Елена Волкова - Замок Страница 56

Назначения некоторых вещей они не смогли разгадать. Но два маленьких ридикюля не вызвали у них никаких сомнений.

— Я знаю, что это! — восторженно шептала Абигайль. — Это дамские вещи!

Она крутила в руках плоскую коробочку размером меньше ладони, наконец, догадалась нажать на кнопку, и коробочка открылась. На одной стороне оказалась бархатная подушечка, на другой — зеркало, в котором Абигайль не отразилась.

— Ах, черт! Какая досада не иметь возможности посмотреть на себя в зеркало! Это пудра. Почти не пахнет. И не рассыпается. Какая прелесть, можно носить с собой и всегда иметь под рукой. А это будто карандаши. Так, черный — это, конечно, для бровей. A этот? Хм… A это помада для губ. Странный цвет. Я бы не накрасила себе губы таким цветом. Больше всего мне нравится пудра с зеркалом!..

Она провела бархатной подушечкой по лбу и щекам, потом погуще припудрила нос и подбородок и посмотрела на Фредерика сияющими глазами:

— Я хорошо выгляжу?

Потом вынула из сумки флакон, быстро справилась с пробкой и понюхала духи:

— Какая прелесть! Совершенно колдовской аромат! Я тоже хочу себе такие!

И она щедро полила себя «Шанелью».

— A знаете ли Вы, что это? — заговорила она снова, размахивая перед лицом Фредерика другим ридикюлем. — Это деньги! Нынешние, современные деньги! Интересно, здесь много или мало? Вот это нам действительно пригодилось бы для прогулок по городу!

— Ну, хватит! — терпение Фредерика лопнуло, он выхватил портмоне из рук Абигайль и бросил его обратно в сумку. Туда же последовали косметичка и духи, что были разложены на широких перилах каменной лестницы. — Это уж слишком! Вампирами мы уже стали, осталось превратиться в воров!

Он проследовал обратно к машине и кинул сумку в раскрытое окно. Абигайль сначала бросилась за ним, потом остановилась и собралась обидеться. Но не успела она обдумать это решение, как открылась дверь подъезда почти напротив того автомобиля и на улицу вышли две молодые женщины.

Фредерик мог бы превратиться в летучую мышь, и тогда его точно никто бы не увидел, но он еще не привык к этой возможности и просто отшатнулся в тень и пригнулся, спрятавшись за другой машиной, фургоном. Он хорошо видел вышедших из подъезда женщин, которые направлялись к автомобилю, и слышал их разговор:

— В центре, наверное, не найти места для парковки. Может, пойдем пешком? Недалеко ведь!

— Да, пожалуй, ты права, — ответила другая, когда они стояли уже у машины. — Только посмотрю, не забыла ли я свою сумку здесь…

И она стала ключом открывать дверцу со стороны водительского места. Ее спутница стояла с другой стороны, на тротуаре.

— Смотри-ка, — воскликнула она, — у тебя окно полностью открыто! И сумка прямо под окном! Ты с ума сошла! Так не только сумки, но и машины потом не найдешь!

— Ты права, — согласилась та, закрывая окно, а потом и дверцу, и прижимая к боку сумку. — Странно, я была уверена, что закрыла его. Уж сумку-то точно закрывала, это я хорошо помню!

Она проверила содержимое и вздохнула с облегчением:

— Слава Богу, кошелек на месте и деньги целы, карточки и права тоже. Какая-то я совсем рассеянная стала, косметичку тоже не закрыла, все вывалилось, куча-мала…

Наконец, она привела вещи в порядок, и они обе ушли туда, откуда доносились музыка и шум.

Фредерик перевел дыхание. Вид обеих женщин потряс его. У него даже мелькнула мысль, что дамы второпях забыли одеться. "Неужели теперь выходят на улицу в таком виде? — думал он, не сводя глаз с приближающейся Абигайль. — Но, глядя друг на друга, они не могли не заметить, что не одеты! Конечно, сегодня очень теплая ночь, даже душновато. Но все-таки!..

— Вы видели, — обратился он к Абигайль, — как одеты эти дамы?

— Нет, — ответила та, — я ничего не разглядела из-за этого фургона, он закрыл мне всю улицу, а я боялась пошевелиться и поддаться соблазну. А что? Они одеты лучше, чем я?

— Э-э, — он не нашелся, что ответить. — В любом случае нам не следует там появляться, по крайней мере, в человеческом облике. Мы сразу же обратим на себя внимание.

— Тогда летим!

"Она же так любит, чтобы на нее обращали внимание! И она командует мною", — подумал Фредерик, а вслух сказал:

— Только без эксцентричных выходок!

— Да! Да!

И они полетели.

Каково же было удивление обоих, когда на заполненной народом ярко освещенной площади они обнаружили довольно большое число людей, одетых примерно так же, как и они, и даже в наряды еще более старинные: мужчины — в расшитых камзолах и широкополых шляпах с перьями, а дамы — в смело декольтированных платьях с кринолинами и белых башнях на головах. Надпись на большом щите возле здания Городского управления развеяла остатки сомнений: маскарад под названием "Бал в Замке", проводимый по случаю Дня Замка, объявлял конкурс старинных костюмов и приз за лучший и наиболее достоверный.

Первой вновь приняла человеческий облик Абигайль. Фредерику ничего не оставалось, как поступить так же.

— Вот видите! — услышал он ее восторженный шепот. — А Вы говорили! Конечно, на нас обратят внимание, потому что наши костюмы окажутся наиболее достоверными и соответствующими эпохе.

— Я не считаю Вашу идею благоразумной.

— О, ну пожалуйста! Не делайте такое лицо, как мой муж, упокой, хм, его душу! Клянусь Вам, я никого не обижу!

Она взяла Фредерика под руку и почти силой вытащила его на освещенное место, и они стали прокладывать себе путь сквозь толпу в ту сторону площади, где людей в костюмах было больше всего. И на них действительно обращали внимание, оглядывались и шептались и иногда даже расступались, освобождая дорогу. Абигайль расточала улыбки направо и налево и болтала без умолку:

— Да будет Вам известно, сударь, на мне очень хорошее платье, и отлично сшитое, и не где-нибудь, а у одного из лучших венских портных, и довольно дорогое. На Вас же весьма приличный костюм для верховой езды, правда, это дневная одежда, а для бала необходим фрак, но для этого маскарада подобные мелочи, похоже, не являются необходимым условием. К тому же я пока еще вообще не увидела ни одного вечернего наряда. Кроме того, эти люди, видимо, имеют весьма смутное представление о старинной одежде. Например, такое платье, как вон у той дамы, должно украшаться не кружевами, а лентами, и жемчуга к нему не надевают. А вон к тому положена шелковая шаль с кистями, а не то, что она на себя надела. А прически? Если теперь модно так коротко стричь волосы, то следовало бы надеть парик. Менее же всего они понимают в искусстве оформления лица. Если они думают, что такой раскраской украшают свои лица, то ошибаются. К тому же опять-таки это не соответствует костюму. Ни в XIX, ни в XVIII веках, ни тем более раньше мы не раскрашивали себе лица подобным образом…