Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 8. Город противостояния. Книга 1 из 2 Страница 7

Несомненно, она была само очарование. Хоро, конечно, была бы очень расстроена, если бы такое услышала, но поза Ив и ее выражение лица просто ослепляли. Она была настоящим торговцем… талантливым, знающим, когда какие слова говорить и с какими жестами. Лоуренс опустил голову, признавая все это. Торговцы, вставшие на золотую дорогу, поистине впечатляли…

Отрезав ножом кусок дорогого пергамента, Ив что-то написала и посыпала песком, чтобы чернила быстрее высохли. Пока они сохли, она подготовила нить из конского волоса и кусочек красного воска. Подождав достаточное время, она свернула пергамент в трубочку, запечатала воском и обвязала нитью. Письмо было готово.

Выглядело оно вполне обыденно, но такие письма были для торговцев на вес золота. Лоуренсу подумалось, что Ив, возможно, сказала правду и что она действительно хочет с ним торговать.

– Чтобы избежать разных несчастных случаев, я покину город завтра. Отправлюсь морем на юг, навсегда оставлю здешние холодные места.

– Давай тогда устроим прощальную вечеринку, чтобы я мог выразить свою благодарность. Это будет мой последний шанс тебя увидеть, прежде чем ты станешь по-настоящему большим торговцем.

Лоуренс взял ее письмо; Ив улыбнулась и кивнула.

– Сегодня мне надо как следует отдохнуть перед дорогой. Но если ты вернешься вечером, я могу попросить слугу приготовить нам ужин.

– А как насчет завтра на рассвете?

Улыбка Ив, возможно, выражала такую же степень удивления, какую большинство людей выражают всем своим лицом. С таким видом она сидела секунду, потом скрестила руки на груди и вздохнула.

– Но на рассвете я буду одна… что ж, полагаю, это даст мне возможность показать, что я умею.

В Ренозе Ив тоже шутила с Лоуренсом на тему, как она уверена в собственной привлекательности… а может, это вовсе и не шутка была. Она говорила так мягко – вполне подобающе своему благородному происхождению. И хриплый голос лишь усиливал это впечатление. Коул смотрел на нее с отвалившейся челюстью. Будь на ней подходящее одеяние, ее вполне можно было бы принять за какую-нибудь баронессу.

– Похоже, на столе у нас будет не только свинина и говядина… мне лучше быть настороже.

– Хо-хо… если твоя спутница будет в хорошем настроении, приводи и ее тоже.

– Непременно. И благодарю за письмо.

Ив помахала рукой и осторожно закрыла за ними дверь. Торговцы на прощание не машут друг другу, но Ив явно махала Коулу. Лоуренс аккуратно убрал письмо под плащ, затем кинул взгляд назад. Как он и думал, Коул таращился на дверь.

– Весьма интересная особа, не правда ли?

Лоуренс шагнул прочь от двери. Коул пришел в себя и последовал за ним.

– А… мм… да.

– Это она подарила мне эту рану.

Лоуренс показал на свою обработанную мазью щеку, но Коул, похоже, в первое мгновение не понял. Секундой позже он развернулся и снова уставился на дверь, на сей раз неверящим взглядом.

– Мы повздорили, и наш спор разрешила рукоять секача.

– Ясно…

– Хотя она на удивление привлекательна, неосмотрительным быть не следует. Как красивое лицо прячется под шарфом, так под красивым лицом скрыты более страшные слои.

Коул нахмурился, не вполне понимая, что имел в виду Лоуренс.

– Теперь ты знаешь, почему Хоро была вчера в такой ярости… Ив нас чуть не убила.

– Ах! – вырвалось у Коула; мальчик был явно не в силах представить себе, как такой приятный человек мог обладать смелостью и жестокостью разбойника. Лоуренс хотел рассказать ему, что у человека множество лиц и множество скрытых оружий, чтобы Коул был лучше готов к реальному миру; но тут он увидел, что на лице мальчика появилось серьезное выражение. Коул был настолько честен, что мог просто не принять такой манеры поведения, как подозрительность ко всем.

Коул поднял голову и взглянул озадаченно.

– Что?

Вот с Коулом всегда так. Как бы умен ни был человек, он никогда не сможет стать торговцем, если не научится владеть своим лицом. Но Коул станет замечательным церковником, так что с этим все в порядке.

– Если мы хотим выжить, нам придется вести себя так же, да?

В его голосе слышалась нотка раскаяния… он был точно юный рыцарь, только ступивший на поле боя, но уже ругающий себя за то, что трудится недостаточно усердно. Лоуренс не вполне понял, что он сейчас имел в виду.

Какое отношение то, что его едва не убила Ив, имеет к выживанию в мире? Он имел в виду, что хочет узнать, как выжить, находясь в ситуации, когда ему грозит смерть? Лоуренс был не вполне уверен, однако Коул еще не закончил, так что он решил просто подождать.

– Конечно, я никогда не приму принципов Церкви… и такое даже в моей деревне случается… я знаю, что надо учиться думать по-разному… но, хотя не мне это говорить, реальность так жестока…

Коул шел, приклеившись взглядом к земле перед собой. Он просто говорил и говорил. Лоуренс же шагал, глядя на небо. Он по-прежнему понятия не имел, к чему клонил Коул.

– Это… – перебил он мальчика, и Коул тут же поднял голову.

– Нет, нет! Я не хотел сказать, что вы поступили неправильно, господин Лоуренс!

Страх в его взгляде заставил Лоуренса удивленно выпучить глаза.

– Я… не пойму, о чем ты. Не понимаю…

После этих слов Лоуренса мальчик снова уставился в землю; выражение страха сменилось смущением. Лоуренс поскреб в затылке. Он был совершенно сбит с толку. Он действительно ничего не понимал. Но, судя по всему, Коул хотел сменить тему, и Лоуренс ему в этом помог.

– В любом случае, давай вернемся на постоялый двор, а потом уже пойдем в Дом Джин.

Коул молча кивнул.

– В общих чертах, это все.

Хоро сказала им, когда они вошли, что мазь настолько вонючая, что это невозможно вытерпеть, если чем-нибудь не прикрыться. Сейчас из-под одеяла торчала лишь ее голова.

– Правда?

– Ты ведь узнала бы, если бы я лгал, верно?

Хоро проснулась, едва Лоуренс вошел в комнату. Тут же она села и уставилась на них с Коулом. Сперва Лоуренсу это показалось странным, но тут же он осознал: она снова могла двигаться. Еще утром Хоро даже сидеть не могла, а сейчас, похоже, боль утихла до такой степени, что ее вполне можно было терпеть.

– Лекарство и вправду хорошее…

Лоуренс решил, что должен взять Хоро с собой, когда они отправятся в Торговый дом Джин. Но запах придется оставить позади… так что, как ни жаль, мазь надо будет смыть. Лоуренс попросил Коула принести горячей воды.

– Не могу тебя винить за то, что ты не понял Коула… это все равно что говорить о рыбе с мясником… совершенно не твоя стихия.

Хоро откинулась на подушку и зевнула. Так говорить она может лишь затем, чтобы подразнить его… опять она над ним потешается? Лоуренс вздохнул, понимая, что спорить с ней – себе дороже.