Исуна Хасэкура - Волчица и пряности - Том 2 Страница 35

Теперь вопрос стоял об их гордости как торговцев.

Увидев, что Лоуренс поднимается со стула, Ремарио произнес, словно прощаясь:

- На случай нужды, думаю, тебе следует знать вот что. Торговые палатки нашей гильдии стоят у всех городских ворот. Если тебе что-то понадобится – обращайся в любую из них.

Истинное значение слов Ремарио было таким: пытаться бежать из Рубинхейгена бесполезно.

- Продавцы наверняка будут заняты делом. Благодарю за предложение, но не думаю, что такая нужда возникнет.

Если бы сейчас Хоро была вместе с ним, она, должно быть, лишь усмехнулась бы при виде того, как двое мужчин бравируют друг перед другом. Лоуренс, однако, действительно хотел потягаться с Ремарио. По правде сказать, они оба были на пределе.

Когда человек разоряется, для общества он становится мертв. Это даже хуже, чем жизнь нищего, терзаемого изо дня в день холодом и голодом. Если его ловит деньгодатель, все его вещи отбирают и продают – даже волосы сбривают с головы и продают. Если у него красивые зубы, их вырывают, чтобы вставить кому-то вместо его родных. Даже его свободу могут продать, и он до конца своих дней будет горбатиться в руднике или на галере. Но это еще можно считать удачей. В худшем случае его делают козлом отпущения за преступления, совершаемые аристократами и просто богачами, и наказывают за эти преступления. Когда он умирает, некому будет не только выкопать ему могилу, но даже просто оплакать его смерть.

Вот что такое разорение. Отдавать приходится абсолютно все, что есть.

- Что ж, тогда я отправляюсь, - сказал Лоуренс.

- Буду с нетерпением ждать послезавтрашнего дня. Да хранит тебя Господь!

Когда человек, находящийся в тяжелейшем положении, находит кого-то, кому еще хуже, вполне естественно, что его притягивает к этому человеку.

Лоуренс это понимал, но все же не смог удержаться от того, чтобы стиснуть кулаки с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

Впрочем, гнев его был наполовину на самого себя. На этот раз его неудача была непоправимой.

Не сопровождаемый никем, Лоуренс вышел из расположенной на третьем этаже переговорной комнаты и спустился по лестнице на первый этаж, в погрузочный двор.

Поскольку Хоро была одета городской девушкой, в переговорах она участвовать не могла и потому сидела на козлах, ожидая, когда все закончится, вместе с работником Гильдии, который должен был за ней приглядывать. Выйдя во двор, Лоуренс успел заметить, как на лице Хоро на краткое мгновение появилось потрясенное выражение; затем она быстро отвернулась.

По реакции Хоро Лоуренс понял, насколько страшным было его собственное лицо.

- Прости, что заставил ждать, - обронил Лоуренс, забираясь на козлы. Хоро рассеянно кивнула; время от времени она украдкой кидала на него взгляды.

- Поехали.

Не обращая внимания на наблюдающего за ними работника, Лоуренс натянул повод, чтобы развернуть повозку, и выехал с погрузочного двора. Работника, похоже, уже предупредили – он ничего не сказал, лишь молча проводил повозку взглядом.

Как только они выехали за деревянные ворота и очутились на маленькой, мощенной булыжником улочке, Лоуренс глубоко вздохнул, пытаясь тем самым подавить стремление завопить в голос.

Злость, нежелание смотреть в глаза правде, сожаление... все эти чувства вырвались из него вместе с этим вздохом.

Воздух, что он выпустил, был наполнен черными эмоциями до предела; если бы этот воздух вдохнул кролик, возможно, он бы умер на месте.

Однако гордость торговца с этим вздохом его не покинула.

Времени для пессимизма не было. В голове Лоуренса теперь царила лишь холодная ярость, и с этим чувством он немедленно принялся подсчитывать свои шансы собрать необходимую сумму.

- ...Эй, эй... ты.

Неуверенный голос Хоро прервал его мысленные подсчеты.

- Э?

- Что-то случилось?

Истинным обликом Хоро была волчица, способная с легкостью проглотить Лоуренса целиком, но сейчас она неестественно улыбалась, глядя на него; улыбка эта была исполнена тревоги. Хоро наверняка слышала разговор Лоуренса с Ремарио. То, что она нарочно задала этот вопрос, объяснялось какими-то другими причинами.

Глядя на Хоро, Лоуренс мог лишь вообразить, насколько страшным было сейчас его собственное лицо.

Для торговца выражение лица было важнее, чем что бы то ни было еще. Отпустив поводья, Лоуренс попытался расслабить натянутые мышцы лица.

- Если тебя интересует, что случилось, то груз за нашей спиной превратился в груду мусора, - ответил он.

- Мм... значит, я расслышала правильно.

- Я тебе еще одну вещь скажу, раз уж мы об этом заговорили. Если все пойдет своим чередом, я разорен.

Скорее всего, Хоро знала, что судьба разоренного торговца подобна судьбе несчастного ягненка, ожидающего заклания. После слов Лоуренса лицо ее исказилось, словно она ощутила боль. Но тут же выражение ее лица изменилось.

Холодный, всепроникающий взор мудрой волчицы был устремлен на Лоуренса.

- Хочешь сбежать?

- Один раз убежав, я буду в бегах до конца своих дней. Сеть агентов крупной гильдии подобна глазу Господа. Где бы ты ни был, как только ты займешься торговлей, тебя тут же обнаружат. Я не смогу снова стать торговцем.

- Но раненый зверь, как правило, очень быстро становится мертвым зверем. Не слишком ли ты оптимистичен?

- Вовсе нет, - твердо ответил Лоуренс. Хоро отвернулась и погрузилась в размышления.

Лоуренс тем временем продолжил.

- Если только я смогу выплатить сорок семь румионов, никаких проблем не будет. В конце концов, у меня по-прежнему есть на руках товар. Когда я рассчитаюсь с долгом, я смогу отвезти и продать его где-нибудь еще и выручить почти столько же. Для меня еще не все потеряно.

Хотя Лоуренс изложил все так, словно это был пустяк, по правде, убедительность его слов была не больше, чем его шансы сделать то, о чем он сказал.

Но ничего другого он сказать не мог. Если бы его спросили, почему - не из-за гордости ли торговца? – ответ был бы, наверное, «да». Как бы то ни было, даже если он сейчас сбежит, он не сможет более быть торговцем. А раз так, выбора у него не было: только бороться до конца.

Хоро, до этого момента не смотревшая на Лоуренса, наконец вновь повернулась к нему.

На лице ее было написано: «Ох, не знаю, что с тобой делать». Слабо улыбнувшись, она сказала:

- Я все-таки волчица Хоро Мудрая. Я наверняка смогу чем-то помочь.

- Уж конечно; если бы ты просто сохранила все, что потратила на еду, уже было бы намного легче.

Как только Лоуренс замолчал, Хоро своим кулачком ткнула его в левый бок.