Зверобой - Купер Джеймс Фенимор Страница 3

– Я прощаю твое невежество… – проворчал Марч и тут же с добродушным смешком воскликнул: – Не станем же мы ссориться из-за вертихвостки только потому, что она случайно уродилась красоткой. Джудит создана для мужчины, у которого давно прорезались все зубы, и глупо мне видеть в тебе соперника… Скажи-ка лучше, что именно говорили делавары об этой плутовке? В конце концов, индеец может судить о женщине не хуже, чем белый.

– Я слышал, что она хороша собой, умна, не вульгарна, однако слишком любит окружать себя поклонниками.

– Вот черти! Кое-кто полагает, что краснокожие годятся только для охоты и войны, но я тебе скажу: в мужчинах они разбираются так же хорошо, как в бобрах, а в женщинах и того лучше. Характер Джудит описан точь-в-точь! Признаюсь, дружище, я женился бы на этой девчонке еще два года назад, если бы не особые причины, первая из которых – ее легкомыслие.

– Я предпочитаю лес, он никогда не изменит. – Охотника не слишком интересовала тема разговора, однако, услышав искреннее чувство в голосе Непоседы, Зверобой спросил: – А какова вторая причина?

– Я не уверен, захочет ли она выйти за меня. Иногда я даю себе клятву больше не появляться на озере, но ничего не могу с собой поделать…

– Постарайся забыть об этой девушке, Непоседа.

– Это легче сказать, чем сделать… И хватит о ней, приятель. Не твоя это забота. – Марч наклонился завязать котомку и со смешком добавил: – Старику Тому легче жилось бы с одной Хэтти. Меньше хлопот. Младшая не такая бойкая и хорошенькая, как ее сестрица, хоть не без странностей, зато спокойная и надежная.

– О Хэтти Хаттер делавары мне ничего не говорили, а ведь обе эти птицы из одного гнезда…

– Немудрено. В сравнении со своей сестрой Хэтти всего лишь славная девушка. Ее мало кто видел. Плавучий Том ее любит, да и Джудит заботится о сестре, но, сдается мне, Хэтти просто дурочка, оттого и сбивается с пути то в одну, то в другую сторону. Этого достаточно, чтобы однажды натворить бед… – Гарри Непоседа задумчиво окинул хмурым взглядом безмолвное лесное пространство. – Знаешь, Зверобой, я буду просто в отчаянии, если после шестимесячной разлуки окажется, что Джудит уже замужем…

Охотник промолчал.

С остатками провизии было покончено, с разговорами тоже, и Непоседа объявил, что пора трогаться в путь.

Навьючив на себя котомки и прихватив ружья, Зверобой и Гарри Марч покинули залитую солнцем поляну и углубились в чащу.

Глава 2

Непоседа безошибочно отыскал тропу, и теперь оба путника уверенно продвигались вперед. Идти оставалось недолго.

В лесу стоял глубокий сумрак, однако оба легко ступали по сухой и твердой почве, не загроможденной валежником. Пройдя около мили, Марч сделал знак остановиться и начал внимательно осматриваться, иногда задерживая взгляд на завалах древесных стволов.

– Кажется, то самое место, – наконец произнес он. – Три сосны, белая береза с расколотой верхушкой… Однако что-то не видно ни скалы, ни тех веток, которые я…

– Сломанные ветки – неважная примета для обозначения тропы, – перебил Непоседу охотник, – они редко ломаются сами собой и выглядят подозрительно. Индейцы доверяют им только в мирные времена и на проторенных тропах. А деревья повсюду растут не в одиночку.

– Твоя правда, Зверобой, но нужно учитывать их расположение. Смотри: вот дуб и рядом с ним хемлок. Я отлично эту парочку запомнил.

– Взгляни – недалеко еще один дуб в обнимку с хемлоком. Здесь таких пар множество. Все эти деревья в лесу не редкость, и, боюсь, Непоседа, что тебе легче выследить бобра или подстрелить медведя, чем служить проводником в такой местности… Стоп! Вот, кажется, настоящая примета. Глянь-ка повнимательней… Видишь странной формы молодое деревце? Оно было засыпано снегом и прогнулось под его тяжестью, но никогда не смогло бы само по себе снова выпрямиться и окрепнуть. Рука человека помогла ему.

– Это же моя рука! – воскликнул Непоседа. – Ясно помню: однажды я и в самом деле зачем-то помог этой молодой поросли… Ну, Зверобой, признаю: глаз у тебя действительно наметанный.

