торговцам, а уже потом использовать эти деньги для приобретения товаров.

Самой важной частью этой схемы было то, что селянам деньги были необходимы; а вот привозимое ими зерно абсолютно необходимым для города не являлось.

Кто в таких условиях имел преимущество, было видно невооруженным глазом. Город мог свободно назначать низкие цены на зерно и в то же время под различными предлогами, вроде необходимости взимать пошлины и сборы, продавать собственные товары втридорога.

Чем хуже было в деревне положение с деньгами, тем большую выгоду из этого извлекал город.

В конце концов у деревни не оставалось иного выхода, кроме как занять у города деньги в долг; вернуть этот долг селяне были не в состоянии и постепенно превращались в рабов, вынужденных без конца отдавать свое зерно городу.

Бродячему торговцу, такому как Лоуренс, попавшая в рабство деревня тоже давала отличную возможность для торговли: живые деньги в таких случаях оказывались оружием невероятной силы, торговец мог скупать все, что предлагала деревня, по низким ценам.

Однако если деревня получала возможность зарабатывать деньги где-то еще, она вновь могла противостоять влиянию города. Городу это, естественно, не нравилось, и тогда между городом и деревней начинались разнообразные конфликты и споры о правах и интересах. Терео, однако, все эти сложности как будто не затрагивали.

Лоуренс не понимал, каким образом Терео удалось полностью избежать подобной ситуации, но в целом он представлял, какие сложности и проблемы стоят перед Терео сейчас.

Лоуренс зашел в палатку, торговавшую всякой всячиной с севера и юга. Палатка была открыта, но продавец не выказывал особого торгового рвения. Лоуренс купил у него сушеных фиг, после чего вернулся на постоялый двор.

Вернувшись в комнату, Лоуренс обнаружил, что Хоро по-прежнему безмятежно спит, отрешившись от тревог этого мира, и рассмеялся про себя.

Лоуренс довольно долго возился с одеждой и покрывалами, прежде чем Хоро наконец пробудилась и высунула голову из-под одеяла. Первым и единственным словом, которое она произнесла, было «есть».

Поскольку Лоуренс не мог заранее сказать, как долго они с Хоро будут добираться в Терео, он в дороге расходовал провизию очень скупо. Сейчас он решил, что пришло время покончить с остатками тех дорожных припасов.

- Значит, сыра вон сколько еще оставалось. А ты все время говорил, что его слишком мало, я потому и не решалась есть больше, - упрекнула Хоро.

- А кто сказал, что ты сейчас можешь его весь съесть? Половина здесь моя.

С этими словами Лоуренс взял кусок сыра, который только что отрезал. Хоро посмотрела на него, как на врага.

- Разве ты не получил хорошую прибыль в последнем городе?

- Разве я тебе не объяснил, что мы уже потратили все деньги?

Точнее говоря, Лоуренс в Кумерсоне оплатил на месте все товары, которые не были оплачены ранее, а также вернул висевший на нем долг в одном из городков недалеко от Кумерсона.

Лоуренс сделал это из опасения, что поиск Йойтсу на севере может занять слишком много времени, и он пропустит время очередного платежа. Ну и, кроме того, он просто-напросто считал слишком опасным путешествовать, имея при себе много денег.

Рассчитавшись с долгами, оставшиеся деньги Лоуренс отдал на хранение в иностранную гильдию. Этими деньгами иностранная гильдия могла пользоваться для собственного обогащения. Разумеется, Лоуренс не забыл взять за это определенную мзду, но говорить об этом Хоро он не стал.

- Такие вещи я отлично понимаю и с первого раза. Я не об этом. Что я имею в виду, так это то, что ты, заработав денег, мне не дал ни монетки.

Лицо Лоуренса сразу поугрюмело.

Там, в Кумерсоне, именно из-за непонятливости Лоуренса разыгралась вся та история; Хоро же не получила ни малейшей награды.

Однако если сейчас он выкажет слабость, эта упрямая волчица, что вцепилась в него зубами, не ослабит хватку.

- Как ты можешь говорить так бессовестно, после того как столько съела и выпила?