Джеймс Кервуд - Северный цветок Страница 28

Филипп чувствовал, что ночь утомляет его, и с волнением ждал, когда, наконец, дневной свет сменит ночной мрак, надеясь, что утром Жанна рассеет значительную часть его сомнений. Во всяком случае, он узнает кое-что из ее личной жизни и выяснит основные причины готовящейся атаки на Черчилл.

Он не выпускал из рук весел в продолжение еще одного часа, а затем зажег спичку и взглянул на часы, которые показывали три.

Жанна по-прежнему не шевелилась, но, когда спичка осветила пальцы Филиппа, он вздрогнул, услышав ее голос:

— Скоро утро, мсье?

— Приблизительно через час начнет светать! — ответил он. — Вы спали, и довольно крепко! Знаете…

Ее имя было на его губах, но у него не хватило ни духу, ни силы произнести его. А между тем в слове «мсье», которое произнесла Жанна, было что-то ободряющее.

— Знаете… я думаю, что вы голодны! — закончил он фразу.

Жанна приподнялась и села почти прямо на медвежьей шкуре.

— Там в узле вы найдете все, что нужно, мсье Филипп! — сказала она. — Если не ошибаюсь, имеются и маслины!

— Вот это чудесно! — с восторгом сказал молодой человек. — Но я очень и очень прошу вас о следующем: выпустите слово «мсье» в разговоре со мной. Разрешите вас уверить, что мое самое сокровенное желание заключается в том, чтобы вы называли меня просто по имени. Вам угодно исполнить мою скромную просьбу?

— Если вам так больше нравится, — нерешительно произнесла Жанна. — Итак, вы найдете в узле все необходимое для завтрака, а я приготовлю вам чашку кофе, мсье…

— Опять?

— Я приготовлю вам чашку кофе, Филипп!

В ее голосе зазвучал смех, и Филипп от радости задрожал.

— Очевидно, вы имели в виду провести целый день вне дома, — сказал он. — Вы хотели уехать после свидания со мной? Мне только очень интересно… страшно интересно знать, что именно заставило вас отозваться на мое письмо… потому что, видите ли…

Он чувствовал, что начинает сбиваться, и в темноте все его лицо густо покраснело, Жанна ответила с очаровательным тактом:

— Ваше письмо заинтересовало нас, конечно! Надо вам знать, что Пьер вообще очень любопытный человек. Что же касается меня, то я хотела лично поблагодарить вас за возвращенный платок. Мне только очень досадно, что вы не нашли оброненной мной там же кружевной ленты.

— Вы ошибаетесь: я нашел ее! — воскликнул он.

Тут же на месте он прикусил себе язык и внутренне выругался. К чему эта излишняя болтливость? Жанна молчала, но после недолгой паузы спросила:

— Итак, вы разрешаете, чтобы я сварила вам кофе?

— Но способны ли вы сейчас на это? Ваша нога…

— Ах, я совершенно забыла про нее! — отозвалась она. — Вы правы, я должна быть очень осторожна с ней,, но я могу показать вам, как надо варить кофе.

Ее естественная простота, мелодичность голоса, грация, сквозившая во всех движениях, восхитили и вместе с тем поразили Филиппа. Никогда до сих пор он не встречал лесной девушки, которая хоть сколько-нибудь походила бы на Жанну. Ее красота и прекрасные манеры пленили его — пленили с первого момента, как он увидел ее рядом с братом на скале. Но теперь ее голос, музыка слов и неподдающаяся описанию прелесть всего облика еще удесятерили первое впечатление. При желании он мог подумать, что тут, так близко на носу сидит мисс Айлин Брокау, но голос Жанны был гораздо нежнее и мягче. К тому же в самой коротенькой фразе, даже в отдельных словах, срывавшихся с ее языка, звучала самая неподдельная искренность, сквозила правда. Он Подумал о том, что вероятно, Жанна кончила школу, где было обращено исключительное внимание на постановку голоса и изысканную разговорную речь. Он почти не сомневался в том, что дело обстояло именно так, как он предполагал.

— Нам придется высадиться на берег, — сказал он, выискивая взглядом подходящее место. — Вы будете испытывать известные неудобства, если не привыкли к этому.

— Это я-то, мсье Филипп, непривычна к жизни на этих берегах! — воскликнула она, — ведь я родилась здесь!

— В Пустыне?!

— В Божьем Форте!

— Но вы не всегда жили в нем?

В продолжение нескольких секунд Жанна хранила молчание.

— Да, мсье, всегда! — ответила она наконец. — Мне восемнадцать лет, и теперь только я впервые увидела то, что у вас именуется цивилизацией. Это был мой первый визит в Черчилл. До сих пор я никогда не выезжала из Божьего Форта.

Она говорила тихим, покорным голосом, в котором звенела правда. Филиппу моментами чудились в нем трагические нотки. На пять-десять секунд его сердце как будто перестало биться, и он подался вперед и пытливо заглянул в глубокие, прекрасные глаза, твердо встретившие его взгляд. В эту минуту пред ним раскрылся весь мир и поведал ему тайну, которую в первую минуту он не мог осилить и понять.

ГЛАВА XII

Лодка, повернувшись носом к берегу, шла меж камышей. Филипп был так поражен, что сидел почти неподвижно на своем месте.

— Некоторое время назад я хотел обратиться к вам с просьбой рассказать мне правду… только одну правду! — пробормотал он, стараясь найти все те слова, которые могли бы выразить его душевное состояние. — И то, что вы только что сказали мне…

— Сущая правда! — перебила его Жанна несколько холоднее прежнего. — Я не понимаю, мсье, почему я должна говорить вам неправду!

Этот же самый вопрос он сам задал себе после первой встречи с Жанной, а теперь уловил в ее тоне известное предупреждение и приглашение быть корректнее.

— Ради бога, не истолкуйте ложно моих слов! — живо отозвался он. — Я очень прошу вас простить меня. Но… поймите, что этому так трудно, почти невозможно верить! Ведь знаете, после того, как я расстался с вами и вашим братом, я думал только о вас; три четверти моих мыслей сводились к одному. Я вам сейчас скажу, к чему. Я отодвинул вас обоих назад, далеко назад, на несколько столетий. Мне казалось, что вы оба пришли из другого, неведомого мне дотоле мира, воплотили весь цвет и блеск минувших веков и, в сущности говоря, были не реальными существами, а фантастическими образами. И вот теперь вы заявляете мне, что вы всегда жили здесь и никогда не выезжали из этой пустыни!

Он видел, как при его словах зажглись глаза Жанны. Она слегка приподнялась на медвежьей шкуре и протянула ему руку. Видно было, что она очень взволнована, и что в словах Филиппа она нашла нечто чрезвычайно важное, от чего, быть может, зависела вся ее жизнь.

— Мсье Филипп… — начала она дрожащим голосом, — неужели правда все то, что вы сейчас сказали?

— Конечно, правда! В противном случае я не написал бы вам письма.

Он так близко наклонился к ней, что почти коснулся ее лица.

— По совершенно случайному стечению обстоятельств я за несколько минут до встречи с вами на скале прошел мимо старинного кладбища, где покоились трупы людей, умерших почти два столетия назад.