– Это глаз ребенка по сравнению с моими индейскими братьями. До совершенства мне еще очень далеко, – смутился от похвалы охотник. – Взять хотя бы Таменунда. Правда, он теперь стар, и немногие помнят, каким он был во цвете лет, однако ничто никогда не ускользало от его взгляда, острого, как собачье чутье. Затем Ункас, отец Чингачгука, вождь могикан…

– Да будет тебе, парень, – усмехнулся Марч. – Нынче множество бродяг-краснокожих шатается по лесам, и твой Чингачгук, о котором ты без конца толкуешь, просто один из них. Не очень-то я верю в их охотничье искусство.

– Чингачгук – лучший из бродяг-краснокожих, как ты их называешь. Если бы ему удалось вернуть свои законные права, он стал бы великим вождем. Теперь же это лишь храбрый и справедливый делавар. Все уважают его, но все-таки он потомок вымершего рода, представитель почти исчезнувшего племени… Погоди-ка, – Зверобой остановился. – Смотри! Вот место, которое мы ищем.

Охотник указал на ствол огромной липы, отжившей свой век и упавшей под собственной тяжестью. Ствол лежал на земле, вытянувшись в длину на добрую сотню футов, и по некоторым признакам зоркий взгляд Зверобоя сразу распознал в нем дерево, которое разыскивал Гарри Марч.

– Отлично! Ты верно угадал! – обрадовался Непоседа. – Все, кажется, в полной сохранности, будто пролежало в комоде у старухи. Помоги-ка, приятель, и через полчаса мы уже будем на воде.

Оба усердно взялись за дело. Прежде всего Марч торопливо разгреб и отбросил куски коры, щепки и ветви, прикрывавшие широкое дупло в толстом конце ствола. Этот ненадежный тайник мог обнаружить любой лесной житель, случайно наткнувшийся на него, однако все обошлось. Из дупла общими усилиями извлекли пирогу вместе со скамьями, веслами и рыболовными снастями, вплоть до крючков и лесок. Пирога оказалась вместительной, но сравнительно легкой. Природа наделила Непоседу такой недюжинной силой, что, отказавшись от помощи, он без всякого усилия взвалил лодку на плечи.

– Ступай вперед, Зверобой, – велел Марч, – и раздвигай кусты, с остальным я сам управлюсь.

Прокладывая Непоседе путь, охотник устремился вперед. Внезапно он увидел широкий просвет и блики солнца на воде, а в следующую минуту перед ним открылась песчаная коса, далеко вдающаяся в неподвижную водную гладь.

Негромкое восклицание вырвалось из груди Зверобоя – так непривычно было видеть после лесных дебрей спокойное и прозрачное, как стекло, огромное озеро, окруженное зелеными холмами и лесами. Берега озера имели сложные очертания – со множеством заливов и острых низких мысов, однако общий характер местности был гористый. Казалось, высокие прибрежные холмы вырастают прямо из воды. В длину озеро имело около трех миль, а в ширину достигало полумили, постепенно сужаясь к югу. На севере его замыкала одиноко стоящая гора.

Это место поражало своей величавой пустынностью и тишиной. Куда ни взгляни – повсюду зеркало вод и безмятежное небо. Пышным зеленым покровом тянулись хвойные леса – их плотная стена полностью скрывала берега: не было видно ни единой прогалины. Даже над водой свисали широкие густые ветви, пробиваясь к свету, – и здесь лес чувствовал себя хозяином. Рука человека еще не касалась этого первозданного уголка, купающегося в солнечных лучах.

– До чего красиво! Сам становишься лучше, глядя на это! – негромко воскликнул Зверобой, восхищенно осматривая окрестности. – Сдается мне, что топор индейца не тронул здесь ни единого дерева… Как тихо! Впрочем… Тебе не кажется, Непоседа, что посреди озера что-то темнеет? На остров это не похоже, а для лодки слишком велико…

– Щеголи-остряки, офицеры из форта, прозвали то, что ты видишь, приятель, Замком Водяной Крысы. Старый Том злится, слыша это название, которое, впрочем, как нельзя лучше соответствует его натуре и образу жизни. Это главный дом старика – Хаттер годами сидит там сиднем; но есть и другой – плавучий, на котором он курсирует по всему озеру. Все называют его ковчегом.