Наполеон Бонапарт - Наполеон. Афоризмы Страница 3
- Категория: Проза / Афоризмы
- Автор: Наполеон Бонапарт
- Год выпуска: -
- ISBN: -
- Издательство: -
- Страниц: 11
- Добавлено: 2019-12-24 12:09:31
Наполеон Бонапарт - Наполеон. Афоризмы краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Наполеон Бонапарт - Наполеон. Афоризмы» бесплатно полную версию:Вниманию читателей предлагаются высказывания Наполеона, записанные графом Лас Казом, добровольно последовавшим за императором в изгнание на остров Святой Елены. Изречения эти — остроумные, зачастую язвительные, касающиеся политической истории, литературы, философии, — удивительно актуальны для нашего времени и блестяще характеризуют Наполеона — гениального полководца, хитроумного правителя, человека необычайной храбрости и высочайшего самомнения.
Наполеон Бонапарт - Наполеон. Афоризмы читать онлайн бесплатно
Амбиции для человека то же, что воздух для природы: лишить духовный мир амбиций, а физический воздуха — и прекратится всяческое движение.
XCVПороки так же необходимы обществу, как грозы атмосфере. Если нарушается баланс между добром и злом, исчезает гармония — и тогда быть революции.
XCVIЛюбой, кто совершает добродетели только в надежде снискать славу, близок к пороку.
XCVIIКрасивая женщина радует глаз, мудрая — радует сердце; первая — украшение, вторая — сокровище.
XCVIIIСреди ищущих смерти лишь немногие находят ее в тот час, когда она могла бы оказаться им полезной.
XCIXМонарху следует позаботиться о том, чтобы богатства не были распределены слишком неравномерно; тогда у него не будет необходимости ни содержать бедняков, ни защищать богачей.
CЯ был богатейшим монархом Европы. Богатство заключается не в количестве драгоценностей, а в пользе, которую из них извлекают.
CIЕсли монарх уличен в одном проступке, общественность приписывает ему все остальные; клевета ширится, давая пищу для анекдотов; литературные вороны кружат над трупом, гниль пожирает его; сотни голосов подхватывают невероятные и скандальные обвинения, временами принимаемые на веру потомками. Это клевета Базилио, что летит подобно лесному пожару.
CIIНаписано слишком много; я бы предпочел меньше книг и больше здравого смысла.
CIIIМонарх и премьер-министр должны любить славу. Некоторые спорят, что это ни к чему: они препираются подобно лисице, у которой отрезали хвост.
CIVПри высадке в Египте я был удивлен, когда не нашел ничего от былого египетского великолепия, кроме пирамид и куриных вертелов.
CVЕсть очень много льстецов, но очень немногие из них умеют похвалить сдержанно и к месту.
CVIОднажды история поведает о том, какой была Франция во времена моего восхождения на трон и какова она была, когда я диктовал законы Европе.
CVIIЛюбая связь с преступником пятнает трон преступлением.
CVIIIВсегда удивлялся, что убийство Пишегрю приписывалось мне; он был ничем не лучше прочих заговорщиков. У меня был суд, чтобы осудить его, и солдаты, чтобы расстрелять. Я никогда не делал бесполезных вещей.
XCIXПадение предрассудков выявило источник власти; короли больше не могут распоряжаться собственными способностями.
CXУтвердив Почетный легион, я объединил все классы общества одним интересом; это стойкий механизм, который надолго переживет мою систему.
CXIВ правительстве не должно быть никакой частичной ответственности: это лишь плодит ошибки и потворствует игнорированию законов.
CXIIФранцузы так любят величие, что им даже нравится, как оно выглядит.
CXIIIГлавное преимущество, которое я извлек из ситуации на континенте, заключалось в том, что я отличал своих друзей от врагов.
CXIVМеня не удивляет судьба Нея и Мюрата; они умерли, как и жили, — героями; такие люди не нуждаются в надгробных речах.
CXVЯ дал новый толчок предпринимательству, чтобы оживить французскую промышленность. Десять лет во Франции наблюдался прогресс. Она пришла в упадок, только когда вернулась к своему прежнему плану колонизации и займов.
