Юрий Курик - Как украсть миллиард. учебное пособие для российских чиновников Страница 7

Народный гнев в отдельно взятом автобусе выплеснулся криком возмущённых пассажиров в поддержку кондукторши.

Лаяться можно «tet a tet» и даже перелаять визави, но лаяться со стаей может только сумасшедший или самоубийца. Вы не успели гавкнуть «А», а в ответ уже летит вся азбука на разные голоса и акценты. Самые добрые уже позвонили в полицию с заявлением, что задержали террористку и иностранную шпионку. Толстый дядька в ватнике на пару с кондукторшей пытались высадить Василевскую из автобуса. У Евгении Васильевны кипел от возмущения разум.

Она цеплялась за любую возможность остаться в автобусе и попасть на собственную инаугурацию.

К приезду наряда ППС на Василевской порвали платье и три раза её уронили. Все три раза лицом о матушку землю. Один раз случайно. Остальные нарочно. Для уменьшения гонора и сбития спеси. В результате из порванного лифа вывалилась холёная крупная грудь. И тотчас покрылась грязью. Породистое бедро в порванном ажурном чулке назойливо выпадало наружу между двумя лоскутами грязного подола от «Версачи». Лицо Василевской под ударами судьбы потеряло остатки макияжа и обрело статус бомжовской рожи.

– Твои документы! – потребовал старший наряда у Василевской.

– Вы мне не тычьте! – возмутилась Евгения Васильевна. – Я с вами свиней не пасла! Между прочим, я мэр вашего города!

– Понял. – Спокойно ответил полицейский. – Не дурак, – и обратился к напарнику. – Алексей, вызывай психбригаду к отделению Острый случай шизофрении с осложнением в виде хулиганства.

Бравые полицейские отрепетированными до автоматизма движениями, быстро упаковали Василевскую в камеру полицейского УАЗика.

*******

Инаугурация без мэра – это похороны без покойника. Публика собралась. Речи заготовлены, закуска тухнет, алкоголь греется, а виновницу торжества словно корова языком слизнула. Обещала быть в срок. Решительно отказалась от торжественной встречи и провожатых – продемонстрировала с первого шага самостоятельность и полную независимость.

Решила творить историю в одиночку?

Нет проблем! Ветер тебе в спину и лопату в руки! Посмотрим на какую из статей УК РФ быстрее натворишь. Ожидание Василевской затянулось, и становилось неприличным. Поначалу приглашённая публика многозначительно поджимала губы и закатывала глаза, мол, понимаем замашки столичного бомонда – опоздание, признак хорошего тона. И, вообще, точность при исполнении служебных обязанностей хороша для киллера и продавца. Чиновники за свои слова не отвечают. Они научились говорить без обещаний, без даты и ответственности, каждое отдельное слово значительно, и поражает сознание слушателей новизной, демократичностью и, даже хитростью. Как только слова свяжутся в предложение. Возникает в атмосфере привычный уху звукоряд пустобрехательства и небесной нирваны особого пути богоизбранного народа.

Василевская, не исключение. Не появилась к назначенному часу инаугурации. И, что? Потолок упал? Цунами захлестнуло? Ну, задержалась девушка по какой-то надобности. Чего блажить-то? Придёт. Куда она денется. Без инаугурации править городом нельзя.

Напряжение нарастало. Утомлённая публика начала превращаться в толпу тревожных людей. Поползли слухи:

– Вы не поверите, но нашёлся истинный хозяин миллиардов Василевской.

– Он разве терялся?

– Боже, не мусорите в моих мозгах. Приличные люди с самого начала не верили, что какой-то полуледи собачьего племени позволят в личных целях спереть такую кучу бобла.

– Правильно, батенька, говорите – зачем руки пачкать, коли чистильщики обуви есть.

– Кто хозяин-то? Не томите!

– Он! – говоривший молитвенно закатил глаз под лоб и, в спешке, захлопнул ладошкой рот.

– Неужто! – дружно ахнула толпа.

– Точно! Он её и крышевал.

– Не может быть!

– Он может всё! – заключил ехидненький голосок. – Мужик скрадёт ящик водки и через неделю уже валит тайгу на Северах. Она же стырила миллиарды и получила домашний арест. Вроде как отпуск без содержания.

– Куда только прокурор смотрит!

– Бесхозных прокуроров не бывает.

– А вы в курсе, что её опять арестовали? – пробасил седой господин в светлом костюме.

– За что?

– Не за «что». А за «как».

– Не понял?

– Господи! Элементарно, «Ватсон». Деньги она спёрла?

– Ну.

– Тот, для кого она мошенничала, у неё на крючке?

