Альваро Кункейро - Год кометы и битва четырех царей Страница 24

— Продолжайте, астролог!

Председатель-старейшина позвонил в колокольчик, он совсем отвлекся от сообщения Паулоса, представив себе жену премьер-министра в слишком открытом платье. Красивые женщины всегда показывают грудь.

— Чтобы не уснуть при исполнении возложенных на меня почетных обязанностей астролога, я принял возбуждающего, это чудесные капли, хотя могут вызвать и отравление, если примешь больше, чем положено. На улицах не было ни души. На площади, в колоннаде епископского дворца, под фонарем у входной двери спали мертвым сном трое гуляк. Собака, гнавшаяся за котом, уснула на бегу, кот тоже уснул перед кошачьим лазом в двери таверны Лысого — голова в дыре, туловище снаружи. Близилось нечто такое, что мы могли бы назвать чудом! Я следовал за девушкой, которая теперь побежала по улице Вице-Королевы. Вошла в тополиную аллею и направилась к раковине для оркестра. Поднялась по ступенькам и остановилась посреди помоста, сложив руки на груди. Я прекрасно ее видел, так как сияние охватило ее целиком. Потом присела на возвышение, куда поднимается дирижер оркестра. Распростерла руки ладонями кверху на уровне колен. Слышно было, как стучит ее сердце, будто кто-то бьет в маленький серебряный гонг. Девушка, можно сказать, уподобилась луне, так она светилась, словно сама луна влетела в раковину и опустилась за дирижерский пульт.

— Надеюсь, там в четверг подметали! — сказал один из консулов.

— Оркестр теперь играет только по субботам!

— Не перебивайте оратора, господа!

— Я следил за игрой света, которая могла о многом сказать, как вдруг из темноты выскочил олень, перемахнул через ограждавшие помост перила и лег у ног девственницы. Это и был единорог. Я увидел торчавший вверх сверкающий рог, белый с коричневым кончиком. Если верить старинным трактатам, единорог должен трижды поклониться, прежде чем положить морду на колени девушки. Он так и поступил! Склонив голову ей на колени, закрыл глаза и уснул. Девушка обняла оленеподобного за шею и тоже уснула. Как известно, им снится один и тот же сон, только девственница видит себя в образе лани, а единорог — в человеческом обличье. Они встречаются у водопоя на берегу речной заводи, и их отражения при свете ущербной луны сливаются в одно. На этом сон заканчивается, и оба разом просыпаются. И вот единорог поднялся, распрямив передние ноги, словно хотел боднуть луну. Протрубил, как самец косули в весеннем лесу, перепрыгнул через перила и исчез в ночи, видимо, вернулся в свое тайное убежище. Девушка утратила сиянье вокруг тела и нимб и побежала домой. Собака погналась за котом, спящие в портике епископского дворца проснулись, послышались голоса, прокукарекал петух, хотя час его еще не наступил… Когда я пришел наконец к дому девственницы, она уже вошла и заперла за собой дверь.

— Девушка может это подтвердить?

— Нет, ваша милость, она ничего не помнит. Но есть другое доказательство.

— Сколько времени продолжалась их встреча?

— По принятому у нас на западе счислению времени — четверть часа. А по часам, которые преобразуют мощность катаклизмов в наши единицы, — целый год, причем високосный. То есть двадцать одну тысячу девятьсот шестьдесят часов.

— Откуда это известно?

— Из высшей кабалистики.

Премьер-министр покрутил на пальце кольцо с тайнописью.

— Вы можете представить нам ваше доказательство, господин астролог?

Паулос подал знак председателю-старейшине, тот позвонил в колокольчик, вызывая педеля.

— Введите свидетельницу, — приказал Паулос.

— Девственницу? — оживившись, спросил консул по пряностям и острым приправам.

— Нет, ее родную тетку.

Вошла тетка Мелусины, присела в поклоне; к груди она прижимала аккуратно сложенное небесно-голубое платье девственницы. Паулос попросил разрешения начать опрос свидетельницы!

— Ты — моя кухарка и ключница Клаудина Перес, тетка девицы по имени Мелусина?

— Да, господин.

— Это платье, которое у тебя в руках, принадлежит твоей племяннице?

— Да, господин.

— Ты можешь это доказать?

