Исуна Хасэкура - Волчица и пряности - Том 2 Страница 22

Такое мог бы заметить каждый, каким бы тугодумом он ни был.

Если так, хорошо платить Норе просто не могли. Скорее всего, ей приходилось выполнять все, что прикажут, за самую маленькую плату; откладывать деньги на будущее в таких условиях было невероятно трудно, потому-то Нора и предложила Лоуренсу его охранять. К такому выводу он пришел.

И чутье торговца подсказало ему, что глубже в эти дела ему лезть не стоит.

Свое любопытство Лоуренс уже насытил. Если он полезет глубже, ему придется нести тяжесть возможных последствий.

- Понятно, - произнес он. – Ну, если так, не думаю, что тебе стоит менять работодателя.

- Правда?

- Да. Конечно, Церковь восславляет бедность и целомудрие, поэтому плата может быть и невысокой. Однако, пока Господь нас не оставит, Церковь никогда не исчезнет. А значит, тебе не нужно бояться потерять работу. А пока у тебя есть работа, тебе нет нужды тревожиться, что ты будешь есть завтра. Это действительно удача, верно?

Лоуренс решил, что даже если он заронит в Норе семя недоверия к Церкви и посоветует ей найти другого работодателя, все равно никто не возьмет на работу пастушку, за которой надзирает Церковь. Если из-за его слов эта одинокая девушка лишится работы, ему гордиться будет нечем.

Кроме того, Лоуренс ведь не лгал, да и Нора, похоже, была искренне убеждена в том, что все так и есть. Она медленно кивнула несколько раз и сказала:

- Конечно.

По крайней мере, у Норы была работа, так что положение ее вовсе не было таким уж плохим; и все же Лоуренс чувствовал, что она вправе надеяться на большее. Откашлявшись, он постарался сказать самым бодрым голосом, каким только мог:

- Однако у меня есть несколько знакомых в Рубинхейгене, и я у них разузнаю, не желает ли кто-нибудь из торговцев нанять охрану от волков. Господь ведь не запрещает подрабатывать, верно?

- Правда? Большое спасибо за беспокойство.

При виде того, как немедленно просияла Нора, Лоуренс почувствовал, что тронут.

Что ж, теперь он не имел права говорить, что Вайсс - меняла, живущий в речном городе Паттио, - развратный дурень.

Однако Нора была совсем не похожа на городских девушек, ремесленниц и продавщиц в лавках; от нее исходило какое-то присущее лишь ей чувство свежести. Хотя монахини в монастырях были очень серьезны и искренни, но они обычно смотрели на все с пессимизмом и старались подавлять любые чувства.

А Нора словно сохраняла все достоинства монахинь, не имея притом свойственных им скучных черт характера.

Даже начисто лишенный похоти мужчина не мог не любить Нору. Лоуренс готов был поклясться, что Энек, радостно вилявший хвостом рядом с Норой, мужского пола.

- Все, кто ведет бродячую жизнь, мечтают жить когда-нибудь в городе.

Это была несомненная истина.

Нора кивнула, после чего рывком взметнула посох вверх.

Едва услышав колокольчик, Энек рванулся вперед, и овечье стадо разом повернуло.

После этого разговор Лоуренса и Норы вертелся в основном вокруг пищи, которая встречалась им в их странствиях; эта тема не вызывала у них никаких разногласий.

Дорога шла ровно, и вид во все стороны от нее открывался отменный.

Ночь для пастухов наступает рано. Когда солнце еще только начинает садиться на западе, они уже решают, где устроиться на ночлег, а к тому времени, когда заходящее солнце окрашивает небо багрянцем и селяне лишь начинают возвращаться домой, пастух уже сворачивается калачиком и отбывает в страну сновидений. Это объясняется просто: пастух должен проснуться прежде, чем окончательно стемнеет и дороги опустеют, и затем всю ночь вместе со своей собакой охранять стадо.

Затем, когда небо начинает светлеть, пастух и его собака по очереди спят. Очень мало времени для сна – одна из причин, по которым пастушество считалось столь тяжелой работой. Бродячий торговец, для сравнения, имеет для сна достаточно времени, и его работа считается относительно легкой.

- Действительно тяжелая работа... - пробормотал Лоуренс, улегшись на козлах повозки и сунув в рот полоску сушеного мяса; погода стояла достаточно теплая, и нужды в разведении костра не было. Отсюда он мог прекрасно видеть Нору – девушка спала, свернувшись в плотный комочек близ дороги. Лоуренс предлагал ей устроиться в повозке, но Нора ответила, что давно уже привыкла спать на земле, после чего нашла небольшую залысину среди травы, свернулась там и заснула.

Оторвав взгляд от Норы, Лоуренс обнаружил, что сидящая справа от него Хоро выпростала из-под балахона хвост и расчесывает его; она явно была довольна, что ей наконец не нужно волноваться о взглядах окружающих.

Лоуренс смотрел сбоку на Хоро, на то, как она тщательно ухаживает за хвостом, и думал, как это она не устает расчесывать его по столько раз в день. В этот самый момент Хоро внезапно раскрыла рот и, не отрываясь от расчесывания, произнесла:

- Чтобы держать хвост в хорошем состоянии, самое важное – ухаживать за ним каждый день.

Сперва Лоуренс не вполне понял, к чему это она, но, вспомнив, чтО он только что произнес, сообразил. Хоро, похоже, отвечала на реплику, вырвавшуюся у него несколькими секундами ранее. Лоуренс тихонько рассмеялся, и Хоро, расслышав смех, подняла голову и взглянула на него с подозрением.

- А, так ты имел в виду ту девочку, хех.

- Ее зовут Нора Арендт.

Лоуренс специально произнес ее полное имя вслух, услышав, как Хоро с полным недовольства лицом обозвала Нору «девочкой».

Хоро кинула взгляд на лежащую позади повозки Нору и тотчас перевела его обратно на Лоуренса. Затем она внезапно раскрыла рот и выхватила полоску сушеного мяса, которую Лоуренс держал в зубах. От полной неожиданности Лоуренс несколько мгновений просто сидел и смотрел в пространство. Затем он попытался забрать мясо обратно, но, наткнувшись на жесткий взгляд Хоро, тут же убрал руку.

Лоуренс не думал, что Хоро злится из-за его поддразниваний; но сейчас она явно была очень раздражена.

Поскольку Хоро выбрала для расчесывания хвоста место рядом с ним, Лоуренс решил, что стрела ее гнева, скорее всего, нацелена не на него.

Вне всяких сомнений, у недовольства Хоро могла быть лишь одна причина.

- Не поэтому ли я еще тогда спросил твое мнение?

Со стороны это звучало как извинение; Хоро, однако, хмыкнула и ответила:

- Я даже хвост расчесать не могу спокойно.

- Можешь, если залезешь вглубь повозки, разве нет?

- Пфф, если я буду расчесывать хвост в повозке...

- То что?

Поскольку Хоро остановилась на полуфразе, Лоуренс переспросил. Хоро поджала губы, полоска мяса до сих пор свисала у нее изо рта. Она явно не желала развивать эту тему.