Абдаллах аль-Мукаффа - Калила и Димна Страница 21

Среди его подданных были два шакала. Одного из них звали Калила, а другого — Димна, и оба отличались хитроумием, большой ученостью и великими знаниями. И однажды Димна, что всегда замечал всякую малость, ибо был наблюдателен, зол и завистлив, сказал Калиле: «Послушай, братец, почему это лев вот уже долгое время не покидает своей рощи, словно боится даже прогуляться?» Калила ответил ему: «А тебе-то какое дело до льва и почему ты спрашиваешь об этом? Мы служим нашему царю и покорны его велению, делаем то, что ему нравится, и избегаем упоминания о вещах, ему неугодных. Мы не знатные вельможи, которым пристало толковать о царях и обсуждать их поступки. Оставь это и знай: если будешь говорить о том, что тебя не касается, и делать то, о чем тебя не просят, с тобой может случиться то же, что произошло между плотником и обезьяной». Димна спросил: «А что с ними было?» И Калила поведал ему такую притчу:

«Говорят, что однажды увидела обезьяна, как плотник, сидя на бревне, раскалывает его на козлах двумя клиньями, забивая один клин и вынимая другой. Обезьяне это очень понравилось, и, когда плотник ушел по какому-то делу, она решила заняться тем же, не ведая, что на каждую работу нужен мастер. Она забралась на козлы и уселась на бревно, не заметив, что хвост ее попал в щель. Когда она вытащила клин, то бревно защемило ей хвост и от боли обезьяна потеряла сознание. В это время пришел плотник и, увидев непрошеную гостью, схватил палку и избил обезьяну до полусмерти так, что прежняя боль показалась ей ничтожной».

Димна промолвил: «Я понял смысл твоей притчи и признаюсь, что до недавнего времени не стремился к общению с царями, не считая себя мастером в обхождении с ними. Но теперь повлекли меня помыслы к высшей доле. Знай, что близости к владыкам можно желать не только для того, чтобы набить себе утробу, но и чтобы посрамить врага и возвеличить друга. Среди людей немало таких, что не обладают ни доблестью, ни мужеством, поэтому радуются всякой малости и довольствуются ничтожными подачками, словно псы, виляющие хвостом и стоящие на задних лапах ради обглоданной кости.

Но те, чьи сердца бьются желанием почестей и славы, не примирятся с низким положением и не остановятся на малом — они постоянно будут стремиться душой к тому, чего достойны и что им пристало. В этом они уподобляются льву — если царь зверей поймает зайца и вдруг видит пробегающую неподалеку антилопу, то он бросает ничтожную добычу ради той, что ему более подобает.

Всякий, обладающий силой и властью, любит, чтобы ему льстили и перед ним унижались. Разве ты не замечал, как долго пес виляет хвостом, прежде чем хозяин бросит ему корку хлеба? А могучий слон, прославленный своими достоинствами и мощью, не станет есть поднесенного ему корма, пока его не погладят и не обратятся со льстивыми и ласковыми словами. Кто богат и щедр к себе и другим, тот добродетелен, превознесен над всеми смертными и главенствует над своими друзьями и собратьями, и даже если он умрет молодым, считай, что прожил он долгую жизнь. Если же человек не стремится к большему, чем имеет, прижимист и скуп и не желает тратиться на себя и своих родичей, то жизнь его хуже смерти, а сам он подобен погребенному заживо. Недаром говорится: «Нужда и скупость убивают», а еще сказано: «Хуже скота тот человек, что хлопочет лишь для того, чтобы набить утробу, не заботясь о доблести и чести».

И Калила ответил: «Мне понятен смысл твоих слов, но я не могу с ними согласиться. Поразмысли хорошенько: разве тебе не ведомо, что человек должен знать свое место и не переоценивать свои способности и силу? И если он достойно вознагражден по мере своих заслуг, исполняя должность, то ему пристало быть довольным, не домогаясь невозможного. Что же касается нас, то я не вижу ничего унизительного в нашем теперешнем положении».

Димна возразил: «Люди борются за свое положение, и каждому оно достается сообразно честолюбию, ибо лишь честолюбие возвышает и выводит из ничтожества к высоким степеням. Тот же, кто не стремится к славе и равнодушен к своей чести, сам себя низводит в разряд ничтожных, даже если ранее был вознесен судьбою, ибо подняться к вершине трудно, а низвергнуться в бездну легче легкого. Тяжко поднимать на плечи увесистый камень, но ничего не стоит сбросить его с плеч на землю. Где твоя доблесть, где твое честолюбие? Нам с тобой пристало стремиться к высокому положению, если мы в состоянии сменить нашу участь, а не мириться с нынешним прозябанием».

