Кнут Гамсун - Маленькие приключения Страница 7

— Рекомендуете вы мнѣ это помѣщеніе'?

— Большая зала. Воздуху много. Цѣна? Ну, объ этомъ я ничего не знаю, но, конечно, все это вамъ обойдется очень дешево. Вамъ нужно обратиться въ дирекцію.

Я рѣшилъ остановиться на павильонѣ въ паркѣ. Это было подходяще. Залы рабочихъ союзовъ обыкновенно малы и неудобны.

— Кто въ дирекціи?

— Адвокатъ Карлсенъ, скорнякъ X. и книгопродавецъ Д.

Я отправился къ адвокату Карлсенъ. Онъ жилъ на дачѣ, я долго искалъ его, и, наконецъ, нашелъ. Я изложилъ свою просьбу и попросилъ павильонъ.

Онъ, вѣроятно, вполнѣ подходящъ для такого необычнаго предпріятія, какъ эта лекція по литературѣ.

Адвокатъ подумалъ, потомъ покачалъ головой.

Нѣтъ? Помѣщеніе достаточно велико? Было бъ очень жаль, если бы изъ-за недостатка мѣста кому-нибудь пришлось возвращаться!

Адвокать высказался точнѣе. Онъ можетъ только отсовѣтовать мнѣ все предпріятіе. Здѣсь такъ мало интересуются этимъ, шведскій студентъ тоже собирался читать лекціи.

— Да, но онъ читалъ о вѣчномъ мирѣ,- возразилъ я. — А я хочу — о литературѣ, о художественной литературѣ.

— Кромѣ того, вы попали въ неблагопріятный моментъ, — продолжалъ Карлсенъ. — Въ помѣщеніи союза рабочихъ какъ-разъ теперь назначено антиспиритическое представленіе, тамъ обезьяны, дикіе звѣри.

Я засмѣялся и поглядѣлъ на него. Онъ, казалось, былъ убѣжденъ въ томъ, что говорилъ; я сталъ терять на него надежду.

— Сколько вамъ нужно за павильонъ въ паркѣ? — спросилъ я коротко.

— Восемь кронъ, — отвѣчалъ онъ. — Впрочемъ, отдача внаймы павильона можетъ бытъ рѣшена только въ засѣданіи дирекціи. Окончательный отвѣтъ вы можете получитъ на-дняхъ, но, почти навѣрно, могу и теперь обѣщать вамъ помѣщеніе.

Въ одну минуту я сдѣлалъ расчетъ; два дня ожиданія — три кроны, паркъ восемь, это составляетъ одиннадцать, кассиру крону, — итого двѣнадцать. Двадцать четыре слушателя по пятидесяти ёръ покрываютъ издержки, остальные сто, двѣсти человѣкъ, которые явятся — чистая прибыль. Я согласился. Павильонъ былъ сданъ.

Я разыскалъ отель и вошелъ. Дѣвушка спросила:

— Угодно господину комнату въ первомъ или во второмъ этажѣ?

Я отвѣтилъ спокойно и непринужденно:

— Мнѣ угодно дешевую комнату, самую дешевую, какая у васъ есть.

Дѣвушка осмотрѣла меня. Что я спрашиваю въ шутку про дешевую комнату? Развѣ я не тотъ: господинъ, который справлялся у комиссіонера, подаютъ ли вина къ столу? Или я такъ скроменъ потому, что не желаю поставить гостиницу въ затруднительное положеніе? Она отворила дверь. Я отшатнулся.

— Да, эта комната свободна, — сказала она. — Она вамъ и назначена. Вашъ багажъ ужъ тутъ. Пожалуйте.

Отступать было поздно. Я вошелъ. Это былъ самый лучшій салонъ гостиницы.

— Гдѣ же кровать?

— Тамъ, софа. Мы не можемъ сюда поставить хорошей кровати. А софа на ночь раздвигается и получается кровать.

Дѣвушка скрылась.

