Жизнь Вована, или «Пролетарии всех стран – пролетайте» - Александр Панин Страница 10

Вовчик, на каком то старом грохочущем танке ездил по улицам родного города, вместе со своей верной командой – братом Колькой и Дашкой. Люки у танка не захлопывались, постоянно подпрыгивали, грохоча по башне на кочках, пушка танка была забита каким то хламом, снарядов не было и в помине. В общем, танк был никакой, но все же лучше, чем ничего.

Тройке нападения было весело – впереди танка, постоянно оборачивая к нему испуганное лицо, бежал Коляваня. Ребята игрались с ним, гоняя его по улицам. Коляваня бежал, как заяц, случайно застигнутый на колхозных полях проезжавшим мимо УАЗом, перепрыгивал через овражки, перемахивал через заборы, путаясь в своих четырёх ногах, как новорожденный жеребёнок, а танк просто и уверенно шел напрямик, сокрушая мощной броней препятствия, перемалывая гусеницами кирпичи и штакетник.

Откуда-то вдруг послышались звуки гармошки, а вслед за ними песня:

Броня крепка, и танки наши быстры,

И наши люди мужества полны:

В строю стоят советские танкисты -

Своей великой Родины сыны.

Гремя огнем, сверкая блеском стали

Пойдут машины в яростный поход,

Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин

И Ворошилов в бой нас поведет!

Коляваня, мягко прыгая по мху, бежал редколесьем в сторону местного болота, Вовчик, не замечая этого, пер напролом, давя танком скрюченные березки и хилые осинки. Гусеницы танка проваливаясь наполовину в мягкую, хлюпающую почву вырывали комья земли и расшвыривали их по округе. Вовчик впал в азарт гонки. Коляваня тем временем, скача по кочкам, достиг островка, запрыгнул на него и торжествующе показал танку кулак согнутой в локте руки, отмеряв второй рукой расстояние по локоть.

На такую наглость Вовчик вдавил педаль газа в пол, танк резко рванул и начал медленно проваливаться в топкое болото, ребята полезли из танка на броню, танк все погружался и погружался. Троица спрыгнув в качающуюся под ногами почву, бредя по колено в воде выбралась на твердый берег. Обтекая, ребята смотрели, как медленно уходит в трясину их танк, и в этот момент вновь, откуда – то донесся отрывок песни

Врагу не сдается наш гордый Варяг,

Пощады никто не желает…

Голос звучал так надрывно, что Вовчик проснулся, за окном уже был самый разгар дня, а под окошком на лавке сидел местный гармонист – Витька Балдин и, растягивая меха гармони, выводил -

Врагу не сдается наш гордый Варяг,

Пощады никто не желает…

Балдин со своей гармошкой был знаменитостью городского масштаба, особенно среди заводских работников. Да он и сам когда-то работал на этом предприятии, но, уйдя на пенсию, не смог попрощаться с заводом и ежедневно приходил к ларькам у центральной проходной, где с бывшими коллегами весело проводил время в кружкЕ пролетарского гнева, пропадая с утра до вечера. Тусовался он там вместе со своей гармонью, с которой был неразлучен.

По своему мировоззрению Балдин был близок к панкам, хотя конечно и не подозревал об этом. Многие несведущие люди принимали его за бомжа, но бомж этот, имел отдельный добротный дом, немалую пенсию и крепкую семью, основательно подуставшую от его панковских похождений.

Вовчик по пояс высунувшись из окна, сорвал с головы вошедшего в транс гармониста его вязаную шапочку, и, щелкнув ладонью по обнажившейся кардинальской плеши, прокричал

– Здорово, дядь Вить! А слабо забацать треш?

Балдин ничуть не смутившись, деловито кивнул головой и начал выводить всем известный проигрыш группы Europe – «The Final Countdown» и надо признать, что получалось у него четко, правда пока не дошел до ударных инструментов… поэтому композиция резко перешла в «Прощание славянки», ибо дядя Витя был ярым патриотом и свято верил, что евреи испортили ему жизнь.

*******

Глава 6 «Новая жизнь»

Вован прошел на кухню и припал к трехлитровой банке воды, жадно лакая живительную влагу, которая всегда словно по уставу, стояла на подоконнике, играя солнечными лучами.

Молодой организм требовал выгнать из крови алкогольные токсины, и Вована понесло на улицу, в старый парк, где стояли турники и брусья.

В парке было пусто, даже излюбленные местными алкашами скамеечка со столиком пустовали, стоя в одиночестве, заваленном тарой из под уныния, начиная от алюминиевых банок и заканчивая гнусными шприцами. Вовчик поморщился, наркоманов он не любил и даже презирал. Правда, поделать с их присутствием в окружающей его жизни ничего не мог. Траву наркотиком Вован естественно не считал.

Вован подпрыгнул и уцепился за нагретую солнцем перекладину, в голове отчаянно пульсировала кровь, стуча молотками в виски. Подрыгав ногами, и покорчившись всем телом, Вован, кое-как подтянулся три раза и спрыгнув на землю деловито вразвалочку направился к брусьям. Брусья шатались в своих гнездах, грозя разъехаться под подростковой тяжестью Вовчика. Здраво рассудив, что занятия спортом могут нанести вред, Вовчик подошел к роднику, находившемуся неподалеку и снова начал жадно глотать студеную воду. К Вовану постепенно возвращалось ощущение жизненной свежести. Он оторвался от журчащей водой трубы и подняв голову, увидел, что в его сторону направляется какая – то процессия с крестами, облаченная в церковные одежды. Впереди процессии шествовали глава города и телевизионщики, позади суетливо перебирая ножками, толклась компашка муниципальных служащих, принудительно согнанных на мероприятие. Вовчик поспешил спрятаться в близлежащих кустах, дабы не светиться понапрасну перед везде присутствующей милицией.

Процессия подошла к роднику и остановилась.

– Жаимыие братья и сестры, ворожане – глава города начал речь, по своему обыкновению глотая буквы и коверкая слова

– Сегодня мы собрались здесь, чтоб освятить родник и почтить память наших предков, испивавших воду из него на протяжении веков – Глава продолжал нести околесицу, сборище сутулых муниципалов суетливо и неумело крестилось куриной щепотью, попы лукаво улыбались.

– Ну, приступим с божьей помощью – завершил свою речь мэр – сутулое племя муниципалов одобряюще зашебуршало ладошками в аплодисментах, церковные служки забегали кругами, собирая пожертвования от присутствующих. Главный поп, хрустя пластиковыми стаканчиками, попадающимися под ногами, ходил по поляне вразвалочку, махая кадилом и бормоча что-то себе под нос. Совершив несколько кругов по поляне, поп подошел к роднику и окунул огромный позолоченный крест в струю родника. Рядом неотступно мельтешили телевизионщики с телекамерой, штативлм-треногой и какой-то иссиня-бледной девушкой, держащей в руках огромный микрофон.

Поморосив пальцами на струю, поп вновь пробормотал что-то несуразно – нечленораздельное и тут же толпа бессмысленных существ топтавшихся на полянке, ринулась к роднику, подставляя бидоны и бутыли под воду. О том, что, родник этот питается водами, стекающими с вышележащего кладбища, естественно никто не задумывался. Муниципалы старались смыть грехи тяжкой службы, и были неистовы в своем бессмысленном желании…

Толпа ушла, Вован вновь остался один, в парке опять воцарилась тишина. Вовчику почему – то не хотелось уходить из парка, там было спокойно, тихо и как–то в общем по – своему хорошо: