Уильям Кингстон - Среди дикарей и пиратов Страница 30

Тон голоса Падди и его жесты, очевидно, внушили доверие дикарю и показали ему, что у нас не было враждебных намерений. Еще несколько минут он и Дойль простояли, смотря друг на друга; потом дикарь стал медленно отступать, все время оборотясь лицом к нам, дошел до женщины и мальчика и начал разговаривать с ними. Потом все трое встали, и пошли к берегу реки и скрылись за утесом.

Я недолго оставался на берегу; как только лодки разгрузили, мы снова отправились к бригу. Плот был уже почти готов. Но так как в реке начинался отлив, то отец, по совету Меджа, решил не посылать его, а привязать на ночь к лодке. Лодки снова нагрузили и, пока не стемнело, они ходили к берегу и обратно.

Когда они уезжали в последний раз, отец очень неохотно согласился сойти на берег вместе с остальным экипажем.

— Я не побоялся бы остаться на бриге, — заметил он. — Я уверен, что он выдержит, хотя бы нам и не удалось снять его.

Мы перевезли на берег столько провизии, что при бережливости ее могло хватить на несколько месяцев; привезли также оружие, боевые запасы, большую часть одежды, как нашей, так и экипажа, постельное белье и немного домашней утвари; кухонные принадлежности, обеденный и чайный сервизы; ящик с плотничьими инструментами; несколько лопат, заступов и других сельскохозяйственных орудий; тюки с новой парусиной, паруса и разную мелочь. Вообще, мы могли быть довольны количеством спасенных вещей. Еще до наступления темноты мы успели раскинуть несколько палаток. Самая лучшая была приготовлена для матери и Эдит; для других между двумя деревьями протягивалась веревка, на нее накидывался парус, края которого с обеих сторон прикреплялись к земле деревянными колышками.

Отец призвал нескольких матросов и приказал им тотчас же скосить всю траву на косе и вокруг наших палаток.

— Я следую указанию капитана Кука, — заметил он. — Я помню, как ему и его людям едва удалось спастись от гибели, когда дикари во внезапном припадке гнева подожгли траву вокруг его лагеря, откуда только что успели убрать порох и более ценные предметы. Дикари здесь, может быть, будут хорошо относиться к нам; но доверять им нельзя, так как мы не знаем, что может оскорбить их.

До сих пор мы были так заняты, что успели поесть только сухарей и выпить немного вина. Теперь мы развели костер, поставили чайник и котел, чтобы сварить кое-что из привезенной нами провизии. Нанни дала нам молока к чаю; можно было надеяться, что молока у нас будет много, так как травы для Нанни было достаточно.

Отец, не доверяя туземцам, поставил двух часовых на косе и двух других на берегу на случай ночного нападения. Потом мы все разошлись по палаткам, и так как не спали в предыдущую ночь и очень устали от работы, то быстро уснули.

Не знаю, сколько прошло времени, когда я проснулся от страшного раската грома как раз над головой. Я поспешно выбежал из палатки и увидел отца, офицеров и многих из матросов. Дождь лил потоками, ветер с яростью нес воду на берег, заставлял сгибаться высокие деревья. Сначала я испугался, что они полетят на нас, но припомнил форму их листьев и скудную листву и сообразил, что эта опасность не угрожает нам. Как я был счастлив, что отец не остался на бриге! Без сомнения, он разлетится в щепы и весь груз погибнет.

Отец прежде всего подумал о спасении лодок, стоявших в бухте. Сделав это, он спокойно посоветовал всем, кто не сторожил, вернуться в палатки.

— За жизнь нам нечего бояться, — сказал он, — а что касается до брига, то до рассвета мы ничего не можем поделать. Если буря утихнет, и он еще будет держаться, мы отправимся туда; если же погода не изменится, то да будет воля Господня. Мы должны быть благодарны, что остались живы и спасли так много необходимых для нас вещей.

Я был в полусне и потому последовал совету отца, вернулся в палатку и заснул, несмотря на продолжавшуюся бурю.

День уже наступил, когда я проснулся; дождь перестал, но на небе еще ходили тучи. Матросы пробовали развести костер из сырого хвороста и набранных ими листьев, но развести огонь было трудно. Отец ушел с Меджем на вершину утеса, чтобы посмотреть на бриг; но, судя по громкому реву валов, разбивавшихся об отмель и вдоль берега, я не надеялся, чтобы они могли увидеть судно. Буря вскоре прошла, и солнце пробивалось среди туч, несшихся к югу. Я разбудил моих молодых товарищей. Они проспали бурю и очень удивились, увидя сырую землю и услышав громовой рев океана. Палатка матери, устроенная прочно, устояла против бури; впрочем, и другие не пострадали, так как для того, чтобы они были сорваны, нужно было бы вырвать колышки из земли.

Мать и Эдит сидели у палатки, дожидаясь возвращения отца.

— Полная гибель брига сильно огорчит его, — заметила мать, — а у него нет надежды на спасение. Нужно сделать все, чтобы поддержать дух отца и показать ему, что мы довольны своей судьбой. Я чувствую безграничную благодарность к Господу за то, что ваш отец согласился сойти на берег; гибель судна кажется мне сущим пустяком. Я уверена, что тебе и Пирсу удастся уговорить остальных слушаться его приказаний.

— Да, мама; и я уверен, что Гарри сделает то же, — сказал Пирс, — и Томми Пекк, и Дикки Попо; а не послушаются, так мы заставим их слушаться.

Костер удалось развести; завтрак только что поспел, когда показались отец и Медж. Они еще издали покачали головой.

— От брига не осталось и следа, — со вздохом сказал отец. — Надеюсь, мы получим страховку в Сиднее. До последней минуты я надеялся спасти судно и груз. К счастью, мы успели снять хороший запас провизии, пороха и дроби. Я предлагаю поселиться где-нибудь здесь по соседству. Когда мы познакомимся с местными жителями, с природой страны и дикими животными, которые могут служить нам пищей, мы пошлем экспедицию в Сидней. Приобретя известную опытность, мы сравнительно нетрудно доберемся до английских поселений на юге.

Мать была вполне согласна с предложением отца: она находила вполне разумным остаться тут, пока мы не ознакомимся со страной, к тому же она почти столько же боялась долгого путешествия на суше, как и на море. Однако не все наши спутники разделяли это мнение, хотя и не высказались сразу.

Часто бывает, моряки, потерпевшие крушение и очутившиеся на берегу, уже не подчиняются дисциплине. Так было и тут: матросы не были непочтительны, но небрежно исполняли приказания отца. Он был офицером на военном корабле, не привык к порядкам на коммерческих судах и считал, что матросы должны повиноваться на берегу так же, как на корабле. Штурман и его помощник, очевидно, были на стороне матросов, так что из офицеров отец мог положиться только на Меджа. Поэтому они постоянно советовались между собой. Прежде всего нужно было решить вопрос о том, где устроить поселок в том случае, если подчиненные согласятся помочь устройству его. Но когда отец заговорил об этом со штурманом и его помощником, они сразу объявили, что не намерены оставаться тут.