Роллан Сейсенбаев - Мертвые бродят в песках Страница 6

Молодой учитель географии стоял на берегу и с жалостью смотрел на реку. Да, она мелела. Там по всему верховью, из нее жадно сосут воду промышленные предприятия, воздвигнутые на берегах за последние годы. Вода ее уходила в песок, бесхозно выплескиваясь на огромные плантации хлопка и риса, разбросанные вдоль обоих ее берегов… Если так будет дальше, то скоро Сырдарья окажется испитой до дна. Однажды она не принесет свою воду морю – она умрет. Если умрет река, умрет и море. Если умрет море, умрут и рыбаки, и землепашцы, и животноводы, населяющие ее берега. Вымрут и аулы, разбросанные по всему побережью. И дальше – смерть потянется к городам…

Трудно все это было представить учителю Жалелхану, но такое вполне могло случиться. Он уже третий год учительствовал в Караое; приехал сюда сразу после института, по направлению. За это время сколотил из увлекающихся ребят небольшой географический кружок. Видя, что они любознательны, учитель выводил их в походы. За разговорами, за увиденным, за услышанным ребята лучше узнавали родной край; да и самому ему было интересно. Прошлым летом они прошли вверх по Амударье, а в этом решили совершить путешествие по Сырдарье…

Они шли весь день, только к вечеру учитель дал команду. «Ребята, привал!» И вот уже потянулся дымок костра, туристы принялись готовить ужин, но прежде всего конечно же бросились купаться. После ужина все, как это водится в походах, потянулись к костру, зазвучала гитара, некоторые, впрочем, отправились спать, утомленные дальней дорогой. Учитель, помешивая палкой в костре, спросил школьников:

– А знаете ли вы, что в истории практически нет властителя, который не побывал бы на берегах Сырдарьи?

Ребята, приготовившись слушать, молчали. Красное солнце уже скрылось за песчаными холмами, было сумрачно. В степи за спинами ребят юркали суслики, пробегали вслед за ними лисы…

– Лет триста или двести назад еще до нашей эры эти степи населяли воинственные саки. Персидский царь Кир надумал однажды их покорить. Но дорожили саки своей землей. Они разбили персидское войско, а самого Кира взяли в плен…

Мягкий голос учителя завораживал. И не только ребят. Совсем молоденькая его коллега Жадыра, только только после института, слушала его с той девичьей задумчивостью и смущенностью, которые ясно выдавали ее нарождающееся чувство.

– Саки были не совсем обычным племенем. Дело в том, что во всем у них главенствовали женщины. Мужчины подчинялись им, поклонялись их духам. После пленения Кир царица саков Томирис приказала воинам отсечь Киру голову и бросить ее в бурдюк, наполненный кровью. «Ты жаждал крови, Кир? Так насыться же ею!» – сказала она при этом. Воины крепко завязали бурдюк и кинули его в Сырдарью. Почитайте девятитомник Геродота – там есть эта историческая легенда.

– После Кира на престол заступил Дарий. Скоро он собрал огромное войско и решил уничтожить скифов. Скифы отступили, но, отступая, сжигали за собой все, уничтожали колодцы. Тогда Дарий вызвал их на открытый бой. Царь скифов Иданфис вместо ответа прислал персам подарки: быстрокрылую птицу, мышь, лягушку и пять стрел. «Значит скифы запросили пощады!», – обрадовался Дарий. Но мудрый его полководец Гарил объяснил: «О всемогущий Дарий! Это не так. Этим они хотят сказать: персы, летите птицами, бегите мышами, скачите лягушками через наши болота – но прочь с нашей земли! Иначе ждет вас смерть от скифских стрел!» Дарий тут же покинул земли скифов. В том походе он выколол глаза храброму скифскому воину Иманбеку, который просил царя высвободить из плена его друга. Он выколол глаза Иманбеку, но за это отпустил на волю его друга. И понял, что такие люди, что такое племя не склонит своей головы ни перед кем. Иманбек жил на берегу Сырдарьи. Он стал музыкантом, целителем, пророком и поэтом…

Один из учеников, семиклассник Омаш, воскликнул:

– Мне дедушка говорил, что могила святого Иманбека сохранилась!

– Да, она сохранилась. Раньше люди специально приходили, приезжали поклониться духу святого Иманбека – это исцеляло людей от болезней. Теперь она осталась на территории Байконура, туда не попасть…

– А где Алтын тюбе?

