Между сном и явью - Гребёнкин Александр Тарасович Страница 4

И они сели играть и вскоре позабыли обо всем на свете. Сыграли одну партию, затем еще одну. А потом поднялись на обед.

И блистала на солнце листва, и переливалось всеми цветами полотно моря, и парили в голубизне чайки, и казалось, не будет конца волшебному южному счастью.

Танкист Федор уже уплетал за обе щеки макароны.

- Садитесь за мой столик.

Павел с подносом сел к нему. В открытое окно залетал ветер, надувая апельсиновые занавески.

- Ты куда вчера пропал? – спросил Белецкий.

-Тсс… Я тут познакомился с одной, - Федор заговорщицки наклонился к Павлу. – Отец у нее рыбак. У него шаланда с парусом. Обещал на рыбалку взять. Поедешь? Представь: открытое море, воздух, рыба.

- Неплохо, - согласился Павел. – Только завтра я иду на пионерский костер. Обещал!

- А ну тогда, днем позже…. А ты как добрался?

Павел рассказал ему об автомобиле, Коле, не сказал лишь только то, что тот им интересовался.

Федор проявил инициативу пойти, после тихого часа, на площадку и поиграть в волейбол. Павел сослался на рану, но обещал попробовать.

К счастью все обошлось. Видимо процедуры помогли, и сильные боли ушли куда-то. Павел увлекся, и упругий мяч подлетал высоко в голубоватое небо.

***

Вечером следующего дня Павел, весь ладный, плечистый, в почищенной и отглаженной форме, затянутый ремнями, поднимался по тропинке, вырубленной в скалах.

Денек выдался жарким, и вечер не принес прохлады. Подниматься было непросто. Павел останавливался отдыхать, стирая со лба пот. Легкий ветерок, едва слышно, нежно трогал ветки деревьев. В кустах звонко кричала птица.

Из старинной каменной беседки, стоящей на утесе и увитой плющом, была видна ослепительная лиловая громада моря. Сняв фуражку, Белецкий облокотился о горячие, чуть треснувшие белые перила, оглядывая морское полотно и снежно-белые островки туч. Мир казался громадным, необозримым и необыкновенно богатым. Еще недавно он суживался до размеров границы и городка. Теперь он возносился вверх, раздавался вширь и казался интересным и многообещающим.

«Вот построим новое общество и заживем счастливо и хорошо», - думал Павел, закуривая папиросу.

По шороху шагов в траве он определил, что кто-то идет, но не обернулся, не в силах оторваться от красоты неба и моря.

- Здравствуйте, товарищ командир! Как хорошо, что вы пришли!

В простеньком платьице и пилотке стояла Полина.

- Здравствуйте, Полина! Давайте договоримся, не нужно так официально. Просто Павел. Павел Белецкий.

Полина кивнула, чуть улыбнувшись, поправив под пилоткой светлые завитки волос.

Они поднимались вверх по тропе, мимо горных кустов, а затем вышли на аллею, усыпанную гравием. Разговорчивая Полина с интересом рассказывала о лагере, чьи металлические, витые ворота с красной звездой виднелись вдалеке.

- В наш лагерь приезжают лучшие ребята, - с гордостью сказала Полина.

- Вот как? – удивился Павел. – А как же происходит отбор?

- Направляют ребят сюда по их заслугам. Например, есть один у нас мальчик Филька Костриковский. Он спас от крушения поезд. Увидел, как беспризорники раскрутили рельсы. Бросился за ними, наорал. Он старше их был и покрепче – те и дали деру. Увидел поезд. Стал голосовать, махал рубашкой, чтобы состав остановился.

- Молодец! Геройский пацан!

- Другие семьям погибших красноармейцев помогают.

- А, я помню одного в поезде. Виталька, славный мальчуган.

- Ну, да, вы же ехали с нами, кое-кого видели…. Есть ребята, которые готовят коней для Красной Армии. Вот две девочки, видите, которые красят забор. Так они выхаживали в колхозе заболевших телят, помогали врачу – ветеринару. Другие премируются поездкой сюда за хорошую учебу, активное участие общественной жизни или самодеятельности. А есть один мальчишка – Яшка Уткин, так он целое изобретение сделал – специальный «очистительный завод» на тележке, помогающий заправлять трактора в поле…

- Удивительно. Вы здесь прямо кладезь талантов собрали. А вот у меня друга убили на границе при столкновении с маньчжурскими диверсантами. Так вот, и его сына летом отправили в пионерский лагерь, к морю.

