Клайв Касслер - Полумесяц разящий Страница 40

— Он застал нас врасплох, — выпалил Атвар, глянув на Марию в ожидании поддержки.

Мария промолчала. Тем временем Челик открыл ящик стола и достал тетиву от лука в метр длиной. Это было одно из любимых орудий казни у его предков в Оттоманскую эпоху.

— В отличие от Фарзада, ты подвел меня дважды, — сказал Челик и кивнул янычару.

Тот сделал шаг вперед и мгновенно обхватил Атвара сзади, поверх рук. Иракец задергался, пытаясь вырваться, но янычар был намного сильнее его.

— Это она виновата! — заорал Атвар, дернув головой в сторону Марии. — Она приказала забрать женщину. Если бы мы не схватили ее, ничего бы не случилось!

Но Челик уже не слушал его, медленно двигаясь вперед, пока не остановился перед иракцем лицом к лицу.

— Больше ты меня не подведешь, — прошептал он ему на ухо и молниеносным движением обернул тетиву вокруг шеи иракца, а затем начал затягивать ее, держа руками полированные деревянные рукоятки на ее концах.

Атвар завопил, но его голос быстро стихал по мере того, как тетива врезалась в шею. Его лицо посинело, глаза выпучились. Скрестив руки, Челик потянул сильнее. В его глазах сверкнул огонек садистского наслаждения, когда он посмотрел на лицо умирающего. Держа тетиву натянутой, пока тело жертвы не обмякло, он продолжал наслаждаться. Потом снял тетиву с шеи, аккуратно смотал и убрал обратно в ящик стола.

— Когда стемнеет, оттащите на берег и выкиньте в море, — сказал Челик янычару. Тот кивнул и вытащил холодеющее тело из комнаты.

Похоже, собственноручно совершенное убийство взбодрило Челика, и он принялся возбужденно расхаживать взад-вперед, вертя в пальцах, как игрушку, золотую монету.

— Ты не должна была нанимать на работу таких дебилов! — рявкнул он, обращаясь к Марии. — Мои янычары справились бы куда лучше!

— Они и так достаточно нам послужили. Кроме того, как ты только что сам продемонстрировал, незаменимых у нас нет, — ответила она.

— Мы больше не можем допускать таких ошибок. Слишком высоки ставки, — поучающе сказал Челик.

— Следующую операцию я снова возглавлю сама. Кстати, ты уверен, что стоит затевать это именно в Иерусалиме? Я не уверена, что возможный результат оправдывает такой риск.

— Мы можем добиться потрясающего по силе эффекта, который объединит всех мусульман. Кроме того, очередной раз раздув сионистскую угрозу, мы сможем получить от наших арабских друзей еще пару десятков миллионов.

На мгновение остановившись, Челик посмотрел на сестру.

— Я понимаю, что это опасно. Ты уверена, что хочешь сама все это сделать?

— Еще бы, — не моргнув глазом, ответила она. — Мой связной в «Хезболла» уже связался с лучшим из их оперативников, который нам поможет за соответствующее вознаграждение. Если возникнут трудности, они возьмут их на себя.

— И в «Хезболла» даже не возражают против самой сути этой операции?

— Я не стала посвящать их во все подробности, — скромно улыбнувшись, ответила Мария.

Челик подошел к сестре и нежно погладил ее по щеке.

— Ты всегда была для меня самым лучшим в мире помощником.

— Судьба зовет нас, — ответила она. — Когда в 1922 году Ататюрк отправил в изгнание нашего прадеда, пришел конец первой империи. Дед и отец прожили всю жизнь, как отверженные, и не смогли восстановить ее величие. Но по воле Аллаха мы уже в шаге от рождения обновленной империи. Нам остается лишь действовать, в память о нашем отце и его предках.

Челик стоял молча, лишь слезы текли по его щекам. Он сжал монету в кулаке так, что рука задрожала от напряжения.

Часть вторая

МАНИФЕСТ

19

Лимонно-желтый подводный аппарат спустился в плещущуюся в спусковой шахте воду и быстро исчез из виду. Штурман поспешно направил его в глубину, чтобы не болтаться поблизости от судна на семибалльной волне.

Холодные воды у Оркнейских островов, к северо-востоку от побережья Шотландии, редко бывали спокойными. Один за другим штормы северной Атлантики хлестали по скалистым островам огромными волнами, а ветер штормовой силы, казалось, дул здесь почти непрерывно. Но в сотне футов под поверхностью воды от беснующейся наверху стихии не осталось и следа.

— Я слегка побаивалась этого погружения, но здесь куда лучше, чем болтаться из стороны в сторону на судне, — сказала сидевшая на заднем сиденье Джулия Гудьир, историк из Кембриджа. Это было ее первое погружение, а все предыдущее плавание на борту исследовательского судна НУПИ «Один», вышедшего из Скапа Флоу три дня назад, ее донимала морская болезнь.

— Мисс Гудьир, уверяю вас, что вам так понравится погружение, что не захочется возвращаться обратно на эту болтающуюся лоханку, — с тягучим техасским акцентом ответил штурман. Джек Дальгрен, рослый мужчина с серо-стальными глазами и длинными усами, с хирургической точностью двигал ручки управления, постепенно снижая скорость погружения.

— Возможно, вы и правы. Если только меня здесь не одолеет клаустрофобия, — ответила Джулия. — И как вы оба работаете в такой тесноте?

Джулия была не из малорослых, но Дальгрен и вторая женщина, сидящая в аппарате, были выше ее сантиметров на пять, не меньше. Саммер Питт, сидевшая в кресле помощника, повернулась к ней и ободряюще улыбнулась.

— Если сосредоточиться на красотах подводного мира снаружи, — сказала она, кивнув в сторону носового иллюминатора, — то можно быстро забыть о тесноте внутри.

Саммер, с ее длинными рыжими волосами и пронзительными серыми глазами, смотрелась впечатляюще даже в перепачканном комбинезоне. Ростом за метр восемьдесят, безо всяких каблуков, дочь директора НУПИ, двойняшка Дирка Питта-младшего давно уже привыкла к такой тесноте. Работа океанографа заставляла ее проводить под водой многие часы, изучая морское дно из иллюминаторов небольших подводных аппаратов.

— Давайте-ка прольем на все это немного света, — сказал Дальгрен, протягивая руку и перещелкивая пару тумблеров на потолке. Включились два ряда стоящих снаружи прожекторов, залив светом зеленую воду моря.

— Так-то лучше, — сказала Джулия, вглядываясь в иллюминатор. Видимость была метров десять-двенадцать. — Я и не думала, что у нас будет такой хороший обзор.

— Вода на удивление чистая, — ответила Саммер. — Куда чище, чем у берегов Норвегии, где мы работали до этого.

Перед этой экспедицией «Один» вернулся из трехнедельной экспедиции к берегам Норвегии, где Саммер и остальные исследовали изменения температурного режима моря и его влияние на жизнь морских обитателей.