Сергей Колбасьев - Факультет кругосветного путешествия Страница 27

— Не узнать,- утешил себя Волков, но Миша, увидев свой женский костюм, фыркнул и отвернулся.

— Тысяча долларов награды. Дешево ценят, — злобно заметила Джессика.

— Триггс на аэроплане обследует северные порты Австралии, — сообщил Волков, оторвавшись от чтения экстренного выпуска «Порт-Дарвин Дейли». — Хорошо, что он журналист и дурак. Кричит о себе для рекламы.

— Он опасный дурак, — сказала Джессика.

— Ба! — односложно высказался Клод Мишле и пожал плечами.

В пароходной конторе потребовали документы: таково экстренное распоряжение центральной полиции. Волков обещал сейчас же принести их из отеля и вышел.

Паспорта Келли и Мертца не годились. Других не было. Нанимать шхуну?- Дорого и некогда. Да и опасно, могут поймать с поличным.

— Чепуха, — сказал Мишле, попросил подождать на бульваре и исчез. Через час вернулся под руку с краснобородым и красноносым моряком.

— Шкипер Шрифтен, — отрекомендовался моряк и икнул,- мой предок лоцман Шрифтен плавал с самим Вандер-декеном, — с Летучим Голландцем… а я тигр морей Арафура и Банда, — и снова икнул.

— Вандерфлит, — представился Волков, ради дружбы с капитаном избрав голландскую фамилию.

— Превосходно, — зарычал капитан. — Мой Друг Пуанкаре, — он обнял Клода и закачался. — Мой друг Пуанкаре говорит, что вас интересуют зондские обезьяны. У меня дома есть шимпанзе.

— Ах, как интересно, — обрадовалась Джессика.

— Очень интересно, — согласился капитан.- Я живу в двух шагах отсюда. Город Риунг на острове Флорес… Это ближайший из Зондских… Забирайте чемоданы и едем… Пуанкаре чудесный человек. Пьет, как слон.

В пять часов вечера шхуна «Остершеллинг» снялась с якоря и вышла в море.

— Австралия, была поганая, — сказал Миша.

— Новая Каледония хуже, — подумав заметил Мишле.

Берег медленно отодвигался. Домики Порт-Дарвина сливались в сплошную белую линию. Далеко в вечерней тишине звенел аэроплан.

73

— Пожар! — ревел Шрифтен,- у меня на борту десять тонн пороху. Спасайся, кто может!

Пахло гарью, и тускло светил фонарь. Тень капитана, дико размахивая руками, прыгала по стенам и потолку кают-компании.

— Нечего наряжаться, — захлебывался капитан, — не на бал. Наверх!

Схватил Мишу, искавшего бумажник, и через светлый люк вытолкнул его на палубу. В тридцать секунд кают-компания опустела.

— Женщины и дети вперед! — командовал капитан.

Пассажиров схватили и спустили в шлюпку.

Быстро бежала черная гладкая вода, и шлюпка, толкаясь о высокий борт шхуны, постепенно сдавалась к корме, С палубы доносился многоголосый рев.

— Ионсон, — кричал капитан, — бросай ее за борт.

Пожар кончился.

Сверху огненной, страшной картой неизвестного острова вылетела тлеющая рогожа. Одновременно по воде шлепнула тяжелая веревка, и сразу наступила тишина.

Шхуна вдруг ушла вперед и расплылась в темноте.

— Прощайте, пассажиры, — загремел из темноты голос Шрифтена, — спасайтесь самостоятельно. Земля на норд-вест… А мы выпьем в Риунге за ваше здоровье.

— Мошенник! — заорал Мишле: — Я… — и осекся.

74

В сплошной темноте проскрипел блок и сухим выстрелом хлопнул большой парус. Это были последние звуки с «Оостер-шеллинга». Потом наступила тишина, неподвижная и гнетущая, прерываемая только негромким плеском мелкой волны о борт шлюпки.

— Шрифтен… следовало помнить Стивенсона,- медленно проговорил Волков,- лоцман Шрифтен, тот самый, о котором вспоминал наш голландский капитан… Ведь он был самым главным мерзавцем на «Летучем Голландце», самым…

— Джон, отмени лекцию,- приказала Джессика,- Стивенсон не виноват.

— Я виноват,- хрипло вскрикнул Мишле.- Я, выживший из ума осел и недоразвитый червь. Вы меня спасли, а я… я…

— Замолчите, Мишле. Не поможет.

— Молчу, мадемуазель,- покорно ответил француз, — нет, не могу молчать. Это гнуснейшее воровство! самое мерзостное преступление перед человечеством!.. Этот голландский боров, эта плавучая вошь, этот… нет, не могу при вас выговорить его настоящего имени.

— И не надо,- отозвалась Джессика.

— Аэроплан,- неожиданно сказал Миша, и разговор прервался.

Медленно нарастая, издалека летел звонкий гул. Когда стало казаться, что вся темнота гремит сплошной волной, над самой шлюпкой появился низкий и тусклый фонарь. Он быстро прошел между звездами и исчез впереди.

— Триггс,- сказал Волков,- наш неутомимый Триггс.

— Костюм, — внезапно зарычал Мишле,- мой честный костюм с галстуком и булавкой для галстука, с трубкой и кисетом, полным превосходного табаку. Он меня ограбил. Меня, Клода Мишле! — и француз захлебнулся своей яростью.

Море вдруг осветилось снизу и под шлюпкой прошел гигантский ромб зеленого света. За ним шли еще три. Они дрожали светящейся рябью и ныряли, точно следуя по гребню невидимой глубиной волны.

— Морские черти! — ахнул Мишле

— Скаты,- сказал Миша.

Один из скатов неожиданно взмыл вверх, летящим парусом выбросился на воздух и с громом шлепнулся обратно в воду. От близкого удара шлюпка дрогнула и накренилась. Сплошным ливнем хлестнули брызги.

— Свиньи,- фыркнул Мишле.

75

Рассвет наступил сразу. В несколько минут море из черного превратилось в серое, а потом в огненное от солнца.

Мишле был необычаен: в нижнем белье с трехцветным голландским флагом, повязанным юбочкой. Он не хотел портить складки на брюках и потому, ложась спать, разделся. Остальные спали одетыми и потому живописны не были.

— Земля! — крикнула Джессика, и голос ее был, как голос матроса Колумба, первым увидевшего Америку. Ей тоже надоело ее судно.

Впереди из утренней дымки выступала волнистая полоса берега. По холмам шли ровные ряды кофейных деревьев. Это была плантация.

Ввели шлюпку в узкую бухту, остановились под сплошным навесом вьющейся зелени и стали совещаться.

На плантации должны быть белые. Придется к ним за помощью, потому что на шлюпке без воды, провизии и оружия далеко не уйдешь.

Мишле встал. Теперь он знает, как надо говорить с голландцами. Он пойдет на остров, и все устроит. Но ему необходим костюм брюки мосье Волкова — они почти по росту — и пиджак мосье Миши — он изысканный.

Мишле мог гипнотизировать словами и, вероятно, обладал запасом полезных для данного случая знаний и навыков. Он единогласно был избран делегатом.

— Мой пиджак не налезет,- запротестовал Миша, злорадно взглянув на Волкова.