Портрет леди - Генри Джеймс Страница 12

созерцания. Миновало то время, когда ему был труден вынужденный отказ от мечты о славе – мечты неясной, но от этого ничуть не менее навязчивой, мечты пленительной, хотя и связанной с необходимостью преодолевать врожденную самокритичность. Теперь друзья находили его повеселевшим и, с видом знатоков покачивая головой, объясняли эту перемену тем, что он якобы настроен на выздоровление. А правда заключалась в том, что Ральф просто смирился со своим положением.

Вполне возможно, что именно эта сладость созерцания, о которой я упомянул (поскольку в последние годы сам склонен замечать скорее приятные вещи, нежели неприятные), и вызвала у Ральфа внезапный интерес к появлению молодой леди, которое явно не сулило скуки. Что-то подсказывало ему: если он будет поблизости, это поможет скрасить череду дней. Здесь, не вдаваясь в подробности, можно добавить, что Ральф Тачетт оставлял для себя даже возможность влюбиться. Безусловно, этой возможностью надо было пользоваться очень умеренно; безопаснее всего, конечно, было переживать все молча, но и этого могло быть недостаточно, и Ральф запретил себе вообще выказывать какие-либо внешние проявления чувств. Созерцать прелестную женщину, не теряя головы, – это казалось ему самым лучшим подарком из всех, предложенных жизнью. А если интерес к ней станет слишком острым, то, конечно, тешил он себя надеждой, ему удастся пережить это так же неприметно, как все другие невзгоды. Тем не менее Ральф уже почти убедил себя, что ему не суждено полюбить кузину.

– А теперь расскажите мне о молодой леди, – попросил он мать. – Что вы намерены с ней делать?

Миссис Тачетт не замедлила с ответом:

– Я намерена просить твоего отца пригласить Изабеллу погостить три-четыре недели в Гарденкорте.

– Нужны ли такие церемонии? – спросил Ральф. – Разумеется, отец будет согласен.

– Я этого пока не знаю. Она моя племянница, а не его.

– Боже мой, мама, какая вы собственница! Да это для него еще одна причина пригласить ее. Ну а потом – я имею в виду, месяца через три (поскольку это абсурд – приглашать бедняжку на какие-то жалкие три-четыре недели), – потом что вы намерены с ней делать?

– Я намерена взять ее в Париж и заняться ее гардеробом.

– Само собой. А кроме этого?

– Я предложу ей на осень поехать со мной во Флоренцию.

– Это все частности, мама, – заметил Ральф. – Мне бы хотелось знать, что вы собираетесь с ней делать вообще.

– Исполнить свой долг! – заявила миссис Тачетт. – Полагаю, тебе тоже очень жаль ее, – добавила она.

– Да нет, не думаю, что она из тех, кто вызывает жалость. Скорее я склонен завидовать ей. Но все-таки, перед тем как я в этом удостоверюсь, объясните мне, к чему именно призывает вас чувство долга.

– Оно призывает меня показать ей четыре европейских страны – две из них она может выбрать сама – и дать возможность довести до совершенства ее французский – она его и так уже очень хорошо знает.

Ральф слегка сдвинул брови.

– Звучит довольно невыразительно. Даже при том, что две страны она может выбрать сама.

– Если звучит невыразительно, – усмехнулась миссис Тачетт, – можешь предоставить это Изабелле – она внесет существенное оживление. С ней не соскучишься.

– Вы считаете ее одаренным существом?

– Не знаю, одаренное ли она существо, но она умная девушка, волевая и с пылким характером. Она никогда не унывает.

– Могу себе представить, – произнес Ральф и вдруг добавил: – И как же вы уживаетесь?

– Ты хочешь сказать, что со мной может быть скучно? Вряд ли Изабелла так считает. Некоторым девицам я могу казаться скучной, это понятно, но Изабелла слишком умна. Полагаю, я ее очень развлекаю. Мы отлично находим общий язык, потому что я ее понимаю. Мне знакома эта порода – Изабелла очень прямодушна, я тоже. Мы точно знаем, чего можно ожидать друг от друга.

– О, дорогая мама, – воскликнул Ральф, – чего можно ожидать от вас – знают все! Вы удивили меня только раз – а именно сегодня, познакомив с хорошенькой кузиной, о существовании которой я не подозревал.

– Ты находишь ее очень хорошенькой?

– Очень. Но дело не в этом. Она как будто что-то излучает, что-то особенное – вот что меня поразило. Кто это редкостное создание? Где вы ее нашли и как произошло ваше знакомство?

– Я нашла ее в старом доме в Олбани. Шел дождь, она сидела в мрачной комнате с толстенной книгой и смертельно скучала. Она сама не знала, что скучает, но, когда я сказала об этом, кажется, была мне благодарна. Может быть, ты считаешь, что я не должна была ее трогать – пусть бы жила как жила. Отчасти это верно. Но я действовала сознательно; я решила, что она предназначена для лучшей доли и что я сделаю доброе дело, если возьму ее с собой, чтобы показать мир. Она, как и большинство молодых американок, думает, будто много знает о нем, – но, как и большинство молодых американок, очень сильно ошибается. Если хочешь знать, я подумала также, что с Изабеллой будет приятно бывать на людях. Я люблю, чтобы обо мне были хорошего мнения, а для женщины моего возраста нет лучшего украшения, чем привлекательная племянница. Ты знаешь – я много лет не видела детей моей сестры; мне претил образ жизни их отца. Но я всегда намеревалась что-нибудь сделать для них тогда, когда моему зятю придет время удалиться туда, где воздают по заслугам. Выяснив, где их найти, я безо всякого предупреждения к ним явилась. У Изабеллы две сестры, обе замужем. Я видела только старшую, Лилиан Ладлоу, у которой, кстати говоря, довольно неотесанный муж. Лили, как узнала, что я заинтересовалась Изабеллой, так и ухватилась за это. Сказала, что это именно то, что ее сестре нужно, – чтобы кто-то ею заинтересовался. Она говорила об Изабелле так, как ты говоришь о каком-нибудь юном гении, который нуждается в поощрении и поддержке. Возможно, Изабелла и правда талантлива, но я пока еще не поняла, в какой области. Миссис Ладлоу пришла в восторг от моей идеи взять Изабеллу в Европу. Все они смотрят на Европу как на прибежище для эмигрантов, место для размещения излишков населения. Сама Изабелла обрадовалась поездке, и все легко устроилось. Кое-какие трудности возникли только в связи с тем, что, как я понимаю, она ни в коем случае не желает ни у кого одалживаться. Но у нее была небольшая сумма, и она думает, будто сможет путешествовать на свои деньги.

Ральф внимательно выслушал отчет своей здравомыслящей матери; его интерес к симпатичной кузине отнюдь не ослаб.

– Что же, если она талантлива, – сказал он, –