— Да, господин. Портниха Эфихения пошила его по мерке для младшей дочери консульского счетовода, но той не пришлось в нем покрасоваться, потому что в день последней примерки ее родители получили извещение о том, что в Лиссабонском землетрясении[63] погибла ее бабушка. Пока не пройдут годы траура, платье повесили в шкаф, но срок не дошел и до середины, как эта самая младшая дочка понесла от слуги свечника, парень носил им свечи для молельни. Рожать уехала в деревню, где вышла замуж за хромого причетника: тот ее пожалел. Родители продали платье торговке, которую все зовут вдовой Сесарио и которая на каждой ярмарке торгует женскими платьями. У нее-то я его и купила, мне повезло, я опередила того деревенского причетника, а он специально приехал за этим платьем, жена его послала.

По знаку Паулоса тетка Мелусины расстелила на столе небесно-голубое платье с расклешенной плиссированной юбкой, кружевными воланами и круглым вырезом.

— А в чем же состоит доказательство? — спросил председатель-старейшина.

— На подоле — слюна единорога, — ответил Паулос.

И показал это пятно. Собственно, там было три пятна, вытянутых по форме языков длиной с полпяди, темных по краям, в середине — красновато-золотистого цвета.

— Не сходит! — сокрушенно покачала головой Клаудина, тетка Мелусины.

— Вы пробовали все средства?

— Да не сходит! Три раза стирала с протравой, три раза — с палисандровым деревом, да один раз с гашеной известью и солью… Не сходит!

— Вот если бы в городе была механическая прачечная, как в Гаване! Там китайцы отстирывают все на свете! — воскликнул консул по пряностям и приправам, в прошлом, как мы уже говорили, моряк торгового флота.

— Пятно пробовал вывести аптекарь, лиценциат алхимии из Неаполя. Могу заверить вас: оно не выводится. Но есть и еще кое-что.

Паулос стал показывать пятно консулам и астрологам и ножичком скоблил красноватые пятна. Наконец труды его увенчались успехом. Отскочила крохотная чешуйка — золотая! (Чистое золото, это подтвердили ювелиры, когда Консулат послал чешуйку на проверку.)

— Что же вы предлагаете? — спросил премьер-министр.

— Прежде всего приобрести это платье. В городском музее оно явится экспонатом, подтверждающим появление единорога в городе. Во-вторых, обшить серебром часть подола, отмеченную слюной. И в-третьих, хранить платье в железном ящике.

— Почему в железном?

— Так рекомендуется в трактатах относительно всего, что принадлежит единорогу, кроме рога, используемого в медицине. К тому же немецкие ученые доказали, что, если рог отводит молнию, то вся остальная плоть этого животного ее притягивает. В Праге, где хранятся останки единорога, убитого в Богемии слепым императором Иоанном[64], их держат в железном ящике, снабженном громоотводом, который изобрел американец мистер Франклин, и молния уходит в землю. В-четвертых — и это самое главное, — надо посоветоваться со сведущим в таких делах человеком и спросить, как истолковать появление в городе единорога в год кометы.

Все предложения были приняты единогласно. Тетка Мелусины до последней минуты ожидала, что город удовольствуется куском подола, где остались следы от слюны единорога, а остальное возвратят племяннице. Заговорила о компенсации, она просит двенадцать песо наличными — что скажет на это совет?

— Ведь девочка ждет и наверняка заплачет, если я вернусь без ее небесно-голубого платья!

— Ее утешит то, что все теперь узнают о ее девственности в связи с этим необыкновенным случаем! — торжественно возгласил консул по пряностям и приправам.

— Уж лучше бы она лишилась ее с каким-нибудь работящим парнем, который при деле, чем попадать в такие передряги! Бедняжка похудела на шесть фунтов!

— Свое мнение я подам в письменном виде! — заявил Паулос, когда его кухарка и ключница удалилась.

— Fasta vel nefasta?[65] — настаивал председатель-старейшина, торопя астролога.

— Пока что не могу сказать.

— Давайте побыстрей, катастрофа ждать не будет, если она нас коснется! Ваш покорный слуга один раз спасся от внезапного наводнения, уцепившись за дохлую свинью, которая плыла кверху брюхом!

— Свиньи всплывают на седьмой день!

— Наверно, река принесла ее откуда-нибудь из дальних краев!

— Могу я написать об этом в лондонскую «Таймс»? — спросил секретарь по затмениям. — По-английски, разумеется!

Консулы и астрологи, созерцая пятно на подоле платья Мелусины, засыпали у стола. Председатель-старейшина решил взбодриться и взбодрить остальных, потряс колокольчик, но тот не зазвонил. Как видно, тоже уснул.