Абдулла Хакимов - Задание на всю жизнь Страница 21

Мирза Садыков кивнул, все так же внимательно слушая Садретдинхана. А тот продолжал:

— Во многих государствах Востока и Запада имеются филиалы «Милли истиклал», они ведут работу среди тысяч эмигрантов. Центр и отделения в разных государствах получают немалую помощь от великих держав. Благодаря этой помощи мы создаем вдоль советской границы специальные пункты. Думаю, вы, приехав в Кучан-Буджнурд и Джаргелан, кое-что заметили?

— Да, я кое-что почувствовал… — осторожно согласился Мирза.

Но разгоряченному муфтию хотелось окончательно убедить своего собеседника. После долгого уединения над рукописью он был менее сдержан, чем всегда, да и коньяк слегка развязал ему язык. Внимание юного единомышленника словно возбуждало его красноречие, и он разворачивал перед Мирзой широкую и полную картину своей деятельности.

— Господин Мустафа Чокайбек, основавшись в Париже и сплотив вокруг себя таких же приверженцев нации из эмигрантов, создал известную вам «Милли истиклал». Ее признало французское правительство, выделило специальное место для ее расположения в Париже, официально названное «Туркестан». Люди, связанные с «Милли истиклал», по возвращении из Парижа заявляют: «Я был в Туркестане». И кто бы ни поехал во Францию, спрашивает: «Где Туркестан?» Разве это не является для нас гордостью?! В парижском «Туркестане» вокруг господина Чокаева сплотилась способная молодежь. Вам еще придется услышать имена заместителя председателя организации — доктора Тахира Шакири Чигатая и секретаря Абдул Вахаб Уктая. Влияние комитета сильно. В его отделениях, разбросанных в различных государствах, таких, как Турция, Иран, Египет, Афганистан, Индия, работают видные деятели. Представительство в Берлине связано с генеральным штабом Германии и держит тесную связь с влиятельными кругами… Мы выбираем своих людей из числа эмигрантов и готовим их для выполнения особо важных поручений.

Мирза понял, что имел в виду муфтий. Разумеется, во всех отделениях идет подготовка для засылки в Советский Союз шпионов, диверсантов и целых вооруженных банд.

— Если председатель общества господин Чокаев в Париже, то Тахир Шакири Чигатай и Абдулла Вахаб Уктай издают книги, брошюры и журнал «Ёш Туркестан» в Берлине. Эти книги и брошюры переводятся на английский, немецкий и французский языки. Турецким отделением «Милли истиклал» руководят доктор Маджетдин Ахмадбек и Абдулла Тавакали, в Афганистане — Хашим Шоик и Мухетдин хан Тура, в Индии — Алтин хан Тура и Азам Хашим. В Иране, как вы сами видите, — ваш покорный слуга. Наш штаб — это мечеть и худжра, в которой мы сидим…

Муфтий задумался… Но, видимо, не все аргументы были приведены. И он продолжал:

— Помните послания, которые мы адресовали господину Чокаеву, и его ответ?

Мирза, отлично помнивший эти документы, понимал, что излияния муфтия — для него клад. Он пожал плечами, всем своим видом говоря: «Откуда мне это помнить?»

— В секретном письме Мустафе Чокаеву, — поднял палец муфтий, — мы писали, что готовимся к наступлению на Советский Союз. Мы спрашивали, откуда оно начнется. Теперь вспомнили?

— Да, да, теперь, кажется, припоминаю.

— Ну вот. Вспомните и ответ господина Чокаева: «Наступление на Советский Союз начнется с востока… В связи с этим необходима тщательная подготовка эмигрантов-мусульман и установление связи и контакта их с русскими белоэмигрантами». — Палец Садретдинхана качался у самого носа Мирзы. — Мы неплохо сотрудничаем с руководителями русских белоэмигрантов Хайдар Хаджой и Грумницким. Их связи с английской разведкой могут существенно помочь нам. В первую очередь я имею в виду оружие.

— Все это понятно, однако замечу, что Хайдар Хаджа и сам проявляет инициативу в дружбе с вами.

— Вы еще ребенок. У Хайдар Хаджи и Грумницкого есть свои расчеты. Они также борются против Советов и прекрасно понимают, что в исходе этой борьбы мы, мусульмане, будем играть важнейшую роль. Теперь ясно? — назидательно проговорил муфтий.

Мирза кивнул и попытался как можно естественней улыбнуться.

— Таково положение дел, мулла Фархад. Чем больше вы будете вникать в практические дела, тем сильнее поверите в нашу победу.

Муфтий был явно в хорошем настроении.

В тишине раздались крики первых петухов.

— Неужели подошло время утренней молитвы? — муфтий выглянул в окно, затем посмотрел на часы: — Да. Чуть больше пяти. Вот видите, дорогой Фархад, сколько мы беседовали. Прямо-таки настоящий чигатайский кружок. Ну, что ж, я буду готовиться к утренней молитве, а вы идите немного отдохните, хорошо? Хотя сон и напасть, но он же и покой.

Взяв рукопись, Мирза поклонился и вышел из худжры.

Отдых был коротким.

В Мешхеде зимние вечера особенно тоскливы и длинны. С раннего вечера и до самого утра все вокруг покрывается беспросветной завесой темноты и мертвым молчанием… Эта гнетущая тишина господствует над безликими, кривыми и одинокими улочками. И лишь по улице Арк, в одной из худжр мечети суннитов теперь всегда горит огонек… Это не спит Мирза Садыков. Он день и ночь неутомимо работает. Нужно переписать рукопись муфтия. Ведь этот страшный документ касается судеб тысяч людей и безопасности Советского государства. Он освещает кипучую деятельность десятков змеиных гнезд, свитых во многих странах.

Предрассветную тишину нарушает лишь скрип калама: Мирза переписывает каждую страницу рукописи в двух экземплярах.

С одним из них он не расстается…

Не успел наступить конец месяца, как секретарь обрадовал своего хозяина.

— Пожалуйста, господин… — Он положил оригинал и переписанную рукопись на низенький столик двумя руками, как этого требует восточный обычай.

— Вы безмерно обрадовали меня. Труд и талант преодолевают любые препятствия. Я благодарен своему верному помощнику.

— Вы преувеличиваете, господин. Я весьма польщен.

Лицо муфтия сияло. Он с какой-то мягкой улыбкой осторожно взял рукопись и быстро перелистал с первой до последней страницы, пробегая по ним своими цепкими глазами. На последней странице было написано; «Муфтий Садретдинхан Шариф Ходжа Казы Оглы», — и оставлено место для подписи.

— Вам бы тоже следовало расписаться здесь.

— Мне думается, — поклонился Мирза, — достаточно одной росписи вашей столь почитаемой и священной персоны. Пусть мусульманский мир преклоняется перед трудом того, кто сам был и автором, и переписчиком!

— Хорошо, благодарю! Ваша мысль верна. Теперь нужно написать сопроводительное послание на имя господина Мустафы Чокаева.

Муфтий продиктовал секретарю письмо, полное высокопарных оборотов, выражавших почтение и уважение к адресату.