Сергей Карпущенко - Рыцарь с железным клювом Страница 43

Володя сидел спиной к острову и лицом к удаляющемуся берегу с лагерем, где оставил он свою несвободу. Оттуда неслись репродукторные звуки надоевшей до чертиков ламбады, противные и сладкие, и с каждой минутой они слышались все невнятней и тише, и Володе казалось, что он узник, долгие годы готовивший побег из тюрьмы, этакий Эдмон Дантес, бежавший из замка Иф, и воля для Володи воплотилась сейчас и в ярком солнце, и в спокойной воде озера, и в этой лодке, и даже в Кошмарике.

Володя греб уже около получаса и порядком устал. И странно: чем дальше удалялся он от берега, чем ближе приближался он к Ежовому острову, тем сильнее менялось его настроение. Володя не видел острова — Кошмарик иногда командовал ему, каким веслом грести сильнее, и Володе не нужно было смотреть вперед, — но будто с каждым гребком он ясно ощущал спиной, затылком приближение чего-то тяжелого, что наваливалось ему на плечи. Странно, однако, от ощущения свободы, пронизывающего Володю еще совсем недавно, не осталось и следа. Напротив, он чувствовал новую, еще более сильную зависимость, теперь уже настоящее порабощение, точно он попал в плен к какому-то ужасному чудовищу, которого нельзя было пугнуть, как пугнул Володя Петра Ильича. Договориться с этим новым властелином было трудно, просто невозможно, и властелином этим, Володя знал, был Ежовый остров.

Поглядывая на Кошмарика, вальяжно развалившегося на корме, Володя замечал, что и Ленька часто ерзает, с каким-то беспокойством смотрит на наезжающий на лодку остров, вздыхает. Ему, похоже, тоже было не по себе, только пожаловаться «лагернику» на свою тревогу он бы никогда не решился.

— Что, боишься? — спросил Володя вдруг, чтобы хоть как-то подбодрить себя, но Ленька, почувствовав, что попали в самое яблочко, ответил так:

— Ты давай греби, греби! Левым, левым больше! Причаливать будем!

И полез на нос лодки, загромыхал цепью, а через полминуты лодка ткнулась в каменистый берег, заросший густыми кустами. Володя повернулся лицом к берегу, где метрах в пяти от воды уже росли сосны.

— Ну так что, вылезать-то будем? — как-то нерешительно, будто сомневаясь в необходимости посещения острова, спросил Володя.

Ленька разделял нерешительность Володи, потому что хоть и держал цепь в руках, но спрыгивать на берег не спешил, и Володя подумал, что Кошмарик вспомнил, как загудела у него под ногами земля, когда он попытался вступить на остров.

— Ну, охота, так вылезай... — предложил Кошмарик. — А я с лодки на тебя посмотрю.

«Да что случится? — сказал сам себе Володя. — Ну и пусть гудит там себе это гудило. Наплевать!» И, взяв из рук Леньки конец цепи, он спрыгнул на берег.

— Давай вылезай, все в порядке! — радостно сообщил Володя, с облегчением почувствовав, что он стоит на острове и ничто не издает ни единого звука. — Да лопату не забудь! Сейчас пойдем искать твой транспорт.

Кошмарик с опаской вылез из лодки, немного поприседал, то ли разминая затекшие ноги, то ли проверяя, не загудит ли что-нибудь поблизости. Володя тем временем подтянул лодку на берег и привязал цепь к толстому кусту можжевельника.

— Палки-то выломаем? — спросил Володя. — Ну, чтобы в ловушку не попасть...

— А как же! Нужно выломать. Я на колья не хочу упасть, а то буду потом как стрекоза на булавке крутиться.

Через пять минут были приготовлены и палки, и мальчики осторожно двинули в чащу леса, шуруя палками впереди себя. Они углубились в густой сосняк метров на двадцать, и только теперь Кошмарик будто очнулся:

— Ой, что ж это я! Этак мы с тобой дорогу к лодке не найдем. Давай-ка я лопатой буду зарубки на соснах делать. По ним назад придем.

— Хорошо придумано, — одобрил Володя, которому на самом деле понравился простой, надежный план Кошмарика.

Так и шли они по лесу: Володя впереди, вытащив свой пистолет и постукивая палкой перед собой, а Ленька — позади, ударяя острым лезвием лопаты по коре сосен. Володя, внимательно разглядывая землю под ногами, покрытую мягким мхом, видел много кустов черники, сплошь покрытых темно-синими ягодами, ему хотелось нагнуться или даже присесть на корточки, наесться этих спелых ягод до отвала, но Володя не имел права остановиться.

У них не было никакого плана, никто не знал, в какую часть острова следует идти. Так, шли куда глаза глядят. Володя скоро перестал ощупывать палкой мох впереди себя, потому что догадался, что Ленькины рассказы о ловушках — это просто россказни-страшилки, и ничего страшного остров не таит. Было даже как-то обидно за себя, за страх, испытанный им при приближении к острову. Но приятным являлось то, что был преодолен еще один барьер страха, и с ним Володя справился тоже довольно легко. Хотелось теперь послушать птиц, а после поесть спелой черники. И можно ехать назад, обедать.

Но словно удар по темени прозвучал истеричный крик Кошмарика:

— Ой, скелет лежит!

Володя быстро обернулся: Ленька в позе человека, приготовившегося поймать рукою бабочку, с перекошенным от ужаса лицом, глядел в сторону. Там на самом деле среди низких кустиков брусники и черники что-то белело. Володя подошел поближе и увидел кости, отмытые и высушенные добела дождем и солнцем. Корабельными шпангоутами круглились ребра, еще не отвалившиеся от позвоночника. Тут же лежали какие-то толстые кости, показавшиеся Володе костями человеческих ног. Да, скелет хоть и не имел головы, выглядел вполне человечьим, и по спине Володи побежали мурашки страха, а в животе противно заурчало.

— Вот... видишь... видишь, я же говорил! Нехорошее место этот остров, нечистое! — забормотал Кошмарик, ударяя зачем-то острием лопаты в землю. Вот, угробил кого-то остров, даже башки не осталось!

— Убежала, наверно, башка, — попытался сострить Володя, но шутка вышла не к месту.

Мальчики стояли и смотрели на кости, привлеченные их обнаженной белизной, как опилки металла магнитом.

— А может, это и не человека скелет, напрасно волнуемся, — приходя в себя, предположил Володя.

— Как не человека! — плаксиво возразил Кошмарик, словно отстаивал глубоко научную гипотезу. — У нас в школе был скелет, так этот точь-в-точь на школьный похож. Давай-ка дунем отседова, пока и нас с тобой здесь не пришибло.

Конечно, можно было согласиться с Кошмариком и без ущерба для самолюбия уехать назад, в лагерь, но что-то внутри Володи вдруг запротестовало.

— Нет, не дунем! Давай вперед пойдем! Забыл, что у нас пистолет есть? — И Володя показал Кошмарику оружие.

Странно, но вид пистолета произвел на Леньку действие освежающе-ободряющее. Он еще немного подолбил лопатой землю, повздыхал, глядя на кости, и пошел вслед за Володей.