– Алтын тюбе в Туркмении, Бесшатыр на Или… Красивые мавзолеи на могилах святых видны издалека. А если присмотреться к их камням, то и в рисунке, и в орнаменте, и в самой архитектуре можно найти доказательства того, что культуры – Казахстана, Средней Азии и Египта, Ближнего Востока очень похожи…

Омаш посмотрел в ту сторону, где по его предположениям должен находиться Байконур, и задумался. Полоса багрового заката окрашивала далекие барханы, и воображению подростка на миг предстало персидское войско в железных шлемах. Оно двигалось зловеще колыхаясь, над ним стоял гул человеческих голосов, слышался лязг мечей, звон копий…

– Позже, в третьем-четвертом веке, этими землями владели тюркские каганаты…

– Учитель! – вспомнил Омаш. – Вы обещали почитать нам стихи…

– Тюркских воинов? Потом как-нибудь… – Он помолчал – Омаш, ты можешь объяснить, что такое человек?

– Я? – растерялся школьник и ляпнул первое, что пришло ему в голову: – «Человек – звучит гордо!»

Вокруг засмеялись.

– Это, конечно, да. Ну а если самому подумать?

Омаш молчал, не находя нужных слов.

– Человек – это начало разумной жизни. Только ему дан разум. В то же время человек таит в себе множество опасностей. Его знания могут превратиться в огромную разрушающую силу, – сказал Жалелхан.

– Почему? – Ребята, затаив дыхание, ближе подвинулись к нему.

Учитель помолчал и вздохнул:

– Иногда мне кажется, что человек – это грандиозная ошибка природы…

Ребята переглянулись, ничего не понимая.

– Потому что человек восстал против матери, которая его породила – против природы.

Жадыра вскинула голову и сказала с какой то дерзостью, искренним ее убеждением:

– Подчинить природу себе, заставить ее служить человеку – разве это не главная наша цель?

Грустно улыбнулся Жалелхан:

– Нет, Жадыра, не главная. Природу нужно любить, но не надо ее покорять и подчинять. Это невозможно. Природа жестоко мстит человеку за вмешательство.

Жадыра смотрела на него с непониманием.

– Впрочем, это тема для очень серьезного разговора, мы об этом еще поговорим. Эти мысли пришли ко мне не просто: я заметил, что камыш на реке поредел, сама река обмелела… Ну что, спать?

– А стихи? – загалдели ребята.

– Учитель, а почему наши войска вошли в Чехословакию? – спросил вдруг Омаш.

– Потому что чехи хотели свергнуть социализм! – закричали все.

– Омаш, а ты сам как к этому относишься? – Жалелхан с любопытством посмотрел на ученика, который нравился ему больше других своей откровенностью, какой-то недетской сообразительностью.

– Я не люблю насилия, – тихо ответил Омаш.

– И я не люблю…

Возникла пауза: неловкая, необъяснимая и странная.

– Давай больше не будем говорить об этом, идет? Думаю, что руководители двух государств урегулируют эту проблему.

– Жалелхан, а все-таки почитайте нам стихи, – попросила Жадыра.

Он улыбнулся ей за то, что она сознательно или нет? – сгладила неловкость.

– Ну что ж, уговорили.

Опасайтесь, о мудрецы, этого кошмарного мира,опасайтесь!Избегайте, о несведущие, людского демона,избегайте!Здесь – смерть властелин, здесь хаос падишах,Гнет – здесь герой, интрига здесь властелин.Порядок здесь – невозможен, справедливость здесь —невидима.Благо здесь – редкость, здравие здесь – поколебимо.Летучая мышь враждует с днем, мотылек со свечой.Варварство ты вооружил мечом, а разум искалечил.Льва ты отдал на растерзание муравью, вот твоясправедливость, о мир!Слона ты отдал на растерзание мухе, вот твоеправосудие, о жизнь!

Долго лежал Омаш с открытыми глазами. Как много звезд на небе! Какие они крупные! Кажется, крикни – и все посрываются и полетят на землю серебряным дождем…

Он смотрел на звезды и слышал плеск Сырдарьи. Потом подумал про Байконур, про могилу святого Иманбека. Вот бы стать таким же смелым! Стать таким же прекрасным поэтом, как Иманбек! С тем он и уснул.

Собака сумасшедшей Кызбалы села посреди двора, задрала вверх морду и завыла. Жуткий это был вой, словно она предчувствовала не одного покойника, а целых десять. В Караое другие псы, обычно отзывавшиеся на любой звук, теперь молчали, напуганные, словно бы собака сумасшедшей Кызбалы этим воем хоронила не только людей, но и вообще всякую живую тварь в ауле и вокруг; их в том числе.