Герман Вук - Городской мальчик Страница 54

– Но придумал-то я, а? – настаивал Герби. – Мне очень хочется. Пожалуйста, мистер Гаусс.

– Я думаю, это совсем не опасно, Капитан, – улыбнулся дядя Сэнди.

– Ладно, Сэнди, если вы ручаетесь. Но, сами знаете, за жизнь этого мальчика отвечаю я. Люди забывают об этом.

С бьющимся сердцем Герби залез в лодку и устроился на передней скамье, зажав в руках длинное желтое весло.

– Пересядь на дно, Герби, – велел Элмер. – Так вылетишь, чего доброго.

Герби подчинился.

– И отложи весло в сторону. А то еще подпрыгнет, зубов недосчитаешься.

Герби отбросил весло, точно обжегся.

– Ну, Герб, готов? Когда я сброшу веревку, лодку дернет. – Работник держался за петлю каната, накинутую на кол.

– Го… – Герби сглотнул, чтобы смочить неожиданно пересохшее горло. – Готов.

– Пошел! – Элмер сорвал петлю с кола.

Лодка не стронулась с места. Раздались смешки.

– Пустяки, – сказал работник. – Она завязла в смазке, – и толкнул лодку ногой. Та сползла на несколько дюймов и остановилась с глухим шелестом. Герби оглянулся на работника. Его взгляд выражал мольбу, но мы – жестокие создания. При виде его лица зрители разразились хохотом.

– Эй, Роберт Фултон,[9] иди спать!

– Ну и придумал!

– Вода чего-то суховатая, да, Герби?

– Тебя не укачало?

– Шел бы ты на свою помойку, генерал. – Последний шедевр исходил от Ленни.

– Ну, Йиши, тебе, видно, волноваться нечего, – хихикнула одна из взрослых девочек. Известно было, что Йиши усиленно готовит сложнейший номер по мотивам выступлений уродов в цирке, и, кроме Герби с его безумной затеей, похоже, никто не мог составить серьезной конкуренции его притязаниям на главный приз. Плотный старшеклассник, шести футов росту и с проклюнувшимися усами на смуглой губе, спокойно улыбнулся. Ему стало жаль малыша, который так отчаянно и глупо оспаривал его первенство.

– Элмер, что же это? – крикнул Герби.

Работник почесал в затылке:

– Ей-богу, не знаю, Герби. Лодка должна как на крыльях лететь. Вот только… слушай-ка, наверно, смазка такая свежая и густая, что еще плохо скользит. Знаешь, как свежий снег. Эй, Тед, Клифф! Помогите нам.

Элмер с двумя мальчиками принялись толкать лодку вниз. Не успели они сделать несколько шагов, как она начала набирать скорость и выскользнула из рук.

– Теперь она пошла, Герби! – крикнул работник.

Лодка, без сомнения, пошла. Разгоняясь сильнее с каждым ярдом, старая посудина вскоре быстро покатилась вперед. Темноволосая голова Герби, смотревшего прямо перед собой, едва виднелась над планширом спускающейся лодки. Это странное средство передвижения все стремительнее громыхало по скользким салазкам. Спустя несколько мгновений лодка промчалась над берегом и врезалась в воду, подняв фонтан брызг. На этот раз зрители вскричали с искренним восхищением, да и как же тут было не восхититься, если на их глазах сбылась недостижимая, казалось бы, детская мечта. Но как только брызги улеглись, восхищенные возгласы смолкли. На поверхности воды плавали Герби и желтое весло. Лодка исчезла.

Мистер Гаусс пришел в неистовство.

– Кто-нибудь, спасайте ребенка! Я знал, что это чистое безумие! Смотрите, чтобы не уплыло весло! Немедленно разобрать эту гадость! Ищите лодку! – вопил директор, размахивая руками во все стороны и обежав два раза вокруг остолбеневшего работника. Пока мистер Гаусс был занят этим полезным делом, дядя Сэнди, Тед и Клифф спускались без дороги к озеру, а за Клиффом, волоча по земле буксирную снасть, поспевал вприпрыжку Умный Сэм. Когда эта необычная спасательная экспедиция достигла берега, стало ясно, что спасать утопающего ей не придется. Барахтаясь, Герби выплыл на мелководье и, таща за собой весло, понуро поплелся к берегу. У него за спиной лодка с небрежной ленцой всплыла и перевернулась, легонько покачиваясь и чуть выпятив из воды смазанное брюхо, увенчанное двумя полозьями. Эта комичная сцена была как будто нарочно поставлена для художника, пишущего картину «Неудача».

Из милосердия не станем описывать чувств вымокшего до нитки мальчика, который предстал на берегу почти перед всем женским лагерем, сбежавшимся при известии о том, как он сел в лужу. Но Тед с Клиффом слышали, как, упрямо хлюпая в гору без посторонней помощи, Герби снова и снова зло бурчал себе под нос: «Так мне и надо! Так и надо! Еще хуже надо!»

