Сталин шутит. Лучшее и новое - Арсений Александрович Замостьянов Страница 23

Веру Федоровну Панову за новый роман представили к Сталинской премии, которая имела три степени. Писательница уже награждалась за предыдущие произведения. Причем с последовательным понижением, т. е. сначала стала лауреатом премии первой степени, затем – второй. Похоже было на то, что творческий порыв у писательницы иссяк, потому что члены Комитета по премиям, прочитав ее роман, единодушно решили, что он слаб, и премию за него не присуждать.

Вмешался Сталин:

– Давайте дадим – третьей степени. Но передайте товарищу Пановой, что четвертой степени у нас нет.

44

О литературе Сталин рассуждал так: «Есть и весьма нужны социалистическому строительству инженеры металлурги, инженеры строители, инженеры электрики. Нам нужны инженеры, которые строят домны, нужны инженеры, которые строят автомобили и тракторы. Но нам не меньше нужны инженеры, которые строят человеческие души. Вы, писатели, – инженеры, строящие человеческие души».

45

По предложению члена Политбюро, секретаря ЦК ВКП(б) А. А. Жданова на соискание Сталинской премии за одну из своих симфоний был выдвинут композитор Е. К. Голубев. Все знали, чей он протеже, и не сомневались, что премию он получит, и обязательно – первой степени. Когда списки принесли на подпись Сталину, он, листая документ, спросил:

– Голубев…, симфония… Все – за, только один – против. И кто же этот одиночка?

– Шостакович, товарищ Сталин.

– Шостакович понимает в музыке больше нас, – сказал Сталин и вычеркнул Голубева из списка кандидатов в лауреаты. Музыканты уверяют, что справедливо.

46

На совещании в ЦК обсуждалась роль советских композиторов в культурном строительстве, их вклад в этой важнейшее партийное и государственное дело. Зашла речь о композиторе Т. Н. Хренникове. Сталин очень уважал этого деятеля. Тот был Героем Соцтруда, автором музыки ко многим театральным и кинопостановкам, руководил Союзом композиторов СССР. Кто-то предложил: хотя Хренников, дескать, не Чайковский и не Глинка, но за несомненные заслуги перед народом его именем можно было бы назвать улицу в Москве! Сталин заулыбался и сказал, что, мол, есть уже в Москве такая улица. Все удивились: где, когда, какая?

– Неглинка, – хитро улыбаясь ответил вождь.

47

После войны актер Алексей Дикий, успевший около трех лет отсидеть в лагерях, снялся в роли Сталина в фильмах «Рядовой Александр Матросов», «Третий удар» и «Сталинградская битва». Особенно удачной была его роль в последней ленте. Кинематографическое начальство сильно сомневалось в том, подходит ли Дикий на роль вождя. На съемках его пытались научить говорить с грузинским акцентом, лезли с ненужными советами и указаниями. Но Диким был найден великолепный артистический прием: он за весь фильм всего 2–3 слова произнес с акцентом. Но сделал это столь искусно и выразительно, что у зрителей удивительным образом создалось впечатление, что именно так и должен говорить вождь. «Сталинградская битва» получила признание у всех, включая официальную критику.

С фильмом связана одна хитрость, которую артист применил, чтобы отхватить за свою роль больший гонорар.

Поначалу гонорар предполагался в размере ста тысяч рублей. Но сразу после своего утверждения на роль Дикий задал начальству провокационный вопрос: «Как вы думаете, роль Верховного Главнокомандующего важнее роли рядового солдата?». – «Да». – «Наверное, не только в жизни, но и в кино?». – «Да». – «Тогда почему артисту Андрееву за съемки в «Падении Берлина» вы заплатили 150 тысяч, а мне собираетесь дать только 100 тысяч. А если товарищ Сталин узнает, что вы его на одну доску с рядовым солдатом поставили? Поднимайте гонорар», – наседал артист. – «Хорошо, хорошо, – успокоило начальство Дикого. – Вы получите свои 155 тысяч рублей». А про себя, возможно, подумало: чтоб ты подавился.

Но артист не подавился, а очень даже славно выпил и закусил.

После выхода картины Дикий пригласил к себе домой друзей, чтобы отпраздновать событие. Пили, пели, гуляли. Вдруг в полночь – звонок в дверь. Артист еле продрал глаза, а ему говорят: «Собирайтесь. Вас в Кремле ждет товарищ Сталин». – «Как же мне показываться Сталину? Ведро водки выпил, не могу…»

Но ехать пришлось.

Сталин по внешнему виду и запаху распознал состояние гостя. Вышел из кабинета и вернулся, держа в руках бутылку. Дикому чуть капнул, себе налил полный фужер, выпил его до дна и сказал:

– Вот теперь мы можем разговаривать на равных.

Среди прочего Сталин интересовался: «Товарищ Дикий, мне понравилось, что Вы говорили без всякого акцента. Вы внешне совсем не похожи на меня, но не попытались загримироваться. Почему Вы играли меня не так, как другие артисты? Хотя, по правде сказать, у тех и акцент, и сходство есть, а впечатление не то». – «Потому что я играл не Вас, – ответил Дикий. – Я играл впечатление людей, мнение народа о Сталине».

Ответ пришёлся Сталину по душе.

48

В разговоре с авторами фильма «Иван Грозный» Сталин в свойственной ему манере изложил свои взгляды на историю Московского царства:

Я тоже немножко знаком с историей. У вас неправильно показана опричнина. Опричнина – это королевское войско. В отличие от феодальной армии, которая могла в любой момент сворачивать свои знамена и уходить с войны, – образовалась регулярная армия, прогрессивная армия. У вас опричники показаны, как ку-клус-клан… Царь у вас получился нерешительный, похожий на Гамлета. Все ему подсказывают, что надо делать, а не он сам принимает решения… Царь Иван был великий и мудрый правитель, и, если его сравнить с Людовиком XI (вы читали о Людовике XI, который готовил абсолютизм для Людовика XIV?), то Иван Грозный по отношению к Людовику на десятом небе. Мудрость Ивана Грозного состояла в том, что он стоял на национальной точке зрения и иностранцев в свою страну не пускал, ограждая страну от проникновения иностранного влияния. В показе Ивана Грозного в таком направлении были допущены отклонения и неправильности. Петр I – тоже великий государь, но он слишком либерально относился к иностранцам, слишком раскрыл ворота и допустил иностранное влияние в страну, допустив онемечивание России. Еще больше допустила его Екатерина. И дальше. Разве двор Александра I был русским двором? Разве двор Николая I был русским двором? Нет. Это были немецкие дворы.

Замечательным мероприятием Ивана Грозного было то, что он первый ввел государственную монополию внешней торговли. Иван Грозный был первый, кто ее ввел, Ленин – второй.

Иван Грозный был очень жестоким. Показывать, что он был жестоким можно, но нужно показать, почему необходимо быть жестоким. Одна из