- Это, безусловно. Есть у нас и дети красноармейцев, погибших в Испании, или на границе… Они направляются сюда в первую очередь. Не представляете, как жалко этих сирот, - и Полина тяжело вздохнула.

Навстречу им по дорожке, усыпанной гравием, шел невысокий круглолицый мужчина с гладко выбритой головой и большими казацкими усами.

- Очень приятно, товаришу прыкордонник, шо вы нас посетили.

Мужчина говорил с отчетливым украинским акцентом.

- Здравствуйте.

Павел пожал мужчине руку. Тот представился Рожко Михаилом Николаевичем, директором лагеря, он же был его главным врачом.

Михаил Николаевич пригласил пройтись по территории.

- У нас тут и санаторий, и своеобразный военный лагерь. Так, так, не удивляйтесь, и военный тоже! Время теперь непростое. Тучи на заходе сгущаются, может и война быть, не дай бог ей разразиться проклятой. Ребята получают необходимую закалку, – охотно рассказывал Михаил Николаевич.

Двое ребят со смехом промчались мимо в корпус, но потом выглянули из-за двери. Еще две смешные рожицы смотрели в окно. Их заинтересовал военный, пришедший в лагерь.

- Ач, как вы их зацикавили. Думают, шо за охвицер до нас завитав? Ты, Полинка, бежи к своим детям, я товариша сам проведу.

Они зашли в корпус. Павел осмотрел чистенькую палату, с заправленными зелеными одеялами койками.

Михаил Николаевич рассказывал:

- Вот такие у нас сейчас корпуса. Большие, ухоженные, затышные. Ребятам здесь удобно. А начинали мы с обычного палаточного городка. Американские брезентовые палатки, пересувна кухня, на которой сами кулеш варили. Ах, какой был кулеш! Справжний украинский с салом и юшкою! Як дети его ели, с каким вкусом! По - своему это были славные времена!

И Михаил Николаевич подкрутил пышный ус, вспоминая прошедшие года.

Затем они посетили пионерскую комнату, мастерскую, спортивную площадку. Вскоре Павел увидел и Цветану. Она была рядом со стайкой детей. От долгого пребывания на солнце ее лицо было смуглым, а руки бронзовыми… Цветана приветливо улыбнулась ему.

***

… Праздник костра с наступлением мягких бархатных сумерек.

Курчавоволосый старший вожатый говорил пионерской дружине яркие, звонкие, пламенные слова:

- История рассказывает нам о многих и разных кострах. Нет, и не было на земле народа без костра. Но не думали те, что зажигали первый костер, какими будут эти живые огни, кому и как будут служить огненную службу. На кострах люди готовили пищу, костры защищали человека от диких зверей. Маяками служили костры морякам, а красноармейцы использовали костер как опознавательный знак. Костры народных празднеств, огоньки походных костров, костры в ночном - эти огни были для людей. Сегодняшний костер особый. Это костер революционной, боевой и трудовой романтики. Мы живем в славное и непростое время. Наша великая страна поднялась из руин империалистической войны. Наш народ строит новую жизнь. Но враг не дремлет, он собирает силы. В Европе полыхает пламя войны. Очень неспокойно у наших границ. Но на защите нашей замечательной и любимой Родины стоит доблестная Красная Армия.

Ребята, сегодня у нас в гостях воин Красной Армии, командир Павел Белецкий. Он именно из тех, кто зорко охраняет рубежи нашей Родины. Давайте поприветствуем его и пригласим сказать несколько слов. Пожалуйста, товарищ!

Павел растерялся. Полина легонько подтолкнула его:

- Ну, идите же, говорите. Расскажите что-нибудь о себе, о своей службе.

Павел обвел глазами собравшихся, увидел внимательные глаза Цветаны, глядящие на него с надеждой.

Он вышел на трибуну. Сотни глаз смотрели на него.

- Ребята, я не готовил никакой специальной речи, да и не знал, что буду говорить.

Но раз вы пригласили, пожалуй, скажу несколько слов…

Павел говорил сначала тихо и робко, но затем его голос окреп, он увлекся. Рассказал о непростой обстановке, о службе на границе, о приграничных стычках…