Ирина Шевченко - Сказки врут! Страница 25

— Что ему внушили? — полюбопытствовала я.

— Он приболел, отпросился с работы и весь день проспал.

— А раскуроченная дача? Грязная одежда? Он же исцарапанный весь!

— Царапин уже нет, — заверил колдун. — А остальному он сам найдёт объяснения. Людской мозг — занятная штука, а то, что вы называете логикой, работает получше любого внушения. Какие бы версии ни возникли у Михаила, все они будут далеки от неправдоподобной правды, простите за неловкий каламбур.

Когда такси остановилось у моего дома, уже почти стемнело. И сразу бросилось в глаза светящееся окошко кухни.

— Стоять.

Тёмный достал мобильный, переключил на громкую связь.

— Да? — ответила после двух гудков Натали.

— Ты свет выключала, когда уходила?

— Я его и не включала. День же был. А что…

Но Сокол уже отключился.

— Либо светлые влезли, либо пособники Ван Дейка вконец обнаглели, — произнёс он раздумчиво.

— Что делать будем? — встревожился Серый.

— Мы с тобой — ничего. А Ася сейчас позвонит в милицию. Это будет самый разумный ход.

— Не нужно милиции, — попросила я.

У меня была ещё одна версия.

Дверь я открыла своим ключом, уже не сомневаясь, что не ошиблась. Вошла в квартиру и включила свет в коридоре.

— Настенька? — выглянула из кухни мама. Увидела стоявших за моей спиной и схватилась за сердце: — Ох, Серёжа…

Пока Серёжка собирал вещи, Сокол увёл маму в бабулину комнату. Сказал, поговорить. Подслушивать под дверью было бы глупо.

Я досыпала корма мышкам, изловила опять сбежавшего из аквариума Жорика, поправила книги на полке. Никто ничего не говорил, но я понимала, что сейчас они уйдут, а я останусь.

— Насть, — позвал меня присевший на постель парень, — я тут подумал, давай встретимся третьего?

Ещё несколько дней назад я ничего не знала ни о тёмных, ни о светлых, ни о взбесившемся духе мёртвого голландца. Почти не вспоминала о Сером. И не верила в сказки. А потом сказка сама пришла в мою жизнь. И пусть это была не та сказка, в которую мечтала бы попасть любая девочка, но всё‑таки…

— Насть?

Ничего не ответив, я подошла к шкафу. Достала два сарафана, те, которые гладить не нужно, джинсовые шорты и пару футболок. Сменное белье. Теперь бы вспомнить, куда я сумку дела. Но если что, можно и в пакет сложить.

Да, дура. Не живётся мне спокойно. Свербит в одном месте… А и свербит: у меня, между прочим, и справка от врача есть! Точнее, будет. Нужно же оправдывать?

— Вы голодные, наверное? — спросила от двери мама. — Я там голубцов принесла.

Я покачала головой: не хочу.

— Ну, мальчики‑то пусть поедят.

«Мальчики», Серёжка и маячивший за плечом родительницы тёмный переглянулись, и одновременно сглотнули слюну. Мужчины! Война войной, а для голубцов всегда время найдётся.

— Я еду с вами, — сообщила я Соколу.

— Хорошо, — кивнул он равнодушно, в большей степени, очевидно, волнуясь о том, чтобы не сорвался наметившийся ужин.

— Сами на кухне разберётесь?

Мама укоризненно покачала головой, но мне сейчас не хотелось изображать радушную хозяйку. И её не отпущу.

Выпроводив из комнаты Серого, прикрыла дверь и усадила маму на кровать. Опустилась рядом, обняла.

— О чем вы говорили?

— О разном.

Она помолчала немного, взяв меня за руку и пальцем вычерчивая на моей ладони таинственные линии, а потом вздохнула:

— Врут, значит, сказки?

— Конечно.

Где принцы? Где кони? Где добрые феи, в конце концов? Из всего набора только злой колдун наличествует… И это я не о Ван Дейке.

— Выручать Серёжу надо. Так что отговаривать я тебя не буду. Есть у меня чуйка…

— Какая?

— Да размыто пока всё — дело‑то непростое. Но ты иди. Трудно будет, но и присмотрят за тобой. И я помогу, чем смогу.

— Мам, а ты знала, что бабуля грозилась Серого в жабу превратить, если будет со мной встречаться?

— Грозилась‑таки? — грустно улыбнулась мама. — Нет, не знала. Без толку это, но бабушку нашу разве б кто переспорил?

— Получается, она ещё тогда чувствовала, что случится?

— Нет. Про такое — нет. Тут в другом дело, Настюша. Серёжа ведь дикий.

— Дикий?

— Не как зверь дикий, а как, к примеру, яблоня дикая бывает. Колдун, хоть и сам того не знал. А мы с мамой видели. От отца это у него. Ты его и не помнишь, наверное. Тоже необученный был, силы своей не ведал. Потому и сгинул молодым: в удачу свою верил, а удачу, как птицу, прикармливать надо. Но даже не в том беда, что Серый твой такой, и с этим люди живут. Просто плохая пара — колдун да ведьма. Как бы вы вместе были? Как силу бы делили? Стал бы один из другого тянуть…

— Разве без спросу вытянешь?

— Умная какая в один день стала. — Мама покачала головой. — Без спросу не возьмёшь. Только вы ж один раз друг дружке «Да» скажете — и до конца жизни хватит. Трудно это, Настенька. Но, видать, тебе на роду написано. Помнишь, в зеркала на Крещение глядела?

— Рано тебе, доча, на суженого‑то гадать.

— Ну, ма–ам…

Зеркало большое да зеркало поменьше, свечи по обе стороны…

— Только глаз не отводи.

…и колышущаяся тень в конце длинного коридора…

— Дядька какой‑то…

— Глупышка ты моя. Ты ж не завтра под венец собралась? А к тому времени будет уже дядька. Ты лучше гляди, да запоминай. Какой он?

— Красивый. Большой такой… Высокий. Волосы тёмные… Серёжка мой!

— Ты в глаза ему, доча, посмотри.

— Чёрные у него глаза, как уголечки!

— Не помню.

Детские воспоминания будто разделись: что‑то помнила отчётливо, что‑то смутно, а что‑то и вовсе потерялось в череде пролетевших лет.

— Не помнишь, и ладно. Гадание — дело десятое. Вот ты сама себя ведьмой в седьмом поколении зовёшь, а не знаешь, что это означает.

— И что?

— Род‑то у нас, Настюша, древний, я тебе всегда говорила. А семь колен — разве древность? И двухсот лет не будет. Но как ведьма, ты — всё же седьмая. А до того, сила по мужской линии шла. Тоже до седьмого колена. Мужская сила, она другая. А ещё до того — по женской было, как сейчас. А до этого… Ну, ты поняла уже. И тянется так ещё от царя Гороха.

— А правда, был такой царь? — теперь я всему готова была поверить.

— Кто ж его знает? А остальное — правда.

На кухне зашумела вода.

— Хозяйственные, — с одобрением прислушалась мама. — Посуду моют.

Дверь приоткрылась, и к нам заглянул Сокол. Вода ещё шумела, и, стало быть, определение «хозяйственный» целиком и полностью заслуживал Серёжка.

— Спасибо за ужин, Анна Михайловна.

— На здоровье.

— Я тут список набросал, — он протянул маме исписанный крупным, ровным почерком листок. — Сможете?