– Не расстраивайся, Герб, – сказал шагавший рядом дядя Сэнди. – Со всеми бывает: задумаешь что-нибудь, а не выходит. У тебя чуть-чуть не получилось.

Герби не ответил.

– Что случилось, Герб? – спросил Элмер, спускаясь ему навстречу.

– Элмер, эта проклятая лодка врезалась в воду носом и пошла ко дну. – Герби оперся на руку работника, снял ботинок и вылил из него струю грязной воды. Проделал то же самое с другим ботинком, взял их в руку и пошлепал по траве в набрякших от воды чулках. – Тут, Элмер, вообще чего-то не так. На мне проклятье какое-то. Ничегошеньки у меня не получится.

– Герби, не сдавайся так легко.

– Да не сдаюсь я легко. Но с проклятием не сладишь. Все одно к одному.

Они уже стояли у начала горки, и широкий полукруг зрителей молча взирал на мальчика. Он перенес слишком жестокий удар, чтобы служить предметом шуток. Фелисия протиснулась в первый ряд и крикнула:

– Герби, тебе не больно?

– Конечно, не больно. От воды больно не бывает, – отрезал насквозь промокший мальчик и отвернулся от сестры.

Подошедший мистер Гаусс все еще взмахивал руками, но уже медленнее и не во все стороны.

– Ты показал настоящий характер, Герби. Принял поражение, как мужчина. Ни одной царапины, да? Выглядишь отлично. Я полагаю, сообщать родителям нет надобности. Зачем их огорчать? Надо только переодеться в сухое и съесть горячий ужин. Да, да, Герби, ты заслуживаешь за свое изобретение самых лестных слов. Это не поражение. Рассматривай это как успех, из которого ты извлек много уроков.

В тот миг вряд ли можно было предложить Герби нечто более отвратительное на вкус, чем порция Гауссова победного сиропа.

– Пойду, что ли, переоденусь, – буркнул он. Свернув на тропинку к Общей улице, он заметил, что прямо за спиной у мистера Гаусса стоит Люсиль Гласе и сочувственно глядит на него округленными глазами. Она послала ему самую очаровательную улыбку и ободряюще кивнула. Но Герби вдруг увидел в ней всего-навсего глупо вытаращившуюся маленькую девчонку в белой блузке и синих шароварах с морковными волосами. Лицо у нее было усыпано веснушками, а улыбка обнажила неровности верхних зубов: по одному зубу с каждой стороны словно отшатнулись. Мысль о том, что его чудовищные, дерзновенные усилия потрачены ради благосклонности этого существа, поразила Герби своей нелепостью. Ему не удалось вымучить ответную улыбку. Опустив плечи и истекая водой, он побрел прочь. Последнее, что он слышал, было распоряжение хозяина лагеря: «Элмер, начинайте разбирать сразу после ужина, чтоб к утру на лужайке было пусто» – и мрачное «угу» Элмера в ответ.

Вечером мистер Гаусс сидел на веранде дома для гостей и с удовольствием внимал визгу пилы, стуку молотка и треску дерева, раздававшимся в темноте на склоне. Непосвященных эти звуки раздражали, зато он слышал в них сладкоголосое пение пиломатериалов, доставшихся ему даром. Некоторое время директор размышлял над поразительно бурной деятельностью юного Герби Букбайндера, которая воплотилась в уничтожаемом сейчас, бесполезном сооружении.

Мальчишки – это пороховые бочки, решил мистер Гаусс, сущие пороховые бочки. Даже тихоня, если умело запалить его, может наделать страшного шуму. Что вселило в маленького толстяка такую жадность к работе да еще помогло заразить своей страстью эту сонную муху – Элмера Бина? Почему мальчики никогда не выполняют то малое, что он им поручает, со столь ясе похвальным рвением? Мистер Гаусс тяжело вздохнул и прихлопнул комара. Другой комар прилетел отомстить за собрата. У мистера Гаусса не было ни малейшего желания провести вечер в поединке с фауной «Маниту». Он встал и удалился в свою комнату, где уснул под музыкальное сопровождение молотка и гвоздодера, представляя аккуратненько сложенные доски.

Утром его разбудил окрик за окном: Мистер Гаусс! Эгей, мистер Гаусс!

Скатив непослушное тело с кровати, он сонно удивился раннему часу: видавший виды одноногий железный будильник на тумбочке показывал десять минут восьмого. Его никогда не беспокоили раньше восьми.

– Поглядите сюда, мистер Гаусс!

Голос принадлежал работнику. Мистер Гаусс прошаркал к окну, выглянул на лужайку и тотчас проснулся от изумления и гнева. Горка Герби по-прежнему тянулась к воде. В начале горки опять стояла на привязи лодка, а рядом беззаботно щипал траву Умный Сэм. Тед, Клифф и Герби сидели в лодке. Элмер стоял в лодке, держа в руках привязь. Едва работник завидел голову мистера Гаусса, он выкрикнул:

– Теперь она в порядке, мистер Гаусс. Смотрите, как мы скатимся!