Вероника Мелан - Корпорация «Исполнение желаний» Страница 53

А с другой стороны, все, что когда-то осталось позади, вся налаженная жизнь до и после Алекса, теперь как будто потеряла значение. Осталось только здесь и сейчас. Реальностью стали все эти люди вокруг — Табита, работники каменоломни, Грег, Халк. Во мне будто что-то постепенно менялось, новое прочно занимало место в голове и сердце, а старое уходило куда-то вглубь, затиралось и исчезало. Какими глазами бы я сама теперь смотрела на тех же людей, которые когда-то были хорошо знакомы, а теперь остались в другом мире? Они все так же ходят по магазинам, пьют кофе в кафе, сидят по вечерам в баре, дерутся, смеются, мирятся, едят завтраки, ходят на обычную нормальную работу…. Они свободны и не понимают этого. Они даже не думают, что «зона 33» могла бы существовать в реальности, а я для меня она стала повседневной жизнью. Эта пустыня, это ранчо, эти правила выживания. Жестокие и глупые, но с ними приходится мириться.

Наконец, сон медленно опустил свое тяжелое покрывало на мое сознание, и оно отключилось, в тревожном ожидании нового дня.

На следующее утро я завтракала на кухне с Табитой. Вот уже некоторое время, как я перебралась из общей столовой на кухню к Табите. На подоконнике работало радио, я задумчиво черпала из тарелки какой-то суп, Табита же возилась с посудой в раковине.

— Надо же, я уж думала все, прощай двадцать баллов! — Бубнила она, намыливая ложки. — С самого утра на браслет смотрела, все ждала, что сейчас пикнет. Ой, беда! С шести утра глаз не сомкнула.

Я помалкивала, уткнувшись носом в тарелку.

— Ай, нет же! Не случилось. Значит, сознался он, тот негодяй, кто хлысты-то попортил. И не то, что бы я его сужу. Сама бы если бы могла у этих мародеров хлысты бы поотбирала…. Тьфу! — Она смачно сплюнула, громыхая мыльными кружками. — Но ведь и двадцать баллов не шутки! Это ж сколько работать бы опять ни за что!

Я промычала что-то нечленораздельное в знак согласия. Едва только Табита поутихла, как стало слышно голос радио-ведущей, льющийся из приемника.

— …Проиграв две тысячи баллов в казино, мистер Томпкин покончил жизнь самоубийством, прыгнув с моста на проезжую часть, откуда его тело было доставлено в….

Недослушав, я удивленно отодвинула от себя пустую тарелке и посмотрела на Табиту.

— А что, здесь и казино есть?

— Есть, а как же. — Отозвалась она. — Играй кто хочешь. Только вот не выиграл еще никто. Знаешь сколько идиотов верят в чудеса? Думают, вот сейчас удача их спасет. И крутят и крутят эти колеса, и все глубже в яму. А как поймут, что на счету уже минус ай-яй склолько, так поздно уже….

Сегодня Табита была на редкость разговорчива.

— А что, и минус возможен? — Удивленно, но как-то вяло поинтересовалась я.

— А как же! На минус как раз ограничений-то и нет. Ты токма не ходи туда. — Предупредила она, качая головой. — Даже не думай. Кто бы что ни говорил.

— Да я и не собиралась….

— И не надо. А то впустить-то впустят. Туда кто хочешь может зайти. А вот потом их укатывают в морг то с мостовой, то еще откуда….

Она снова покачала головой. А у меня, несмотря на жару этого утра, по коже прошел мороз. Хороша система! Не скупился кто-то на черную фантазию, хорошо все продумал. Во все времена хватало верящих в удачу, миллионы проигрывались и будут проигрываться, а ведь все равно люди надеются. Только вот надежда их продолжает жить, когда их самих уже не становится. Я еще раз ужаснулась, представив, каково это — выходить оттуда под утро, когда у тебя на браслете минут тысячи, этак, три. Содрогнувшись от обновленной картины и без того ужасного Тали, я поднялась, поставила тарелку из-под супа в раковину, затем убрала со стола крошки.

— Ладно, пошла я.

Табита, слушая радио, только качнула с мою сторону головой.

— Давай. Если на обед не успеешь, я в холодильнике оставлю.

Я вышла в тихий дворик, граничащий с садом, со стороны кухни, сладко потянулась и огляделась. День, как ни странно, был спокойный и тихий. Даже настроение, глядя на то, как утреннее солнце золотит зеленые листья, поднялось. Я порылась в памяти в поисках того, что от меня требовалось сделать на сегодня. Там было не так уж много. Так — отскрести двор перед входом, доставить какие-то вязанки, сложенные на телегу в дальний амбар за полем, привезти еду в каменоломню и, вроде бы, все. Только вот, все ли? Я напряженно порылась в памяти, будто что-то намеренно не хотело даваться в руки. Ах, ну как же! Конечно! Сегодня после обеда Халк будет ждать меня в кабинете для продолжения задушевной беседы.

Как ни странно, мысль эта принесла не только тревогу, но и что-то другое. Сладковато-тягучее…. Я обеспокоенно задумалась, но так и не поняла, что же это за чувство. Какое-то несовместимое с логикой, почти чужеродное. Но и прогонять его не хотелось. Будто капля росы опустилась на выжженную переживаниями поверхность моей души, и появилась надежда на что-то почти чудесное. Я тряхнула головой. Да что же это все-таки со мной происходит. Порывшись в недрах сознания на тему «а не засел ли там панический страх перед встречей с Халком» и, как ни странно, не обнаружив такового, я позволила себе улыбнуться и зашагала к углу дома, чтобы по пути к внешнему крыльцу, заглянуть в кладовую и обзавестись парой жестких щеток, которые как нельзя лучше подходили для первой задачи очистки каменных плит перед парадным входом.

Время до обеда пролетело почти незаметно, жара нарастала. После похода с телегой до каменоломни, я бросила взгляд на часы, висящие на кухне, обнаружила, что уже почти три часа и пошла принимать душ. Нужно было смыть пыль и немного почистить одежду, перед тем, как заходить в кабинет к Халку. Я была не очень уверена, в какое именно время он меня ждет, но на всякий случай решила проверить именно сейчас. Лучше раньше, чем позже. Странное чувство, что грядут перемены, не покидало меня, хотя видимых поводов для этого не было. В душе я уже смирилась с тем, что с моего браслета слетят последние жалкие, с таким трудом накопленные баллы, но волноваться на эту тему было глупо. Даже тех, что удалось накопить, было мизерное количество, а посему скорого выхода из мира Тали все равно не предвиделось. Где-то на задворках сознания даже мелькнула мысль, что пора бы просто начинать учиться, как сделать жизнь для себя любимой здесь более-менее сносной.

В половине четвертого я осторожно постучалась в дверь на втором этаже.

— Заходи. — Раздался голос хозяина этого райского оазиса в пустыне.

Я застыла у дверей, не зная, то ли пройти и сесть на облюбованную мной вчера софу, или же это сегодня будет расценено грубым нарушением субординации. Ничего не решив, я сделала еще пару шагов вглубь кабинета, да так и осталась стоять.