«Что же ты задумал?» — осведомился Калила, и Димна ответил: «Я хочу воспользоваться случаем и дать совет льву, нашему царю, ибо он в растерянности и не знает как быть. Если он прислушается к моим словам, то приблизит меня и сделает своим советником и другом».

«А откуда тебе ведомо, что лев в беспокойстве и тревоге?» — спросил Калила, и Димна ответил: «Об этом говорят мне мои чувства и разум — ведь проницательный муж всегда знает, что происходит и с его врагом, и с другом, ибо по виду и поведению способен понять самые сокровенные побуждения и мысли».

Калила осведомился: «Каким же образом надеешься ты заслужить милость царя — ведь у тебя нет ни власти, ни силы, ни привычки к царской службе?» Димна воскликнул: «Сильному и выносливому не покажется тяжкой любая ноша, даже если он никогда не был носильщиком, а слабый не удержит непосильной тяжести, хотя бы всю свою жизнь таскал на спине тюки». Калила возразил на это: «Но ведь правители редко проявляют благосклонность к лучшим из своих придворных и подданных, предпочитая того, кто хоть низок, да близок. Недаром говорится, что царь похож на дикий виноград, что оплетает ближайшее дерево. Нет у тебя надежды добиться милостей от нашего царя, пока ты далек от него и никому не ведом».

Димна промолвил: «Я понял твои слова, проник в твои мысли и полагаю, что ты прав. Однако знай, Калила, что вельможе, которого царь приблизил к себе ради его знатности и высокого рода, хотя тот недостоин ни своего места, ни высокого сана, не сравниться с тем, кто был далек от царского двора, но поднялся к высоким степеням по праву, силою своего разума и прозорливости. Я твердо решил добиться самого высокого положения и не пожалею для этого никаких трудов. Недаром говорится: «Служить царям может лишь тот, кто отбросил гордость, терпеливо выносит обиды и поношения, сдерживая гнев, кто льстив и учтив и не разглашает доверенные ему тайны. Если научишься всему этому — добьешься цели».

«А если ты получишь доступ к царю, какие ты припас уловки, которыми надеешься заслужить благосклонность повелителя и добиться успеха?» — спросил Калила, и Димна начал: «Если мне удастся проникнуть к царю, я первым делом постараюсь познакомиться с его нравом, а затем буду всюду следовать за ним, осыпать лестью и остерегусь противоречить хотя бы единым словом. Стоит льву пожелать чего-либо достойного, и я стану превозносить его решение, представляя его в самом прекрасном виде, внушая ему стойкость и решимость в исполнении задуманного, буду твердить о содержащемся в его намерениях благе и пользе, дабы всячески поощрить и обрадовать повелителя. Если же задумает лев совершить нечто опасное и вредоносное, ведущее к стыду и позору для него и его подданных, я постараюсь открыть ему глаза и убедить любыми средствами, что оставить подобные замыслы гораздо полезнее и приличнее для него, чем исполнить их. Я надеюсь, что лев, видя мою преданность, прозорливость и усердие, которыми превзойду я всех других царедворцев, превознесет меня, преисполнившись благодарности, я же стану властелином его помыслов, ибо муж хитроумный и мягкий в обращении может удачным словом, если пожелает, обратить ложь в истину и истину представить ложью, словно искусный живописец, создающий изображения, которые кажутся выпуклыми или вогнутыми, на самом же деле они плоские, ибо нарисованы на стене».

«Что бы ты ни говорил, — возразил Калила, — но мне страшно за тебя, ибо близость к царю и каждому, облеченному властью, — опасна. Недаром мудрецы говорили: «Бойтесь совершить три поступка, на которые отваживаются лишь безрассудные и после которых остаются невредимыми лишь немногие: не пытайтесь завести дружбу с владыками, не вверяйте свои тайны женщинам, не пейте яд, чтобы испытать его силу». Мудрецы и ученые люди сравнивали царский двор с горной вершиной, куда трудно добраться по тайным тропам. На той вершине растут деревья, усыпанные дивными плодами, меж камнями вкраплены драгоценные каменья, там произрастают травы, из которых изготавливают целебные зелья, способные вернуть волшебство. Но за каждым древом таится там могучий лев, свирепая пантера или кровожадный волк, а в пещерах и расселинах свили гнезда ядовитые змеи, и норовят эти звери и гады растерзать или ужалить путника, стоит ему ступить ногой в их владения. Подняться на эту вершину трудно, но еще труднее остаться там в живых хотя бы ненадолго».