Джеймс Боуэн - Подарок от кота Боба. Как уличный кот помог человеку полюбить Рождество Страница 12

Правда, пересидеть непогоду дома я все равно не мог: нужно было купить Бэлль и Бобу хорошие подарки, а также заработать немного наличности на всякий случай. Еще я хотел положить денег на телефон, чтобы поздравить отца с Рождеством (в последнее время наши отношения стали налаживаться). Но самое главное, я должен был поехать на станцию «Эйнджел» и кое-что сделать.

Покормив Боба завтраком, я залил себе хлопья горячим молоком.

– Реклама называет это центральным отоплением для детей, – сказал я, задумчиво глядя в тарелку. – Посмотрим, как оно работает у детей, которым уже исполнилось тридцать, – подмигнул я коту.

По телевизору снова передавали прогноз погоды. Когда синоптики опять заговорили о понижении температуры и очередных катаклизмах, я решил, что с меня хватит:

– Пойдем, Боб. Чем быстрее мы все сделаем, тем быстрее вернемся домой.

На улице по-прежнему было белым-бело, но дороги за ночь расчистили, так что автобус бодро повез нас в сторону станции «Эйнджел». Когда мы добрались до своего места, я, как обычно, выложил журналы, а потом достал из рюкзака открытки. Вчера я засиделся до поздней ночи, но подписал всего лишь половину – и пошел спать с ноющей рукой в дополнение к ноющей спине. Еще двадцать открыток остались неподписанными, но я собирался быстро это исправить.

Как и вчера, многие прохожие приветствовали нас, будто мы были их давно потерянными родственниками.

– Наконец-то вы вернулись! – сказала девушка по имени Бернадетт, моя постоянная покупательница, работавшая в офисе недалеко от станции.

Когда она присела, чтобы погладить Боба, я взял чистую открытку и написал: «Счастливого Рождества, Бернадетт! С любовью, от Джеймса и Боба». Под своим именем я нарисовал сердечко, а под кошачьим – улыбающуюся кошачью мордочку с усами и острыми ушками.

Бернадетт явно была тронута неожиданным подарком.

– Какая прелесть, – прошептала она и прижала ладонь к лицу, словно хотела смахнуть слезу. – Знаете, я каждый раз так радуюсь, когда вижу вас двоих. Сразу на душе становится светлее. Особенно если там все не ладится. – И она кивнула на офисное здание у метро.

– Всегда пожалуйста, – улыбнулся я. – С наступающим Рождеством!

– И вас, – искренне сказала Бернадетт.

Проводив ее взглядом, я радостно потрепал Боба по макушке:

– Ну вот, одного покупателя осчастливили! Посмотрим, сколько еще людей благодаря нам сегодня улыбнутся.

Я решил, что подарю открытку каждому покупателю «Big Issue», независимо от того, знаю я этого человека или нет. Чистые открытки я отложил для постоянных клиентов, а те, что уже подписал, буду раздавать всем остальным.

Далеко не все реагировали на неожиданный подарок, как Бернадетт. Один парень, купивший журнал, посмотрел на открытку так, будто я пытался вручить ему письмо об увольнении. Я не сомневался, что он выбросит ее в ближайшую урну, но нисколько не переживал по этому поводу. Главное, я свое дело сделал.

Мы с Бобом без открыток тоже не остались.

– Я видела вас вчера вечером, но не взяла с собой подарок. – Мэри, наша постоянная покупательница, протянула большой синий конверт, подписанный «Джеймсу и Бобби». Понятия не имею, почему она так назвала моего кота, ну да ладно, я не против.

– Спасибо, Мэри. Поболтай пока с Бобом, то есть с Бобби, а у меня тоже кое-что для тебя есть.

При виде открытки ее лицо осветилось улыбкой.

– Не сомневайтесь, она займет достойное место на каминной полке! – заверила нас Мэри.

Одна тихая, застенчивая дама, которая обычно молча любовалась Бобом, на этот раз пришла с открыткой и подарком.

– Ничего особенного, просто мышка с кошачьей мятой, – пробормотала она, смущенно протягивая мне сверток.

– Вы очень добры, Боб обожает такие игрушки, – улыбнулся я.

Дама поборола застенчивость и задержалась, чтобы поболтать с нами несколько минут.

– Что собираетесь делать на Рождество? – спросила она, почесывая Боба за ухом.

Кот довольно жмурился, всем своим видом показывая, что не против такого фамильярного обращения.

– Да ничего особенного. Посидим вдвоем перед телевизором, поедим чего-нибудь вкусного.

– Звучит заманчиво, – сказала дама.