CXVIЯ совершил ошибку, вторгнувшись в Испанию, ибо не знал духа этого народа. Гранды призвали меня, а толпа отвергла. Эта страна недостойна монарха из моей династии.
CXVIIВ день, когда свергнутые правители вновь занимали трон, они утрачивали остатки благоразумия. И было непохоже, что они еще хоть когда-либо к нему прислушаются.
CXVIIIСо времен изобретения книгопечатания на царство было призвано Просвещение, но на деле власти управляют так, чтобы обуздать его.
CXIXЕсли бы революционные атеисты не ставили все под сомнение, их утопия была бы не так уж и плоха.
CXXДевятнадцать из двадцати стоящих у власти не признают морали; но в их интересах убедить мир, что они хорошо распоряжаются своим могуществом; это делает их честными людьми.
CXXIНивозские заговорщики не писали на своих стрелах, подобно противникам Филиппа: «Я целюсь в левый глаз правителя Македонии».
CXXIIКоалиция одержала грандиозную победу, когда отправила в отставку всю старую армию. Она не боится новичков; она их еще не испытала.
CXXIIIКогда я отказался от мира под Шатильоном, союзники не видели ничего, кроме моего неблагоразумия, и думали, что это удачный момент, чтобы противопоставить мне Бурбонов. Я не хотел быть обязанным за трон милости иноземцев. Моя честь осталась незапятнанной.
CXXIVВместо отступления под Фонтенбло я мог бы драться: моя армия была по-прежнему сильна; но я никогда не хотел проливать французскую кровь в своих личных целях.
CXXVКогда я высадился в Каннах, там не было ни заговорщиков, ни заговоров. Я пришел с парижскими журналами в руках. Эта экспедиция, которая вошла в историю как рискованная, была совершенно разумной. Мои ворчуны[] были плохо одеты, но в их груди бились бесстрашные сердца.
CXXVIВызов брошен Европе; государства второго и третьего порядка, не защищенные главенствующими странами, исчезнут с лица земли.
CXXVIIМне сказали, что великий критик Фьеве судит обо мне более придирчиво, чем естественный философ{2}. Чем более он разоряется о моем деспотизме, тем более меня уважают французы. Он — наименее значительный из ста двадцати префектов в моей империи. Я не знаю, что он имеет в виду под своей «административной перепиской».
CXXVIIIФилософские определения ничуть не лучше определений теологических.
CXXIXРивароль нравится мне гораздо больше своими эпиграммами, нежели своими убеждениями.
CXXXМораль — искусство гадательное, как наука о цветах; но она является характеристикой высшего разума.
CXXXIДаже самые величественные вещи могут быть извращены и представлены в самом дурацком виде. Если бы Скаррона подрядили переводить «Энеиду», получился бы бурлеск по мотивам Вергилия.
CXXXIIПолитическая свобода, если разобраться, это басня, выдуманная правителями, чтобы усыпить бдительность управляемых.
CXXXIIIЧтобы люди могли быть по-настоящему свободными, управляемые должны быть мудрецами, а управляющие — богами.
CXXXIVСенат, который я назвал охранительным, вместе со мной подписал отречение от власти.
CXXXVЯ свел военное искусство к стратегическим маневрам, которые давали мне превосходство над моими противниками. В конце концов они приспособились к моему методу. Всему истекает срок.
CXXXVIВ литературе невозможно сказать ничего нового; но в геометрии, физике и географии все еще может быть какой-то прогресс, если он будет продвигаться хотя бы по шагу в столетие.
CXXXVIIСоциальная система, треща по швам, страшится своего надвигающегося падения.
CXXXVIIIПобеда всегда достойна награды, будь она достигнута личным везением или приложенными усилиями.
CXXXIXМоя система образования была единой для всех французов; не законы созданы для людей, но люди — для законов.
CXLМеня сравнивали со многими выдающимися людьми древности и современности; на самом деле я несхож ни с одним из них.
CXLIНи одну музыку я не слушал с таким удовольствием, как татарский марш Мегюля.
CXLIIМой план высадки в Англии был серьезен. Ничто, кроме событий на континенте, не остановило бы меня.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.