Я пришелъ въ дурное настроеніе духа. И тамъ, въ этомъ элегантномъ помѣщеніи — мой убогій саквояжъ! И мои башмаки выглядѣли ужасно послѣ длиннаго странствованія по деревенскимъ улицамъ.

Я бѣсился.

Дѣвушка просовываетъ голову въ дверь и спрашиваетъ:

— Прикажете что-нибудь, господинъ?

Боже, нельзя на свободѣ даже позлиться. Сейчасъ же вламывается цѣлая толпа!

— Нѣтъ, — отвѣтилъ я угрюмо. — Да, принесите мнѣ два бутерброта.

Она на меня смотритъ.

— Горячаго ничего?

— Нѣтъ.

Тутъ она вывела, должно-быть заключеніе — желудокъ — весна — вѣроятно, съ нимъ это бываетъ.

Съ бутербротами принесла она и карточку винъ. Весь вечеръ не давало мнѣ покою это прекрасновыдрессированное существо.

— Угодно, чтобъ постель была нагрѣта? Внутри есть грѣлка, въ случаѣ…

Утромъ я нервно вскочилъ и началъ одѣваться. Мнѣ было холодно; конечно, проклятая софа была слишкомъ коротка и я плохо спалъ. Я позвонилъ. Никого. Вѣроятно, было слишкомъ рано, съ улицы не было слышно ни звука; придя немного въ себя, я замѣтилъ, что не совсѣмъ еще и разсвѣло.

Я началъ осматривать комнату, — никогда не видалъ я такой роскоши. Мрачное предчувствіе охватило меня, я снова позвонилъ. Нога моя тонула въ мягкомъ коврѣ. Я ждалъ. Теперь я долженъ былъ истратить послѣдніе гроши, можетъ бытъ, ихъ даже не хватитъ. Я поспѣшно принялся разсчитывать, сколько жъ у меня, наконецъ, денегъ; вдругъ слышу шаги; замираю. Но никого нѣтъ. Воображеніе. Начинаю снова считать. Въ какой ужасной неизвѣстности я находился! Гдѣ же та дѣвушка, что пристаетъ ко мнѣ со своими услугами? Спитъ она, лѣнтяйка, вѣдь почти ужъ день.

Наконецъ, она пришла, полуодѣтая, только шаль на плечахъ.

— Господинъ звонилъ?

— Мнѣ нуженъ счетъ, — сказалъ я отрывисто.

— Счетъ? Это затруднительно, мадамъ еще спитъ; вѣдь только половина третьяго. Дѣвушка растерянно смотрѣла на меня. Что за манера такъ цѣпенѣтъ! Что ей за дѣло, что я такъ рано уѣду изъ гостиницы?

— Это совершенно безразлично, — сказалъ я. — Мнѣ нуженъ счетъ сейчасъ же.

Дѣвушка ушла.

Цѣлую вѣчность она не возвращалась. Что особенно усиливало мое безпокойство, — это боязнь, что за комнату возьмутъ по часамъ, и что сейчасъ я стою и, дожидаясь, безсмысленно, позорно трачу деньги. Я не имѣлъ никакого представленія о порядкахъ въ хорошихъ отеляхъ, и считалъ этотъ способъ расплаты самымъ разумнымъ. Кромѣ того, у умывальника висѣло объявленіе: если уѣзжаютъ изъ комнаты послѣ шести часовъ вечера, то платится за весь слѣдующій день. Все это ужасало меня и смущало мою литераторскую голову.

Наконецъ, дѣвушка постучала въ дверь и вошла. Никогда, — нѣтъ, никогда въ жизни не забуду я этой насмѣшки судьбы! Двѣ кроны семьдесятъ ёръ — за все! — пустякъ, — столько я могъ дать дѣвушкѣ на шпильки! Я бросилъ на столъ нѣсколько кронъ, потомъ еще одну.

— Сдачу вамъ?

— Пожалуйста, дитя мое!

