Пелам Вудхаус - Дядя Фред весенней порой Страница 3

Лорд Эмсворт вроде бы помнил, что наследник его женат, и решился на это намекнуть.

– Не у него, – ответил герцог. – У Хореса.

Графу легче не стало.

– А кто это – Хорес?

– Мой племянник.

– Он женится?

– Собирался. На племяннице Икенхема.

– А кто такая…

– Его бывшая невеста.

– А кто такой…

– Ее дядя.

– О! – обрадовался граф. – Икенхем! Как же, как же. Я его знаю. Он дружит с Галахадом. Хорошо, что он приедет.

– Откуда ты взял?

– Ты же сам сейчас…

– Ничего подобного. Это Хорес приедет.

– А кто такой…

– Я тебе только что говорил, – с привычной строгостью ответил герцог. – Мой племянник.

– А? О! Э? – сказал лорд Эмсворт. – А, племянник! Прекрасно, прекрасно. Он любит свиней? А ты, Аларих? Вот моя свинья Императрица. Кажется, ты ее видел прошлым летом.

Хозяин отошел от перил, чтобы гость разглядел ее получше. Оба помолчали: граф – благоговейно, герцог – сердито. Вынув большие очки из нагрудного кармана, он укоризненно глядел на свинью.

– Ну и вид! – сказал он наконец. – Ф-фу, мерзость!

Лорд Эмсворт страшно вздрогнул, не веря своим ушам.

– Что?

– Слишком жирная.

– Жирная?

– Да, слишком. Ты посмотри. Какой-то шар.

– Это так надо.

– Не до такой же степени!

– До такой, до такой. Она получила две медали.

– Не говори глупостей, Кларенс. Подумай сам, зачем свинье медали? Нет, тут подойдет одно слово: туша. Прямо тетя Горация. Наклонилась взять пирога – и все, крышка. Твоя свинья еще вдвое толще. Чего ты хочешь? Жрет, жрет и жрет. Ей бы на диету да пробежаться с утра.

Лорд Эмсворт отыскал пенсне, слетевшее от избытка чувств, и надел его дрожащей рукой.

– Ты полагаешь, – спросил он, ибо в критические минуты бывал нестерпимо саркастичным, – я готовлю ее к бегам?

Герцог, задумавшись было о том, каково приходится бедной Конни, встрепенулся и сказал:

– Не надо, Кларенс.

– А?

– Не готовь. Первой она не придет, зачем позориться? Лучше бы ее сплавить. Знаешь что? – Герцог похлопал его по плечу. – Я ее возьму. Да-да. Отошли ко мне. Через неделю-другую не узнаешь. Похудеет, подтянется. Да и ты придешь в себя. Сам скажешь спасибо. А вот и Бошем. Эй, Бошем! Мне надо с тобой поговорить.

Минуту-другую лорд Эмсворт стоял у перил. Солнце сверкало, небо синело, ветерок ласкал хвост Императрицы, и граф не сразу заметил, что кто-то его зовет. То была леди Констанс.

– Ты что, оглох?

– Э? Нет.

– Странно! Кричу, кричу… Я бы хотела, Кларенс, чтобы ты иногда меня слушал. Меня беспокоит Аларих. Он какой-то такой…

– Конечно, конечно, конечно. Подумай сама: приходит…

– Попросил яиц, бросать в садовника.

Английский землевладелец – отец своим слугам; но сейчас лорд Эмсворт даже не потерял пенсне.

– …и говорит…

– Здоровые люди не бросаются яйцами.

– Здоровые люди не просят чужих свиней.

– А он просил?

– Да.

– Что ж, отдай.

– Что???

– Ты оглох?

– Я не оглох. Я не говорю: «Что?» Я говорю: «Что???»

– Не понимаю.

– Нет, ты подумай, что ты сказала! Аларих просит отдать Императрицу, а ты ухом не ведешь и… э… ну, ухом не ведешь. «Отдай»!

– А что, губить дом из-за паршивой свиньи?

– Какой?!

– Паршивой. Кстати, Аларих считает, что она тебе вредит.

– Она? Мне?

– Тебе. Спорить тут не о чем. Просит – отдай.

– Сейчас, сейчас, сейчас, – ответил лорд Эмсворт. – А потом и замок, чего уж там! Пойду почитаю, пока он не забрал все книги.

Слова эти были очень хороши – остро, горько, беспощадно, однако несчастного графа они не утешили. Опыт неисчислимых битв подсказывал ему, что Конни не знает поражений. Борись, вздымай руки к небу, потрясай кулаками – все равно победит она.

Через десять минут в церковной прохладе библиотеки лорд Эмсворт тщетно глядел в книгу «Уход за свиньей». Он был один в безжалостном мире. Ему был нужен друг… советчик… сообщник. Бошем? Нет, не то. Бидж?! Да, он поймет, но вряд ли что-то придумает. Галахад, умнейший из людей, куда-то уехал…

Лорд Эмсворт встрепенулся. Он вспомнил, что у брата есть друг; а брат этот не станет дружить с кем попало. Если он говорит о ком-то «Ого-го!», так оно и есть. А именно это он неоднократно говорил о пятом графе Икенхеме.

Глаза под пенсне сверкнули. Лорд Эмсворт посмотрел на полку, где стоял справочник Дебрета. Поехать в Лондон, позвонить, посоветоваться – и она спасена! Но как? Конни не выпустит его. И тут он услышал голос:

– Кларенс!

