Тайна замковой горы - Людмила Георгиевна Головина Страница 9

– Эту книгу написал мой отец. А это – наш герб.

Тут пришла пора удивляться девушке:

– Вы – граф Вундерстайн?

– Нет, я его сын, и не хочу становиться графом как можно дольше.

Девушка кивнула. Она, очевидно, поняла, что титул в семье Поля наследуется (имелись ещё и титулы, которые присваивались от рождения), и поняла, что Поль хочет, чтобы его отец ещё долго был жив и здоров.

Они перебросились ещё парой фраз и вдруг услышали покашливание. Библиотекарь смотрела на них с укоризной, покачивая головой и, поднеся палец к губам, призывала к тишине. Поль позанимался ещё с час. Прочитанное никак не откладывалось в его голове, почему-то все мысли возвращались к девушке. Он то и дело бросал на неё быстрый взгляд. Она сидела, не отрываясь от книги, но, когда Поль не смотрел на неё, он сам ощущал на себе её взгляды.

Поль поднялся, собрал свои книги и тетради и, уходя, шепнул девушке (неожиданно для себя самого):

– Я подожду вас на улице, около входа.

К его удивлению, девушка ответила, как будто ждала этой фразы:

– Хорошо, я постараюсь побыстрее.

10. Иолла

Пока Поль ждал девушку на скамейке около входа в библиотеку, он пытался разобраться в своих чувствах. Версию о том, что девушка чем-то его зацепила, Поль отверг, как маловероятную. Девушка самая обыкновенная, да и не то у него настроение, чтобы заглядываться на кого-то. Скорее всего, решил он, просто захотелось похвастаться: вот, мол, мой отец граф и учёный, автор книг по истории. Да и род мы древний, вот герб, смотрите. Полю стало стыдно. Родители с детских лет внушали ему, что нет никакой его заслуги в том, что он родился в знатной семье. С таким же успехом мог родиться у незнатных и небогатых родителей, тогда пробиваться в жизни было бы значительно труднее, так что с уважением надо смотреть на тех, кому приходится это делать самостоятельно.

Поль хотел уйти, чтобы не краснеть за своё поведение, если девушка поняла это так же, как он. Потом он решил остаться и попытаться исправить то впечатление, которое наверняка произвёл на незнакомку.

Вообще-то у Поля было мало опыта в общении с девушками. Сначала было домашнее воспитание, затем закрытый мужской лицей. На улице Поль не знакомился – считал неприличным. В обществе, где было бы много девушек, бывал очень редко. Вообще он был домосед и мечтатель. Будущая любовь казалась ему волшебным и неземным чувством.

На первом курсе литературного факультета преобладали юноши, но девушки были тоже. Пока Поль осматривался, не решаясь подойти и познакомиться, более бойкие студенты уже нашли себе подруг.

На курсе выделялась одна девушка. Взгляды всех молодых людей были обращены на неё. Звали девушку Иолла Терс. Она была единственной дочерью крупного банкира (кто же не знает банка «Терс и компания»? Впрочем, «компании» не было, отец Иоллы распоряжался банком практически единолично). Девушка была очень красива и хорошо сложена, одевалась по последней моде, держалась гордо и независимо, была остра на язык. Вдобавок, она была поэтесса. Поль ещё только мечтал о том, как он будет писать книги, а у Иоллы уже вышла книга стихов. Правда, девушки, которые единодушно её недолюбливали, говорили, что книга издана полностью на деньги отца и в магазинах спросом не пользуется. Но это не отменяло впечатления, когда Иолла доставала из сумочки книжечку своих стихов (у неё они всегда были в наличии) и дарила, снабдив автографом: «С любовью, от автора».

Каково же было удивление Поля, когда она однажды на перемене сама подошла к нему и с улыбкой начала разговор. Она сказала, что ей очень приятно познакомиться с представителем древнего и славного рода, о котором столько слышала и читала. Затем стала рассказывать о себе и тут же подарила Полю свою книгу.

К слову сказать, стихи в сборнике были разные. Некоторые Полю нравились, в них было чувство, и мысль, и ещё что-то, что превращает рифмованные строки в настоящие стихи. Но в других стихотворениях ветреная Муза улетала от поэтессы и тогда они становились ремесленными виршами на тему: «Любовь – кровь, страсть – пропасть и страдаю – не знаю». Но Поль сказал себе: «Ты и таких не напишешь». Хотя, если сказать правду, Поль иногда сочинял стихи, и даже записывал их в тетрадку, которую никому не показывал. Он считал, что его стихи несовершенны, но поскольку они рождены были в его душе, то он очень боялся критики. Ведь если кому-то не понравятся его строки, не будет ли это означать, что такая оценка относится и к сокровенным струнам его души?

С того дня, когда Иолла подарила Полю свою книгу, начался их непродолжительный роман. Сначала всё было неплохо. Но царапали иногда душу какие-то мелкие детали, слова. Так, однажды Поль пригласил её покататься на автомобиле. Далеко не в каждой семье была машина, а вот у Вундерстайнов их было даже две (да ещё одна в за́мке), но обе довольно старые, приобретённые ещё до войны. Сейчас не было никакой материальной возможности обновить свой автопарк, да, признаться, в этом не было необходимости. Машины были на ходу и всех устраивали.

Увидев автомобиль Поля, Иолла иронически сморщила носик и насмешливо произнесла:

– Вот не знала, Поль, что вы любитель ретроавтомобилей. Однако я боюсь в него садиться. Вы уверены, что он не развалится? Советую вам не держаться за старьё, а купить новую модель. Отец недавно приобрёл две недурные машинки. Одну – мне лично.

Они всё-таки поехали, но у Поля остался неприятный осадок.

В другой раз Поль пригласил её в кафе, но Иолла, передёрнув плечиками, сказала:

– Я в такие забегаловки не хожу. Пойдёмте лучше в «Диамант»

«Диамант» был самым дорогим рестораном столицы. Скромный ужин на двоих там стоил больше, чем месячный бюджет семьи Вундерстайнов. Поль не знал, как объяснить девушке, что он не в состоянии водить её по таким ресторанам.

Однажды Иолла высказала желание познакомиться с его родителями. Поль уже имел некоторое представление о характере и жизненных воззрениях Иоллы, и ему не очень-то хотелось приглашать её к себе домой. Но не нашёл предлога отказать, и, договорившись с родителями, привёл Иоллу в небольшой особнячок в стиле модерн, где жили графы Вундерстайны последние 60 лет. До этого они владели большим, но по рассказам очень неудобным домом (скорее, даже дворцом). Содержать такой дом было не по карману, поэтому, когда в процессе реконструкции улицы, на