– Не слишком, по сравнению с тем, что устраивают другие.

– Да, но, думаю, вы будете куда счастливее них. Вы проведете Рождество с тем, кто делает вас счастливым и даже не думает с вами ругаться. Так что в вашем доме будет куда больше любви, чем во многих домах Лондона.

Ее слова меня озадачили. Никогда не смотрел на проблему под таким углом. Каждый день мимо нас проходили сотни людей, и я порой пытался представить, чем они живут, куда спешат по утрам и куда возвращаются вечером. Если судить по лицам, большинство людей не чувствовали себя особенно счастливыми – они выглядели напряженными и измотанными. Так что стеснительная дама, возможно, была права. Да, скорее всего, у них есть стабильная работа, хорошее жилье, им не приходится считать каждый пенни, и в этом отношении они, конечно, удачливее меня. Но после того, как я встретил Боба, мой дом наполнился теплом и уютом, которые, как поет одна знаменитая четверка, не купишь ни за какие деньги. Вместе с Бобом в мой дом пришла любовь. Мысль об этом не покидала меня до конца дня.

Я принес с собой почти пятьдесят открыток, но запасы стремительно таяли! Хотя это никак не могло испортить мне настроение. О деньгах я тоже почти перестал думать и просто наслаждался процессом, раздавая людям рождественские открытки и наблюдая за их реакцией. Я был слишком счастлив, чтобы анализировать свои действия. Как оказалось, кое-кто сделал это за меня.

Ближе к вечеру я заметил хорошо одетого мужчину в сером костюме и темно-синем галстуке, который раздавал листовки неподалеку. Он не был наглым или шумным, напротив, вел себя очень тактично: вежливо протягивал флаеры прохожим и благодарил, если они их брали. Несколько человек остановились с ним поболтать. После чаггеров он показался мне идеальным соседом. Я несколько раз ловил на себе его взгляд, а когда час пик миновал и поток пассажиров, выходящих из метро, превратился в тоненький ручеек, мужчина в костюме подошел к нам с Бобом:

– Какой очаровательный у вас кот. Не возражаете, если я с ним поздороваюсь? Как его зовут?

– Боб.

– Значит, Боб. А Боб не будет возражать, если я его поглажу?

– Не думаю. Только шею спереди не трогайте, и все будет в порядке.

– Да, конечно.

Он говорил с незнакомым акцентом.

Я подписывал последние открытки, и болтать мне было некогда, но незнакомец вел себя вполне безобидно, и я подумал, что с ним стоит поговорить.

– А что за листовки вы раздаете? – спросил я.

– Приглашения на церковную службу в канун Рождества. Я буду читать проповедь, – сказал он, протягивая мне флаер.

Я резко отстранился. Воспитанный в атмосфере строгого христианства, я сохранил не самые лучшие воспоминания о церкви, да и обо всем, что с ней связано. Я не отвергал религию, но предпочитал держаться от нее подальше. Если кто-нибудь спрашивал меня о моей вере, я отвечал, что я буддист, и это отчасти было правдой. Я много читал о далай-ламе и находил мудрость и утешение в его словах в самые трудные времена.

– Спасибо, не надо. Я не христианин, – ответил я, возможно, чуть грубее, чем хотел.

Мужчина слегка растерялся. Он смотрел на меня, пытаясь понять, чем вызвана такая реакция.

– Ничего страшного, – сказал он в конце концов. – Вижу, вы еще не все открытки раздали. Ну, не буду вам мешать. Спасибо, что разрешили погладить Боба.

Мне стало стыдно за свой резкий ответ. Но даже под Рождество я не хотел разговаривать о религии.

Вскоре я забыл о мужчине с флаерами, тем более что подошел еще один постоянный покупатель.

– Привет, Джереми! – крикнул я. – У меня есть для тебя подарок!

Открытка порадовала мужчину. Он с удовольствием прочитал поздравление и хихикнул при виде улыбающейся рожицы Боба.

– Прости, Джеймс, но у меня нет с собой наличных, – извиняющимся тоном проговорил он.

– Не волнуйся, ты и так в этом году потратил на «Big Issue» больше, чем нужно, – улыбнулся я. – Я просто хотел сказать спасибо.

– Ну, хорошо. Счастливого Рождества вам обоим! Надеюсь, вы хорошо проведете праздники.

За следующие полчаса этот разговор повторился еще с полдюжины раз. Некоторых покупателей я знал по имени, но большинство помнил просто потому, что они когда-то брали у меня журналы. И каждый получал свою открытку, независимо от того, находились у него деньги на «Big Issue» или нет. Сегодня это волновало меня в последнюю очередь.