Анастасия Казакова - Дорога к реке Бойн Страница 5

6

В ночь с последнего дня второго месяца на первый день третьего месяца осени существовал праздник Самайн. Он означал окончание сбора урожая.

– Ты знаешь, какой сегодня день? – спросил Келлан.

– Обычный холодный день, – недовольно ответила Триста.

– Как же? Ты не знаешь? – Триста действительно не знала и совсем не понимала и не разделяла восторга мальчика. – Сегодня Самайн!

Триста остановилась и взглянула на Келлана вопросительно:

– И что это такое?

– У меня дома в этот день заканчивают сбор урожая, а со следующего дня наступает темная часть года. Дни станут короче, а ночи длиннее.

– Чему тут радоваться? Будет холодно и темно! – воскликнула Триста, глубже укутываясь в накидку.

Келлан улыбнулся и сказал:

– А я люблю это время. В темной части года у меня день рождение. Дождь прекращается, становится чуть теплей. Вокруг загадочный туман… Просыпаешься утром, а мороз сковал все вокруг, и становится так легко дышать! Озера и реки покрываются плотным слоем льда. Еще снег! Я люблю снег, он… он красивый.

– Посмотрим, как ты будешь любить снег без крыши над головой! – бросила девочка и ушла вперед.

– Триста, постой! – догонял ее Келлан. – Не злись! Я ведь не виноват, что так получилось…

Триста скрестила руки спереди и нахмурилась.

– Не злись, – повторил Келлан.

– Ладно! – махнула она рукой и добавила. – Как же вы у себя дома празднуете этот… Самайн?

Келлан заулыбался и ответил:

– На Самайн нужно развести костер, друиды могут по нему предсказывать будущее, а после люди прыгают через этот костер, и считается, что души их очищаются огнем.

– Вроде бы мы так тоже делали… – задумчиво произнесла Триста себе под нос. – Договорились! – пожала она плечами, – давай праздновать сегодня Самайн!

Устроившись на лугу возле трех одиноких деревьев, Келлан пошел собирать ветки и листья, сухих почти не было, так как днем шел проливной дождь. Триста уселась на широкое бревно, и было решено устроить праздник здесь, а после здесь же переночевать. Подперев руками подбородок, она оглядывала окрестности, и вдруг ее взору попалось что-то ярко желтое рядом с деревьями. Она пригляделась, но не смогла разглядеть. Все-таки поднявшись, подошла ближе и завопила от радости.

– Келлан! Келлан! – звала девочка.

– Что случилось? – испугался мальчик, стоя в тридцати шагах.

– Иди скорей сюда! – Келлан подошел к Тристе. – Смотри, это же грибы!

– И правда, они!

– Чудесно! – прыгала на месте Триста и хлопала в ладоши.

Келлану удалось собрать нужное количество веток и листьев. Уже почти совсем стемнело, и он разжег костер. Триста собрала грибы и нанизала их на палку, чтобы пожарить на огне. Сидя на бревне, они вытягивали к костру ладошки и грелись. Пламя костра завораживало, ощущалось тепло и становилось как-то уютнее.

– Я обучаюсь у друида, – внезапно сказал Келлан.

– Ого! – удивилась Триста. – Это наверное, интересно.

– Сейчас он, вероятно, предсказывает будущее, глядя в костер, но далеко отсюда.

– А ты умеешь так же, как он? Предсказывать?

– Пока нет, но я умею делать это по звездам, – он взглянул на небо, – но сейчас их не видно.

– Когда придет весна, и тучи разойдутся, то обещай мне, что предскажешь мою судьбу по звездам.

– Обещаю!

Триста поднялась с бревна и важно сказала:

– Давай представим, что время предсказаний прошло и настало время прыгать через костер, – разбежавшись, она сделала прыжок.

Келлан последовал ее примеру и тоже прыгнул. Они веселились и смеялись, совсем позабыв о холоде.

Вдруг Онгхус стал кричать и махать крыльями. Келлан настороженно обернулся и увидел два силуэта.

– Встань за Элбой! – указал он Тристе, а сам взялся за рукоять своего клинка.

Фигуры подходили все ближе, а сердце Келлана стучало все чаще.

– Не бойтесь! – послышался хриплый мужской голос.

Мальчик смог разглядеть их. Это были пожилые мужчина и женщина, в руках у них были набитые чем-то мешки.

– Не бойтесь, пожалуйста! – повторил мужчина.

Триста доверчиво вышла из-за коня.

– Кто вы? – спросила она.

– Мы не причиним вам вреда, – отвечала женщина, – мы всего лишь хотим погреться.

Келлан опустил клинок.

– Можете присоединиться.

Они расположились подле костра. Келлан понял, что им с Тристой ничего не угрожает.