Нужно было показать, что я умѣю держать себя. Правда, и дѣвушка заслуживала уваженія. Душевный человѣкъ, рѣдкая дѣвушка, заброшенная въ Драмменъ, въ отель, на произволъ проѣзжающихъ. Такихъ женщинъ больше не родится, раса эта вымерла. Какъ она хлопотала весь день, — до послѣдняго момента, зная, что имѣетъ дѣло съ богатымъ.

— Служитель снесетъ вашъ багажъ!

— Боже избави!.. Боже избави! — отвѣчалъ я. Я не желалъ утруждать ее нисколько. — Такіе пустяки — саквояжъ… Да еще такой жалкій саквояжъ. Вы знаете, этотъ саквояжъ ѣздитъ со мной во всѣхъ литературныхъ поѣздкахъ; не хочу заводить другого, конечно, причуда съ моей стороны.

Но отказъ не помогъ. Служитель ждалъ уже внизу. Онъ испытующе посматривалъ на мой саквояжъ, когда я проходилъ мимо. Ахъ, какъ можетъ такой человѣкъ смотрѣть на саквояжъ, какъ онъ можетъ сгорать отъ желанія ухватитъ его!

— Я провожу васъ! — сказалъ онъ.

Развѣ мнѣ самому не нуженъ остатокъ денегъ? Развѣ могъ я разсчитывать на что-нибудь до своей лекціи? Да, я хотѣлъ самъ нести саквояжъ!

Но онъ былъ уже въ рукахъ у служителя. Этотъ необыкновенно услужливый человѣкъ, казалось, совсѣмъ не чувствовалъ его тяжести, онъ какъ будто и не думалъ о вознагражденіи, онъ несъ его съ такой вдохновенностью, точно могъ пойти на смерть за того, кому принадлежалъ этотъ саквояжъ.

— Стойте! — крикнулъ я рѣзко и остановился. — Куда, собственно, вы несете саквояжъ?

Онъ улыбнулся.

— А это ужъ вы сами должны рѣшить, — отвѣтилъ онъ.

— Правда, — сказалъ я. — Это я самъ долженъ рѣшить. Мнѣ вовсе не интересно плясать подъ вашу дудку.

Я не хотѣлъ, чтобъ онъ сопровождалъ меня дальше. Мы проходили какъ-разъ мимо «комнатъ для пріѣзжающихъ», въ подвальномъ этажѣ, и въ этотъ-то подвалъ я хотѣлъ отправиться. Но я не хотѣлъ, чтобы служитель конкурирующаго отеля видѣлъ это, я хотѣлъ безъ свидѣтелей спуститься туда.

Вынимаю изъ кармана полкроны и даю ему. Онъ не опускаетъ протянутой руки.

— Вчера я тоже несъ ваши вещи, — сказалъ онъ.

— Это вамъ за вчерашнее, — отвѣтилъ я.

— А потомъ я сейчасъ несъ ихъ, — продолжалъ онъ. Каналья грабилъ меня.

— А это за сегодня, — сказалъ я и бросилъ ему еще полкроны. И теперь, надѣюсь, вы исчезнете?

Малый ушелъ. Но нѣсколько разъ онъ оборачивался и наблюдалъ за мной.

Я подошелъ къ скамьѣ на улицѣ и сѣлъ.

Было холодновато, но когда взошло солнце, стало лучше. Я заснулъ и проспалъ, вѣроятно, довольно долго; когда я проснулся, на улицѣ было много народу, и во многихъ мѣстахъ изъ трубъ шелъ дымъ. Тогда я сошелъ въ подвалъ и условился съ хозяйкой относительно помѣщенія. Я долженъ былъ платитъ по полкроны за ночь.

Прождавъ два дня, я снова отправился на дачу, къ адвокату Карлсену. Онъ опять совѣтовалъ мнѣ броситъ эту затѣю, но я не позволилъ уговорить себя; въ то же время я помѣстилъ въ газетѣ Аритсена объявленіе о мѣстѣ, времени и предметѣ лекціи.