Даниэль Дефо - Радости и горести знаменитой Молль Флендерс (пер.П. Канчаловский) Страница 18

Однако, я позвала слугу и приказала подать рюмку рому, такъ какъ я видѣла, что мужъ теряетъ сознаніе. Когда онъ пришелъ немного въ себя, я сказала:

— Эта исторія, какъ легко себѣ представить, требуетъ долгаго объясненія; поэтому запаситесь терпѣніемъ, соберитесь съ мыслями, чтобы выслушать ее до конца, я же постараюсь быть краткой, на сколько это возможно.

Затѣмъ я разсказала ему все, что считала необходимымъ для выясненія самого факта, сообщивъ, какимъ образомъ его мать навела меня на это открытіе.

— Теперь вы видите, мой другъ, что я имѣла основаніе требовать отъ васъ нѣкоторыхъ условій, прежде чѣмъ открыть эту тайну, и что я не была и не могла быть причиной нашего несчастія, такъ какъ до сихъ поръ сама ничего не знала объ этомъ.

— Я вполнѣ въ этомъ увѣренъ, — сказалъ онъ, — во всякомъ случаѣ это страшная для меня неожиданность, но у меня есть средство положить конецъ всѣмъ нашимъ несчастіямъ, не заставляя васъ уѣхать въ Англію.

— Это было бы такъ же странно, какъ и все остальное, — сказала я.

— Нѣтъ, нѣтъ, я вижу, что я одинъ стою всѣмъ на дорогѣ. — Произнося эти слова, онъ имѣлъ видъ человѣка, близкаго къ помѣшательству, но тогда его слова не испугали меня: я была убѣждена, что человѣкъ, желающій лишить себя жизни. не станетъ говорить объ этомъ.

Хотя это несчастье не въ конецъ поразило его, но и замѣчала, что онъ сталъ задумчивъ, грустенъ, какъ человѣкъ, у котораго отчасти помутился разсудокъ. Своими разговорами я старалась привести его въ сознаніе, я сообщала ему свои планы относительно устройства нашей жизни въ будущемъ; иногда онъ чувствовалъ себя лучше и бодро отвѣчалъ мнѣ, но несчастье слишкомъ угнетало его мысли и онъ дошелъ до того, что два раза покушался на свою жизнь; однажды онъ едва не задушилъ себя, но его спасла мать: она вошла въ комнату и при помощи негра слуги перерѣзала веревку, на которой онъ висѣлъ.

Наконецъ, благодаря моей неутомимой настойчивости, мой мужъ, котораго здоровье, повидимому, сильно ослабѣло, уступилъ моему желанію. Судьба толкала меня дальше, она открывала передъ мною новый путь; благодаря стараніямъ моей матери, я получила отъ мужа богатый грузъ товаровъ, съ которымъ и должна была отправиться въ Англію.

Разставаясь съ братомъ (теперь ужъ я не буду больше называть его своимъ мужемъ), мы рѣшили, что по прибытіи моемъ въ Англію онъ получитъ подложное письмо о моей смерти, и такимъ образомъ у него явится возможность снова жениться, когда захочетъ; онъ обѣщалъ вести со мной переписку, какъ съ сестрой, обѣщалъ помогать мнѣ и поддерживать меня всю жизнь, оставивъ послѣ своей смерти состояніе матери, которая могла бы содержать меня, какъ его сестру. До извѣстной степени онъ остался вѣренъ своему слову, но наша жизнь сложилась такъ странно, что я всегда чувствовала ложь въ нашихъ отношеніяхъ, какъ это вы скоро увидите.

Я отправилась въ августѣ мѣсяцѣ, проживъ въ Виргиніи восемь лѣтъ; теперь меня ожидала новая арена такихъ несчастій, которыя едва ли переживала другая женщина.

Наше путешествіе шло довольно хорошо въ продолженіи тридцати двухъ дней, пока мы достигли береговъ Англіи, но здѣсь мы выдержали двѣ или три бури, изъ которыхъ одна прибила насъ къ берегамъ Ирландіи, и мы остановились въ Кинселѣ. Тутъ мы пробыли тринадцать дней и, сдѣлавъ необходимыя поправки, снова отправились въ путь; насъ опять встрѣтила дурная погода, вѣтеръ сломалъ гротъ мачту-корабля, и мы вашли въ портъ Мильфордъ въ Корнвалисѣ; здѣсь, хотя мы были еще далеко отъ мѣста нашего назначенія, но, ставъ на почву родного острова, я рѣшила, не подвергая себя больше страшнымъ случайностямъ моря, отправиться сухимъ путемъ въ Лоыдонъ и, забравъ съ собою свой багажъ и деньги вмѣстѣ съ банковыми билетами и товарными документами, я оставила корабль и на немъ свой товаръ, который онъ долженъ былъ доставитъ въ Бристоль, гдѣ находился главный агентъ моего брата.

Спустя три недѣли, я пріѣхала въ Лондонъ, здѣсь скоро я узнала печальную новость: нашъ корабль прибылъ въ Бристоль, выдержавъ сильную бурю, причемъ большая часть его груза была испорчена.

Теперь передо мной открывалась жизнь, повидимому, при самыхъ ужасныхъ условіяхъ; я уѣхала, простившись на вѣки съ своими родными; правда, я привезла съ собой много цѣнныхъ товаровъ, такъ что они могли составить хорошее приданое, если бы были доставлены въ цѣлости, но они были такъ испорчены, что, продавъ всѣ, я могла выручить за нихъ не болѣе двухъ или трехъ сотъ фунтовъ; это было все, и я не имѣла никакихъ надеждъ въ будущемъ. Я осталась одна, безъ друзей и знакомыхъ, потому что мнѣ было опасно возобновлять старыя связи; моя же ловкая подруга, помогавшая мнѣ когда то поймать мужа, давно умерла вмѣстѣ съ своимъ супругомъ.