– Похоже на то…

– Значит бабе лучше всего заткнуть рот.

– Деньгами?

– Можно и деньгами, но пулей надёжнее.

– Не верю!

– Ваше право. Только объясните, пожалуйста, какая причина помешала ей появиться на собственной инаугурации?

– Не знаю.

– Я тоже не знаю, но предполагаю – это арест, либо сердечная заноза в девять грамм свинца.

*******

Журналисты, от «зелёных романтиков пера», до маститых добытчиков «информации из достоверных источников, первыми поняли безнадёгу ожидания Василевской и начали незаметную миграцию в зал для фуршета.

Прислуга у слуг народа понятливая. Она мигом просекла ситуацию. Выделила работникам пера стол с закусью и питьём в скромном углу и начала набивать сумки халявой с барского стола.

Жизнь бутерброда яркая и короткая. Неупотреблённый бутик – вещь никчёмная и опасная. Собрать из них обратно палку колбасы или головку сыра невозможно, продать уйму бутиков некому, выбрасывать – рука не поднимется. Почему не устроить праздник живота себе и всем родным, если за всё уплачено?

Андрюша Рыбаков воспалением совести не страдал. Он, как и все, считал: на «поляну» в честь инаугурации Василевской аппарат мэрии не скидывался тяжело заработанными рублями. Всё меню фуршета оплачено за счёт бюджета. Создавалось устойчивое впечатление, что толпа налогоплательщиков – от уборщицы тёти Маши до светил медицины местного разлива – в приступе краевого патриотизма добровольно распахнули свои кошельки для организации банкета по случаю встречи очередного мэра.

Каждый раз, бывая на инаугурации городской головы, Рыбаков давал себе внутреннюю установку: подвергнуть суровой критике нецелевое использование бюджетных средств, и призвать органы прокуратуры к расследованию факта растранжирования народных денег. Однако, каждый раз не успевал с подачей материала. Его затмевал очередной скандал умыкания неловким чиновником куска бюджетного пирога. Почему неловким чиновником? Да потому, что попался! Все ловкие давно греют пузо на Лазурном Берегу.

Без тени смущения Андрюша набил бумажный пакет бутербродами с красной и чёрной икрой, с фруа, с хамоном, французским птифур, с бельгийской телятиной. Выпросил у старшего официанта бутылку немецкого шнапса и удалился в холл. Под сенью огромных фикусов принялся, как патриот, с гневом уничтожать незаконно проникшие на Родину санкционные продукты. Между облизыванием пальцев, причмокиваниями, прихлёбываниями открыл планшетник и углубился в поглощение новостей.

Журналисты питаются бутербродами, но без новостей жить не могут.

Журналист без новостей – это книга без букв. Страницы есть, а читать нечего.

Андрюша поглощал пищу телесную из пакета и духовную из планшетника. Широко распахнутые глаза и рот пожирали каждый свой кусок. Бутерброд с чёрной икрой нашёл свой смертный час между избиением группой школьниц учительницы физкультуры и взятками в ГИБДД Кусочки хамона прыгали в рот под грохот обвала рубля на бирже. Шнапсом Андрюша залил пожар от взрыва бытового газа в жилом трёхэтажном доме. Закусил красной икоркой на голландском сливочном масле немецкий шнапс под новость об ограблении ювелирного салона на Декабристов…

Андрюша зевнул, Скучно. Нет настоящей новизны – всё, как всегда. Порадовать читателя нечем: от новостей из планшетника несло плесенью. Действительно, кого удивишь ДТП со смертельным исходом? Один труп, вообще, мимо ушей проскальзывает у обывателя – не берёт за нерв, не тревожит душу. Привык народ. Ему нынче для переживаний и справедливого гнева фактуру подавай! И, чтоб масштаб присутствовал. Если автобус перевернулся, то обязательно в пропасть и с детьми, и с пьяной учительницей, которая во время рейса оказывала секс-услуги шофёру-самоучке без прав. В смысле шофёр без прав, а учительница с дипломом о высшем образовании. Если автокатастрофа, то меньше, чем о сотне трупов и писать не стоит.

Рыбаков затолкнул в рот птифур французских кровей, и чуть не подавился. Виновата оказалась не Франция с некачественной продукцией, а новостная лента о чрезвычайных происшествиях. Она бесстрастно гласила: «На въезде в город NN потерял колесо легковой автомобиль «Бентли».

На первый взгляд неискушённого обывателя новость пустяшная, и внимания порядочных людей не стоит. Ну потеряла машина колесо. И что? У нас мало машин теряют колёса на дорогах? У нас не только колёса, но и машины теряются и, ничего. Никто в набат не колотит и вече не собирает.