Тридцать один. Часть I. Ученик - Роман Смеклоф Страница 5

– Впервые зрю красного упыря, – надрывался стражник.

– Да он обожрался и стыдится, – подхватил другой.

Вампир семенил ногами, затаскивая сундук в тень припортовой гостиницы, длинного деревянного барака с позеленевшими от морского ветра стенами. Обидные замечания стражников он стойко не замечал.

Я побежал к воротам, сдерживая дрожь. Огромная раковина с закостеневшими скрученными отростками, тёмными наростами и ребристыми краями прохода блестела влажной рыжиной, смахивая на жуткую пасть левиафана. Внутри свистел звонкий ветер и чувствовалась застывшая, но готовая к броску погибель, словно уловив что-нибудь запрещенное, створки захлопнутся и расплющат входящего.

Надо успокоиться! Пройти в порт легче, чем выйти. Входящих не досматривают и особо не прощупывают заклятьями, ведь с них не берут податей, а то, что не прибыльно, магов не занимает. Зато от стражников точно достанется. Самое главное – молчать и терпеть.

Подкравшись, я попробовал проскочить незамеченным, но, увы.

– Нынче праздник уродов! Так и прут друг за другом.

– Глянь, каки важный! – подхватил второй.

– Чё так надулся? – взвизгнул первый. – Наиглавнейший оборотень, что ль?

Надрываясь над остро́той, он согнулся пополам.

– Куда собрался, набухший? – усмехнулся первый.

Я испугался. Скажу к капитану Джо, спросят зачем. Что я отвечу? Нельзя говорить про капитана Джо, фарцовщик надежный товар сам бы передал. Я сильнее сжал кулак. Хорошо ещё, что в выросшей ладони коробочку не видно.

– К дяде, – сдавленным голосом прошипел я.

– Трындишь! Твоих родственничков в порту нет!

Второй снова заржал.

– Чё за дядя, пухлый?

– Мастер Оливье!

Второй поперхнулся смехом.

– А не брешешь? – зло прокаркал он.

Я помотал головой, ошейник мешал говорить.

– Смотри, упитанный, проверим, – сказал первый.

Я шагнул в ворота. С потолка свисали шевелящиеся от сквозняка водоросли. Они шуршали и хрустели давно высохшими стеблями, сбрасывая вниз сверкающих длинными хвостами прозрачных медуз. Сторожевые заклятья роились вокруг моей головы, принюхивались и тонко пищали. Оглушающе грохотало эхо. Я трясся, ожидая, что медузы почуют коробочку, облепят меня со всех сторон и уволокут в недра раковины, где навсегда пропадают невезучие контрабандисты. Колени подгибались от страха, но то, что превращение скоро закончится и за дело возьмётся ошейник, пугало ещё сильнее. Я засеменил ногами и выскочил с другой стороны ворот. Сторожевые заклятья свистнули последний раз и втянулись обратно под потолок. Пронесло!

Я посмотрел на причальные столбы. Пятидесятый. Проклятье, надо бежать в самое начало. Припустив вперёд, я несколько мгновений слышал оскорбительные замечания о своём раздувшемся теле, но вскоре стихли и они – стражники нашли новую жертву.

Корабли мелькали перед глазами. Гигантские многопалубные линкоры заслоняли море неповоротливыми телами и небеса размашистыми крыльями парусов. К ним жались ощетинившиеся оружием фрегаты и бриги, а дальше, будто состоятельные купцы за надежной охраной притаились торговые галеоны, барки и кэчи. На отшибе ютились жалкие рыбацкие посудины с ближних берегов. На мачтах богатых кораблей висели огромные воздушные кристаллы, на маленьких бедных суденышках водяные обереги.

Десятый, восьмой. Ещё немного. Четвёртый. Я прочистил горло.

Передо мной во всем великолепии качалась на волнах новенькая каравелла. На корме в лучах заходящего солнца блестел воздушный кристалл размером с мою голову. С таким доплывешь до любого из тридцати миров.