Хлопоты по полученію товаровъ скоро заставили меня уѣхать въ Бристоль. Занявшись тамъ своими торговыми дѣлами, я нашла возможнымъ для развлеченія проѣхать въ Батъ (морскія купанья); я была еще далеко не стара, веселаго характера и, какъ всегда, немного эксцентрична; чувствуя себя совершенно свободной и какъ бы женщиной съ состояніемъ, я надѣялась встрѣтить на своемъ жизненномъ пути какой-нибудь новый случай, который улучшитъ мое положеніе, какъ это было когда-то.

Батъ — мѣсто волокитъ и любезниковъ, мѣсто очень дорогое для жизни и изобилующее всякаго рода приманками; надо сказать правду, я отправилась туда съ единственной цѣлью поймать все, что представится; но я должна отдать себѣ справедливость: у меня не было въ этомъ отношеніи никакихъ безчестныхъ намѣреній, и я еще не руководилась ими, какъ вынуждена была дѣлать это потомъ.

Тамъ я осталась на весь поздній сезонъ, я пріобрѣла нѣкоторыя несчастныя знакомства, которыя скорѣе толкали меня на безумства, чѣмъ удерживали отъ нихъ. Я жила въ удовольствіи, въ хорошемъ обществѣ, то есть среди веселыхъ и изящнихъ людей; но скоро я съ горечью увидала, что такой образъ жизни разоритъ меня, такъ какъ, не имѣя постояннаго дохода, а тратя капиталъ, я быстрыми шагами шла къ нищетѣ; это навело меня на многія печальныя мысли. Тѣмъ не менѣе я стряхнула ихъ съ себя, обольщаясь надеждой, что какой-нибудь счастливый случай выведетъ меня изъ затрудненій.

Но для этого я жила не тамъ, гдѣ мнѣ слѣдовало; я не поселилась въ Редрифѣ, гдѣ могла бы устроиться хорошо, и гдѣ какой-нибудь честный морской капитанъ могъ предложить мнѣ свою руку; въ Батѣ мужчины ищутъ только любовницъ, а не женъ, и потому здѣсь женщина можетъ разсчитывать только на однѣ преступныя связи.

Начало сезона я провела въ этомъ отношеніи удачно, потому что познакомилась съ однимъ джентльменомъ, который пріѣхалъ сюда для развлеченій. Я не согласилась на его пагубныя предложенія, однако въ этотъ же сезонъ я свела знакомство съ одной женщиной, которая хотя и не содержала дурного дома, тѣмъ не менѣе по своему направленію готова была ка это. Во всякомъ случаѣ я вела себя съ такимъ достоинствомъ, что на моемъ имени не лежало ни малѣйшаго грязнаго пятна, никто не могъ осудить меня въ какой-нибудь связи и, повидимому, ни у кого не было даже въ мысляхъ сдѣлать мнѣ дурное предложеніе.

Я провела много грустныхъ дней въ Батѣ послѣ того, какъ все общество разъѣхалось; я часто ѣздила по своимъ дѣламъ въ Бристоль, гдѣ получала деньги, и потому мнѣ казалось удобнымъ основаться въ Батѣ, тѣмъ болѣе, что здѣсь у меня завязались хорошія отношенія съ хозяйкою, у которой я жила лѣтомъ и у которой устроилась на зиму такъ дешево, какъ не могла бы нигдѣ устроиться. Здѣсь я прожила зиму такъ же скучно, какъ весело лѣтомъ; сойдясь ближе съ хозяйкой дома, я не постѣснялась подѣлиться съ ней тѣмъ, что тяжело лежало у меня на сердцѣ, особенно своимъ бѣдственнымъ положеніемъ; я говорила ей, что у меня въ Виргиніи есть мать и братъ, которые живутъ въ довольствѣ, и такъ какъ я дѣйствительно написала матери письмо, въ которомъ объяснила, сколько я потеряла на товарѣ, то и сообщила моей хозяйкѣ, что ожидаю отъ матери новой присылки товаровъ, — но такъ какъ корабли, отправляющіеся изъ Бристоля въ Виргинію, возвращаются раньше тѣхъ, которые выходятъ туда изъ Лондона, а мой братъ имѣетъ главнаго агента въ Бристолѣ, то я нашла лучшимъ ожидать товаровъ здѣсь, чѣмъ переѣзжать въ Лондонъ.

Моя новая подруга отнеслась сочувственно къ моему положенію и брала съ меня такъ мало за мое содержаніе въ теченіе зимы, что я была увѣрена, что не доставляю ей никакой выгоды, особенно если принять во вниманіе, что я ничего не платила ей за квартиру.

При наступленіи весенняго сезона, она продолжала быть такъ же любезна со мной, какъ всегда, а я продолжала жить у нея извѣстное время, пока не представилась необходимость поступить иначе; она разсчитывала отдать квартиру на лѣто тому, кто останавливался у нея, и особенно тому джентльмену, который ухаживалъ за мной въ прошломъ сезонѣ; дѣйствительно, онъ пріѣхалъ вмѣстѣ съ другимъ джентльменомъ и двумя лакеями и поселился у нея; я подозрѣвала, что его пригласила моя хозяйка, но она отрицала это.