Рене де Пон-Жест - Жемчужная река Страница 31

Пираты спокойно сидели на дворе со скрученными за спиной руками и непокрытыми головами, изредка перекидываясь тихими словами.

Один Пей-Хо нервничал. Глаза его ввалились и лихорадочно блестели, лицо пожелтело, ввалились щеки. Казалось, что он болен. И вместо того чтобы держать голову прямо и гордо, как было на суде, он все время опускал ее на грудь. Видно было, что какая-то мучительная и неотвязная мысль сверлила ему мозг, потому что он весь задрожал, услыхав команду строиться. Правда, он сразу овладел собою и твердым шагом вышел из тюрьмы.

За воротами пиратов выстроили по два в ряд и окружили плотным кольцом конвоиров, и через полчаса они достигли лобного места.

Пять виселиц возвышались на взгорье, вознося в небо свои черные костяки.

Огромная толпа ожидала осужденных. Двойная цепь солдат с трудом сдерживала ее напор, а под виселицами суетился палач со своими помощниками.

Увидев пиратов, толпа на мгновение раздалась и встретила их кровожадным ревом.

Смеркалось. Вечерний бриз раскачивал намыленные и промасленные веревки с петлями на концах.

Толпа притихла, боясь пропустить мельчайшие подробности интересного зрелища. Пять пар пиратов были поставлены у подножия пяти виселиц.

Так как у Ру-Ми было только четыре помощника, казнь затянулась. Это были пять отдельных казней, или, вернее, драма в пяти актах, бесплатно демонстрировавшаяся для толпы великобританским правительством.

Пей-Хо очутился у последней виселицы справа. А казнь началась с левой виселицы, и то с небывалой медлительностью, вызывавшей ропот толпы.

Но вот повисли первые пираты. Толпа завыла от восторга. А Ру-Ми и его помощники медленно и спокойно продолжали свое дело. И через полчаса все десять осужденных хрипели и корчились.

Да, пора была кончать, потому что быстро темнело. Когда последний пират повис в петле — толпа быстро разошлась, и на месте казни остались только конвойные и палачи, обязанные продержать казненных полчаса в петле.

Ру-Ми и его помощники спокойно сидели на траве и ждали сигнала. Оставалось спустить трупы на землю и похоронить их в братской могиле, заготовленной накануне.

Это было страшное, фантастическое зрелище. Медные лица палачей были освещены факелами, а над ними — черные силуэты казненных. Ветер покачивал их на фоне догорающей багровой зари, заволакиваемой черными тучами. А внизу, под обрывом, шумело море…

Начальник караула с нетерпением поглядывал на часы, вовсе не желая оставаться дольше, чем это требовалось по уставу. Наконец он встал и скомандовал «по коням».

Всадники выстроились и скоро исчезли во мраке. Палач вскочил, приказал снимать трупы и бросился к виселице Пей-Хо. Осторожно спустил он его на землю. Труп тяжело и мягко ткнулся в траву. В это мгновение за ближайшими деревьями раздался заглушенный стук колес.

Помощники палача быстро снимали трупы.

— Ступайте за носилками, — крикнул Ру-Ми. — Живо!

Рабочие побежали к сторожке на другом конце лобного места.

Стемнело. Настала ночь, черная, беззвездная, точно природа помогала таинственному предприятию.

— Молодец! Ты честно сдержал свое слово, — произнес над ухом Ру-Ми невидимый голос.

Палач вздрогнул, обернулся. Пред ним стояли Перкинс и доктор Клифтон.

— Получай, — продолжал капитан. — Вот остальная сумма. Где Пей-Хо? Надо его скорей унести.

Засунув за пояс тяжелый кошелек, Ру-Ми подвел их к виселице, под которой лежал казненный атаман. Перкинс взял его за ноги, доктор — за плечи, и они быстро втащили его в деревенский фургон, которым правил сэр Артур. Сложили труп, быстро сели и погнали лошадей.

Вся эта процедура немного тревожила палача. Он проводил глазами фургон и быстро вернулся на место, поджидая помощников.

Таская трупы по одному и сваливая их в кучу на дне могилы, они так и не заметили, что один из трупов исчез.

Через час могила была зарыта, и на месте казни остались только сложенные в штабель брусья разобранных виселиц, на которых крепко спали утомленные палачи.

Глава IX. Допрос повешенного

Тем временем Перкинс и его друзья возвратились на дачу и уложили повешенного в биллиардной на широком диване. Клифтон озабоченно возился с ним, потом выпрямился — и довольная улыбка заиграла на его губах.

— Ну, что? — спросили в один голос его соотечественники.

— Великолепно. Ру-Ми почти его не попортил. Что за великолепный экземпляр! Вы только взгляните на этого молодца.

Бывший вождь пиратов действительно представлял собою великолепный образец человека желтой расы. Высокий, жилистый, крепко сложенный, он был создан для арены и амфитеатра.

Лежал он на спине, не подавая признаков жизни. Но черты его были менее искажены, чем обычно бывает с повешенными, и тело еще не приняло трупного оттенка. Видно было, что он мало страдал.

— Не разбудить ли Минга? — спросил сэр Артур, обращаясь к Перкинсу.

— А ведь, правда: я совершенно про него забыл, — воскликнул капитан и бросился в столовую.

Переваривая сытный обед, толстый мандарин храпел в кресле.

— Вставайте, дорогой председатель! — тормошил его Перкинс.

— А… Что… — мычал почтенный мандарин, с трудом раскрывая глаза. — Ах, это вы… Ну, что? Нашли?

— Кого?

— Конечно, Красного Паука.

— Да разве дело в этом?

— Ах, простите… Вы приехали с казни…

— Все готово, — перебил Перкинс. — Пожалуйте.

— Куда? Зачем?

— Разве вы забыли, что я купил у Ру-Ми тело Пей-Хо?

— Помню. Я даже спрашивал себя, зачем оно вам понадобилось.

— А вот сейчас узнаете. Он здесь.

— Как здесь? — подскочил Минг. — Вы привезли его сюда и думаете держать его рядом со столовой, где подают такие вкусные обеды?

И толстый председатель вскочил на ноги, как будто удивление превратило его в резиновый мяч.

— Совершенно верно, — повторил Перкинс. — Увидите, какой это чудесный экземпляр.

И с этими словами увлек мандарина в биллиардную.

Сэр Артур зажег люстры. Яркий свет падал на лицо казненного. Глаза его были закрыты. Рот сверкал оскалом зубов, белых и острых, как у хищника. Но лицо казалось спокойным и еще не застывшим в смерти. Только на шее ярко синела полоса от веревки и местами была разорвана кожа.

Минг подошел к дивану и с любопытством разглядывал того, кого сам отправил на виселицу.

Между тем доктор приготовил стакан с лекарством и вдруг вытащил из шеи пирата изогнутую серебряную трубочку и две пластинки, слегка видневшиеся в надрезах кожи под кадыком. Минг с любопытством следил за его движениями, собираясь спросить, что это значит. А доктор прижал пальцем ранку от трубки, похожую на прорезанную в вороте рубашки петлю, и при помощи сэра Артура приподнял и посадил казненного.