Любко Дереш - Голова Якова Страница 22

Пока глюконат кальция по капельке попадал ему в вену, Матвей мысленно перебирал события сна.

Когда ему надоело лежать под капельницей, он отключил себя от системы и Богус отвез его домой.

За завтраком Матвей выпил сладкого чаю с лимоном, съел сухих хлебцев с маслом и почувствовал, что ему уже лучше.

Ближе к обеду Яков сказал, что готов представить вниманию публики свое творение.

Майя снесла чемоданы на веранду. Уже в сапожках, одетая в дорожные джинсы и гольф, она осталась на прослушивание.

Матвей не сводил глаз с Йоланты. У него не было слов. Ни сожаления, ни гнева. Только невысказанное чувство, которое возникает, когда видишь красоту. Ни обладать ею, ни сохранить ее, ни удержать. Достаточно того, что он ее видел сейчас.

Музыка была об этом. Матвей не хотел показаться странным, он притворился, будто в глаз попала какая-то пылинка.

Симфония стихла. Все, завороженные, сидели, будто ждали неизвестно чего.

Богус встал первым и зааплодировал. За ним поднялся Матвей, обнял Якова и закричал: «Твою мать, это Бетховен! Это круче, чем Бетховен! Это Моцарт! Это даже шикарнее, чем Моцарт! Это просто зашибись! Ты долбаный гений, Яков, ты это знаешь?!!»

Яков сидел тихо.

Когда эмоции присутствующих немного улеглись, Богус сказал:

– Ну что ж, маэстро. Вы выполнили свою работу. Теперь вы свободны.

– Я… свободен?..

– Да, почему бы и нет? Все счета закрыты. Вы свободны и теперь можете делать что хотите. Деньги уже сегодня будут у вас.

– Свободен… – прошептал Яков. Свет, бивший из окон веранды, стал слишком ярким. Его ослепляла белизна мира, который пробивался сквозь стекла. Яков встал, открыл окно в сад и вышел через него на воздух.

В голове было тихо, как никогда. Было слышно, как шелестит ветер ветвями в саду. Весь снег за ночь сошел.

Яков оглянулся. Люди в доме смотрели на него. Он развернулся и побежал. Его фигура все уменьшалась и уменьшалась, пока совсем не спряталась за холмом.

Яна и Йоланта подбросили Майю на машине на вокзал. Они выпили на прощанье кока-колы, выкурили по сигарете и посадили Майю на поезд до Киева.

Яна вечером зашла в комнату к Ивану.

– Кажется, завтра мы тоже уедем.

– Что, все?

– Ну, кажется, все. Я уеду с Йолантой. Мне с ней интересно. Она как сестра мне. Ты будешь скучать по мне?

– Я буду вспоминать о тебе.

– Я хочу, чтобы ты запомнил меня. Ты разрешишь мне?

– Я думаю, я готов. Теперь быстро становятся мужчинами. Да, я готов.

Яна осталась у него на ночь. Иван отнесся к этому со всей ответственностью и выполнил свой долг.

Ночью возле камина Богус сидел один. Матвей отдыхал после трудного дня. В доме было тихо.

Богус смотрел на огонь.

К нему в зимний сад тихо спустилась Йоланта.

– Милый, ты не спишь? Ты никогда не спишь…

Она села возле его ног.

– Ты иногда кажешься слишком жестоким.

– Yo soy un hombre viejo. Mis ojos se pasearon en los cascos de los conquistadores españoles [2] .

Она провела рукой по его седым волосам.

– Ты очень старый человек, милый.

Они замолчали. В камине потрескивал огонь.

– За что ты решила называть его маэстро?

– Разве ты не знаешь? Перед моими глазами отражаются тысячи миров. Во всех этих мирах живут люди, которых я знаю, но в каждом из этих миров они делают что-то другое. Например, в этом мире мы разговариваем с тобой и ты меня внимательно слушаешь, а совсем рядом я вижу миры, где ты меня насилуешь, убиваешь меня ножом и рубишь топором, где целуешь меня, где любишь, где ненавидишь меня… Я называю его маэстро совсем не потому, что он пишет какие-то там симфонии. Мне до этого нет дела. Но когда я утром приносила ему кофе, он садился возле меня и пил его во всех мирах одновременно.

– Похвально. И это все?

– Да, это все.

Эпилог

Через полгода Майя встретила в Киеве своего мужчину. Его звали Роман, он был старше на пять лет, владел деревообрабатывающим бизнесом, в свободное время переводил с санскрита тексты тантриков. Они много путешествовали, занимались альпинизмом в Таиланде, а потом поселились под Киевом. В Киеве они открыли издательство – выпускали переводы с санскрита и пали. У них родились две дочери, Тамара и Люба.

Иван закончил школу и поступил в вуз. У него появилась девушка, на третьем курсе они поженились, а на пятом развелись, и Иван уехал в Штаты. Там он стал известным фотографом.

Матвей покинул Украину при загадочных обстоятельствах перед Евро-2012. Говорят, он сменил гражданство и поселился где-то в Греции.

Яна побывала натурщицей, фотомоделью, потом музой известного продюсера: она возмечтала встретить своего мужчину и начала петь в его честь гимны. Мужчина не знал, что это гимны ему, не знали этого и ее многочисленные поклонники и поклонницы. Он просто предложил ей быть вместе до конца жизни, и она согласилась.

Ни Богус, ни Йоланта больше никогда не появлялись в доме на холме.

Яков вернулся к вечеру. Выглядел он умиротворенно.

Он молча упаковал некоторые вещи и, не сказав ни слова, отправился в неизвестном направлении.

Говорят, он пошел по стопам Басё: шатался от села к селу, говорил стихами и снимал в кооперативных магазинах наличку из банкоматов.

Последний раз его видели на КПП возле Боржавы в Карпатах. Он ехал на осле, его вроде бы остановили для проверки документов.

Киев – Григорьевна – Бад-Наухайм – Дахаб 2007–2011

Примечания

1

Яйце – укр. «яйцо», Я-й-Це – укр. Я-и-Это. – Примеч. пер.

2

Я старый человек. Мои глаза идут вперед, на шлемы испанских завоевателей (исп.).