– Мое имя Пилиб, а это моя жена Файона.

– Я Триста, а это Келлан! – девочке явно были по душе незнакомцы.

– Вы не из этих мест, верно? – спросил Келлан.

– Ты прав, мальчик. Мы прибыли издалека, – отвечала женщина.

– Ваши имена говорят об этом, – пояснил он, – вы не с юга случайно?

– Нет, – сказал Пилиб, – мы с востока. Наш путь длится уже не первый год.

– Так долго? – округлила глаза Триста. – Что заставило вас идти столь далеко?

Пилиб посмотрел на свою жену мягким взглядом, накрыл ее руку своей и поведал свой рассказ:

– Мы прибыли сюда из-за моря. Место, где раньше был наш дом, носит название Галлия. В наши земли вторглись кимвры. Нам ничего не оставалось делать, как бежать на запад, так как на востоке были их союзники в этом кровавом походе – тевтоны.

– У вас нет дома? – грустно произнесла Триста.

– Мы ни о чем не жалеем, – продолжал Пилиб, – мы изведали столько удивительно красивых мест, встречали разных людей, добродушных и не очень. Под старость жизнь наша стала непредсказуемой и полной приключений, – с усмешкой сказал он. – Но мы уже немного подустали.

Файона раскрыла мешок и достала оттуда большой кусок сыра:

– Держите! – сказала она и протянула угощение.

Келлан и Триста, поблагодарив, поделили между собой сыр и приступили к трапезе.

– И для тебя у меня кое-что есть, – вставая с места, добавила Файона и дала Элбе яблоко.

Келлан отщипнул кусочек сыра и положил перед Онгхусом, но орел посмотрел сперва на сыр, потом на мальчика и отвернулся.

– А что же вы делаете совсем одни, среди ночи, в таком глухом месте? – спросил встревоженно Пилиб.

– Мы, – Келлан вытер рукавом рот, – мы идем на юг, к реке Бойн.

– Что там у этой реки? – снова спросил старик.

– Мне сказали, что у этой реки растет орешник, когда с него орех падает в реку, то начинает обладать волшебными свойствами.

– Какими? – неожиданно спросила Триста. Ей вдруг стало интересно, а зачем же они все-таки идут на юг. Она не спросила раньше, видимо, потому, что ее это не волновало, она просто не хотела оставаться одна.

– Съевший орех становится сильнее, храбрее и мужественней! – гордо ответил Келлан.

– Хм… – Пилиб почесал седую бороду, – и ты веришь, что все это правда?

– Конечно, верю! Иначе не пошел бы! – утверждал мальчик.

– Тогда не смею возражать! – улыбнулся старик. – Мы ненамеренно увидели, как вы прыгали через костер, – продолжал он, – не из-за праздника Самайн, случайно?

– Да, именно из-за него! – ответил мальчик.

– А знаете ли вы, что в эту ночь покидают мир те, кто нарушил свои гейсы?

– Прекрати Пилиб! – толкнула старуха его в бок. – Не пугай детей своими выдумками!

– А что такое гейсы? – спросила Триста.

– Гейсы – это то, чего нельзя делать! – продолжал Пилиб, не обращая внимания на жену. – Это запреты! Когда боги вручают человеку дар, они дают ему еще и запрет, чтобы не гневались они, глядя на безграничное благополучие смертных. Однажды, очень-очень давно, жил в большой величавой крепости один муж. В дар от богов он получил славу и богатство, но в противовес ему достался гейс, согласно которому в его крепость не должен войти после захода солнца одинокий мужчина или женщина. Но некогда темной ночью к воротам его пришла путница и умоляла впустить. Мужчина этот долго сопротивлялся желанию помочь ей, но, увидев ее прекрасный лик, не смог противиться и впустил. Так он нарушил свой запрет, и в ночь Самайна, боги забрали его душу.

– Это все глупые небылицы, дети! – сказала Файона. – Эта ночь означает только лишь конец светлой части года и окончание сбора урожая. Кто-то придумал эту легенду, чтоб пугать не послушных детишек.

– А как узнать, есть ли у тебя гейс или нет? – спросила Триста.

– Вот видишь? – недовольно сказала старушка своему мужу.

– Если это и было правдой, то было это очень давно, – отвечал старик, – я думаю, что боги сейчас уже не дают гейсов. Файона права, это лишь легенда, но в такую ночь, как эта, перед костром я уже когда то рассказывал эту историю, и в память о тех светлых временах я решил вновь о ней поведать.

– Ложитесь спать! – воскликнула Файона. – Уже очень поздно.

На удивление ночь была относительно теплой, и в свете догорающего костра путники крепко спали, видя каждый свой сон.

Утром Келлан проснулся от шороха.