Генри Филдинг - Так ли плохи сегодняшние времена? Страница 7

— Что же вы? — кричит миссис Джукс. — Я держу ее за руку, позор вам, если со всем прочим вы не сможете справиться!

Он старался, как мог, но я, матушка, помнила ваши наставления, как избежать насилия, и последовала им, так что скоро он смирился и пообещал немедля встать с постели, если я его отпущу.

О пастор Вильямс! Как ничтожны все мужчины мира в сравнении с тобой!

Хозяин сдержал свое слово.

— Эх, сэр, — говорит ему миссис Джукс, — мало вы знаете женщин, а то не стали бы упускать такое близкое блаженство!

На это он говорит:

— Нет, миссис Джукс, я очень рад, что ничего более не случилось, ни за какие блага мира я не согласился бы причинить Памеле зло. Завтра утром, быть может, она услышит нечто к своей выгоде. И пусть не сомневается: никогда больше я не попытаюсь взять ее силой.

С этими словами он вышел из комнаты.

— Ну, миссис Памела, — говорит миссис Джукс, — что скажете? Теперь-то вы убедились, что хозяин питает к вам самые благородные намерения?

— Не скажу, что нынче ночью он это доказал, — отвечаю я.

— Не знаете вы жизни, — говорит она. — Я-то знаю, что скоро вы станете моей хозяйкой, — и что тогда со мной, бедной, будет!

После такого разговора обе мы заснули. На следующий день чуть свет хозяин послал за мной и, поцеловав, вручил мне бумагу и велел ее прочесть. В бумаге я нашла предложение о содержании — двести пятьдесят фунтов в год, а также некоторые другие выгодные посулы, скажем, подарки деньгами и всяким добром.

— Что ж, Памела, — говорит он, — каков будет твой ответ?

— Сэр, — отвечаю я, — свою Дабрадетель я ценю превыше всего на свете и скорее соглашусь стать женою последнего бедняка, чем шлюхой у первого богача.

— Дуреха, — говорит он.

— Может быть, а все же не глупее некоторых, — отвечаю я.

— Это ты обо мне, что ли? — говорит он.

— Вам лучше знать, — отвечаю я.

Тогда он говорит:

— Убирайся вон, бесстыдница, видеть тебя больше не могу! Похоже, не ты, а я здесь в опасности, и моя задача — избегать тебя, как только возможно!

«А моя задача, — отвечаю я про себя, — мозолить вам глаза при всяком удобном случае!»

С тем я и ушла — и, выходя из комнаты, слышала, как он со вздохом проговорил: «Околдовала она меня».

Теперь миссис Джукс от меня не отходит — уверяет, что, по ее убеждению, скоро я стану хозяйкой в доме, и ведет себя так, словно я уже хозяйка. Я и сама на это настроилась. Прежде я хотела составить небольшое состояние за счет внешности, но к чему это, когда можно составить состояние куда большее своей Дабрадетелью? Прошу извинить за столь длинное письмо и остаюсь

Вашей послушной дочерью, Шамела.

ПИСЬМО 11

Генриетта Мария Гонора Эндрюс — Шамеле Эндрюс

Дорогая Шам!

С бесконечным удовольствием прочла твое последнее письмо, и, если уж теперь ты не сумеешь окрутить своего хозяина, сама будешь виновата! Советую ни на что меньше не соглашаться. Но, дитя мое, беспокоит меня одна помеха, этот твой пастор Вильямс, хотелось бы, чтобы он убрался с дороги. Судя по всему, что ты о нем пишешь, он из тех мужчин, из-за которых женщины теряют голову. Помни, дорогое мое дитя: после свадьбы у тебя будет достаточно случаев развлекаться хоть с пастором Вильямсом, хоть с кем еще. А сейчас, пока узелок не затянут, советую тебе с ним не видеться. Не забывай первый мой урок: замужняя женщина вредит только своему мужу, а вот незамужняя — себе. Остаюсь в надежде на твое скорое и счастливое замужество,

Твоя любящая мать Генриетта Мария и т. д.

Следующее послание написано, по-видимому, до того, как Шамела получила последнее письмо от своей матери.

ПИСЬМО 12

Шамела Эндрюс — Генриетте Марии Гоноре Эндрюс

Дорогая матушка!

После того как я отослала вам последнее свое письмо, обстоятельства изменились, и теперь я боюсь скорого крушения всех своих надежд, но, уверена, винить в этом следует не меня, а судьбу. Расскажу обо всем по порядку. Часа через два после того, как я рассталась со сквайром, он снова требует меня в гостиную.

— Памела, — говорит он, ласково взяв меня за руку, — не хочешь ли прогуляться со мной по саду?