У спущенного трапа скучал пожилой боцман, раскуривал горбатую трубку и с лёгким интересом косился на меня.

– Капитан Джо? – прохрипел я.

– Ушёл.

Я не смог спросить, только мотнул головой, мол, куда.

– Поглотитель его разберёт, – в сердцах бросил боцман. – Второй день по кабакам шляется.

Я замер.

– Завтра подплывай, перекидыш. Сегодня, коли вернётся, всё одно на карачках приползет.

– Ему передайте?

Я протянул ладонь, но боцман отскочил, чуть не свалив составленные пирамидой бочки.

– Не! – протянул он. – Передать не могу! У нас с этим строго. Завтра приходи!

Он резво забежал по трапу, но все ещё мотал головой, обеспокоенно оглядываясь.

Я разочарованно кивнул. Только этого не хватало. Жизнь моя везучая!

Я с тоской посмотрел на третий причал. Чёрная шхуна блестела агатовыми боками. В нетерпении дыбились тёмные косые паруса. Тонкой нитью сверкало опоясывающее борт золотое плетение. Вместо ростральной фигуры под бушпритом сиял начищенный до блеска медный половник. Я сглотнул. Значит, судьба! Как ни крути, придётся идти к дяде на поклон.

Мастер Оливье дежурил у схода, кого-то дожидаясь. Заметив меня, он приветственно махнул рукой.

– Я ждал тебя, крысё… Левиафана мне под корму, скорей сюда.

Он схватил меня за руку, втянул на трап и потащил по палубе. Под капитанским мостиком, между лестницами выделялись две двери. Слева истёртая из потемневшей от времени древесины с небрежно нарисованной поварёшкой, справа лакированная с железными клепаными полосами.

– Забыл упомянуть, что оголодал? – рычал он, затягивая меня на камбуз.

На очаге стояла огромная кастрюля, над которой поднимался пар и распространялся дивный аромат.

Мастер Оливье схватил вилку с двумя зубцами и, подцепив кусок дымящегося мяса, протянул мне.

– Наслаждайся! Если, чего понадобится, не робей, бери. Налопаешься, зайдешь. Поговорим.

Он укоризненно покачал головой и вышел.

Я накинулся на мясо, проталкивая кусок побольше и поглубже. Пережатое горло давилось, но я не отчаивался, чтобы освободить пальцы бросил коробочку капитана Джо на стол и ухватился за мясо двумя руками. Так получалось быстрее. Пропихнув первый кусок, я почувствовал, как сходит напряжение, кожу перестало стягивать, а ошейник уже не так сильно давил на шею. Тогда я набросился на мясо словно не ел тысячу лет. Под руки подвернулись листья салата и всё, что лежало на столе: помидоры, огурцы, картофель, вроде даже варёный, хлеб, почти неплесневелый.

Сперва я ещё соображал, что именно ем, но вскоре сбился. Вроде бы в горло проскочили маслины, яблоки и грибы, а может быть оливки, сливы и мясо василиска. Хотя чесночный и сметанный соус запали в память, а ещё сухарики, архимагов колпак, кто их готовил? Настоящий шедевр, а не мелко порезанный засохший хлеб.

Я торчал на кухне около часа. До тех пор, пока плечи не стали чуть шире головы. Тогда жор утих сам собой и я, погладив вздувшийся живот, вышел на палубу.

За моей спиной возвышался капитанский мостик. Под ним скрывались камбуз и каюты. Напротив трапа гордо поднималась мачта, удерживающая раздутые от ветра паруса. За ней вторая. Между ними загадочно чернела крышка трюма. Интересно, сколько матросов нужно, чтобы управлять шхуной? Я огляделся. Корабль был подозрительно пуст, только на носу за накрытым столом сидели мастер Оливье и Чёрный Эрлик. Судно же плыло само по себе. Берег уже пропал в сизой дымке и, насколько хватало глаз, во все