– Да?

– Ты говорил Алариху, что готовишь свинью к бегам?

– Нет. Я сказал, что не готовлю.

– Значит, он не понял. Хочет пригласить доктора.

– Какая наглость!

– Езжай в Лондон.

Книга упала у него из рук.

– Кларенс, это невыносимо! Да, ты не любишь ездить в город. Но выбора нет. Я все время думала, что Алариху нужен врач, но боялась его обидеть. Ты знаешь Глоссопа?

– В жизни не слышал.

– Самый лучший психиатр. Сэр Родерик Глоссоп. У леди Джиллет он буквально спас племянника. Езжай пригласи сэра Родерика в клуб, все объясни. Расходы я беру на себя. Поспеши, надо успеть к двухчасовому поезду.

– Хорошо, – сказал граф.

Когда дверь закрылась, лицо у него было такое, каким оно бывает у людей, увидевших чудо. Ноги несколько дрожали, но, подойдя к полке, он взял алый с золотом справочник «Пэры Англии».

Бидж, услышав звонок, поспешил в библиотеку.

– Милорд?

– О, Бидж! Соедините меня, пожалуйста. Номера я не знаю, зато знаю адрес: Хэмпшир, Икенхем, Икенхем-Холл. Попросите лорда Икенхема.

– Сию минуту, милорд.

– И когда дозвонитесь, – прибавил лорд Эмсворт, – перенесите аппарат ко мне.

Глава III

Если ваша машина исправна, от Лондона до Хэмпшира вы доедете быстро. Мартышка Твистлтон прибыл в Икенхем за несколько минут до полудня, то есть именно тогда, когда в далеком Шропшире лорд Эмсворт открыл свою книгу об уходе за свиньей.

Перед домом, на крутом повороте, прикрытом кустами, он повстречался с машиной побольше и, мельком увидев багаж, со страхом подумал, не уезжает ли дядя. Но нет; подъехав ближе, он обнаружил его на ступеньках террасы.

Фредерик Алтамонт Корнуоллис Твистлтон, пятый граф Икенхем, был высок, изыскан и усат. Молодым мы его бы не назвали. Весна, оживлявшая Англию суматохой тепла и холода, была одной из многих весен, пронесшихся над его головой, которая и обрела с их помощью приятный стальной цвет. Однако годы не лишили его ни стройности, ни неукротимости. Вместе с талией он сохранил повадки подвыпившего студента – хотя, конечно, во всей своей славе представал не здесь, а в Лондоне.

Именно поэтому Джейн, его жена, разумно решила, что вечер жизни он проведет в сельской местности, пригрозив страшными карами, если он нарушит повеление. Как ни странно, его красивое лицо светилось мягким светом, ибо она только что уехала, далеко и надолго. Он ее очень любил, твердо веря, что более прелестного создания просто нет на свете, но – что поделаешь! – понимал, что в ее отсутствие он сможет глотнуть столичного воздуха, без которого не захочешь, а заржавеешь.

Увидев племянника, он засиял еще сильнее. В его обществе граф провел немало счастливых и поучительных часов. Поход на собачьи бега до сих пор снился Мартышке.

– А, это ты! – воскликнул пэр. – Очень хорошо. Ставь машину, иди сюда. Какое утро! Вчера я видел тут у нас американский вестерн, и герой говорил, что его наскипидарили. Вот и я так. Закваска весны бродит в моих жилах. Начальства нет…

– Это тетя Джейн уехала?

– Да, Большой Белый Вождь.

Мартышка любил и уважал свою тетю, но, кроме того, боялся и сейчас ощутил облегчение. Как многие тети, она обладала переразвитым чутьем. Взглянув на него, она бы догадалась, что он на мели, а там уж он и сам бы признался, где просадил деньги. Что было бы в этом случае, он думать не хотел.

– Покатила в Дувр, – продолжал граф. – Едет к матери на Ривьеру, будет за ней ухаживать.

– Значит, ты один?

– Если не считать Валерии.

– Ах ты, черт! Она здесь?

– Вчера приехала, мечет пламя. Слышал новости? А может, ты явился ее утешать?

– Не совсем. Вообще-то, между нами говоря, я бы не хотел ее видеть. Я там был, когда они ругались, и защищал Хореса.

Лорд Икенхем кивнул:

– Да, вспомнил, она тебя называла ползучим гадом. Темпераментная натура. Не пойму, чего она пыхтит. Подумаешь, разорвала помолвку! Джейн разрывала ее шесть раз – а какая жена! Надеюсь, моя теща скоро поправится, но не очень скоро. Смотри, как смешно – Хорес нанял сыщика, а это мой старый приятель Плум. Плум-Пудинг мы его называли.

– Да, он говорил. Ты дал ему денег, чтобы он стал сыщиком.

– Именно. Толковый тип. Чего он только не делал! И актером был, и букмекером, держал какой-то клуб. Я подозреваю, что он побывал и дворецким. Но по призванию, по таланту он мошенник. Как, впрочем, и я.

– Чепуха какая!

– Отнюдь. Не смейся над мечтами немолодого человека. Когда я читаю в газете об очередной жертве мошенничества, я примеряю сюжет на себя. Какие бывают дураки! Так сколько?