— Слушаюсь, сэр, — отвечаю я, притворно вздрогнув, — но, надеюсь, ваша честь не будет со мной грубым.

— Клянусь, тебе нечего бояться, — отвечает он. — Я хочу тебе кое-что сказать, и если это не доставит тебе удовольствия, то уж верно и не оскорбит.

Мы вышли в сад, и он начал так:

— Памела, скажи мне правду: происходит ли твое сопротивление мне из одной Дабрадетели — или в твоем нежном сердце у меня более счастливый соперник?

— Сэр, — отвечаю я, — уверяю вас, никогда ни об одном мужчине на свете я не думала.

— Как, — говорит он, — а пастор Вильямс?

— Пастор Вильямс, — отвечаю я, — вообще последний из людей; будь я повнушительнее видом, а ваша честь явились ко мне с предложением, я сказала бы: вам нет нужды опасаться соперников, особливо таких, как пастор Вильямс. Если бы мне случилось полюбить, то, уверяю вас… но нет, во-первых, я вас недостойна, а во-вторых, никакими богатствами меня не подкупить.

— Дорогая моя, — отвечает он, — ты достойна всего, чего только можно пожелать! Вот что: я готов отложить заботы о состоянии, презреть мнение света — и жениться на тебе!

— О сэр, — отвечаю я, — не можете вы так думать, не можете так низко пасть.

— Клянусь, — отвечает он, — я говорю серьезно.

— Простите, сэр, — отвечаю я, — но вы меня в этом не убедите.

— Так что же, — восклицает он в ярости, — я лгу? Надрать бы тебе уши, паршивка, но нет, я не позволю тебе дальше перечить мне, собирай вещи, ты сейчас же уедешь! Стоило бы выкинуть тебя из дома на телеге, да ладно уж, велю заложить для тебя коляску. Будь готова через полчаса!

И он в бешенстве бросился в дом.

Сколь глупы женщины, чересчур упорно отказывающие своим возлюбленным — и как много их остались старыми девами лишь потому, что затянули с согласием!

Сейчас пришла ко мне миссис Джукс и объявила, что я должна живо собрать вещи, потому как хозяин уже приказал заложить коляску, и, если я не буду готова отправиться сейчас же, меня попросту выставят за дверь, и ступай домой пешком. Это меня не на шутку перепугало, но я твердо решила, как бы ни обернулось дело, не сдаваться и не просить пощады; вы-то знаете, матушка, что даже в детстве вам не удавалось этого от меня добиться. А еще я подумала о том, что, как прежде он не мог бороться со своей страстью ко мне, так и сейчас с собой не справится, и если отсылает меня в коляске парою, то скоро пошлет вдогонку экипаж четверней. В общем, я твердо решила стоять на своем и, собрав всю силу духа, объявила миссис Джукс, что неописуемо рада этим новостям и готова хоть сейчас покинуть место, где Дабрадетели моей грозит постоянная опасность. Что же до хозяина — он легко подыщет для этих дел кого надо, а я свою Дабрадетель предпочитаю всем распутным джентльменам, вместе взятым. И все его предложения и посулы в моих глазах и ломаного гроша не стоят — да, ломаного гроша, миссис Джукс! — И я прищелкнула пальцами.

Миссис Джукс прошла ко мне и помогла собрать мои пожитки, а именно: два чепца дневных и два ночных, сорочек пять, рюшевый нарукавник, фижмы, две нижние юбки, фланелевая и пикейная, две пары чулок и один непарный, пара туфель со шнуровкой, цветастый передничек, кружевная косынка, галоши — одна целая и одна худая и несколько книг, как то: «Полный ответ на истинное и правдивое сообщение», «Долг человека» — почти целая, только долга в отношении ближнего не хватает; третий том «Атлантиды»; «Венера в монастыре, или Монахиня в пеньюаре»; «Господний промысел в делах мистера Уайтфилда»; «Орфей и Евридика», несколько проповедей и две-три пьесы без титульных листов и куска первого акта[34]. Едва мы увязали все это добро в узел, подали коляску. Я попрощалась со всеми слугами, в особенности же с миссис Джукс, которая, кажется, совсем не так горевала о моем отъезде, как старалась показать, и очень выдержанно оплакав службу у хозяина, а он как раз спустился спросить обо мне, села в коляску и велела Робину трогать.

Мы еще не успели далеко отъехать, как вдруг нагоняет нас всадник на полном скаку, подъезжает к коляске, бросает в окно письмо и, не говоря ни слова, поворачивает назад и скрывается из виду.

Я сразу узнала руку моего милого Вильямса и развернула письмо с трепетом — хоть и не ожидала, что содержание его окажется столь ужасно, как вы сами сейчас увидите из этого списка.

Пастор Вильямс — Памеле

Дорогая миссис Памела!