Гюстав Флобер - Искушение святого Антония Страница 8

Души, отлетевшие из этого мира, переселяются на звезды, которые суть существа одушевленные.

Антоний смеется.

О, что за сумасбродство!

Человек безбородый, сурового вида.

Почему?

Антоний хочет отвечать, но Иларион шепчет ему, что это — великий Ориген; и Манес продолжает:

Сначала они останавливаются на луне, где очищаются. Затем восходят на солнце.

Антоний медленно:

Не знаю… что мешает нам… так думать.

Манес. Цель всякой твари есть освобождение небесного луча, заключенного в материи. Ему легче ускользать в запахах, пряностях, аромате старого вина — этих невесомых вещах, подобных мыслям. Но круговорот жизни его удерживает. Убийца возродится в теле келефа, убивший животное станет этим животным; посадив виноградную лозу, ты будешь связан ее ветвями. Питание поглощает его. Итак, воздерживайтесь! поститесь!

Иларион. Они умеренны, как ты видишь!

Манес. Его много в мясе, меньше в овощах. И чистым, по высоким их заслугам, доступно отделять от растений эту светоносную часть, и она возносится в дом свой. Животные чрез размножение заточают ее в теле. Итак, бегите женщин!

Иларион. Восхищайся их воздержанием!

Манес. Или лучше поступайте так, чтобы они были бесплодны. — Для души лучше пасть на землю, нежели томиться в телесных узах.

Антоний. А! мерзость!

Иларион Но что нужды в иерархии гнусности? Церковь сделала ведь из брака таинство!

Сатурнин в сирийской одежде.

Он насаждает пагубный строй! Отец, чтобы покорить мятежность ангелов, повелел им создать сей мир. Христос пришел, дабы бог иудеев, который был одним из этих ангелов…

Антоний .Как ангел? он? создатель!

Кердон. Разве он не желал убить Моисея, обмануть своих пророков? разве не соблазнил он народы, не распространил ложь и идолопоклонство?

Маркион. Несомненно, Создатель не есть истинный бог!

Святой Климент. Александрийский Материя вечна!

Бардесан в одежде вавилонского волхва.

Она образована семью планетными духами.

Герниане Ангелы создали души!

Прискиллиане Создал мир дьявол!

Антоний откидывается назад.

Ужас!

Иларион, поддерживая его:

Ты слишком быстро отчаиваешься! ты плохо понимаешь их учение! Смотри: вот тот, кто воспринял свое учение от Феодата, друга святого Павла. Выслушай его!

И по знаку Илариона выступает . .

Валентин в тунике из серебряной ткани; у него хриплый голос и заостренный череп.

Мир — создание исступленного бога.

Антоний опускает голову.

Создание исступленного бога!..

После долгого молчания:

Как так?

Валентин Совершеннейшее из существ, из Эонов, Бездна почила с Мыслью в лоне Глубины. От их союза возник Ум, подругой коего стала Истина.

Ум и Истина породили Слово и Жизнь, а те, в свою очередь, породили Человека и Церковь, — и это составляет восемь Эонов!

Считает по пальцам.

Слово и Истина произвели десять других Эонов, то есть пять пар. Человек и Церковь произвели двенадцать других, среди них — Параклета и Веру, Надежду и Милосердие, Совершенство и Мудрость-Софию.

Совокупность сих тридцати Эонов образует Плерому, или Всебытие божие. И как отзвуки удаляющегося голоса, как струи испаряющегося запаха, как огни заходящего солнца, так постепенно ослабевают Могущества, истекшие из Начала.

Но София, жаждующая познать Отца, вынеслась вон из Плеромы, — и Слово создало тогда другую пару — Христа и Святого духа, который объединил все Зоны; и все вместе произвели Иисуса, цвет Плеромы.

Между тем усилие Софии вырваться из Плеромы оставило в пустоте образ ее, злую субстанцию — Ахарамот. Спаситель возымел к ней сострадание, освободил ее от страстей; и из улыбки освобожденной Ахарамот родился свет, слезы ее создали воды, ее печаль породила черную материю.

От Ахарамот изошел Демиург, творец миров, небес и Дьявола. Он пребывает гораздо ниже Плеромы, даже не замечая ее, настолько, что он полагает себя истинным богом и твердит устами своих пророков: «Нет иного бога, кроме меня!» Потом он сотворил человека и бросил ему в душу нематериальное семя, которое было Церковью, отблеском другой Церкви, помещенной в Плероме.

Ахарамот, однажды, достигнув высшей области, соединится со Спасителем; огонь, сокрытый в мире, уничтожит всю материю, поглотит сам себя, и люди, став чистыми духами, вступят в брак с ангелами!

Ориген. Тогда Демон будет побежден, и наступит царство божие!

Антоний сдерживает крик; и тотчас Василид берет его за локоть.

Верховное существо с бесконечными истечениями именуется — Абраксас, а Спаситель со всеми своими благими свойствами — Каулакау, иначе — линия над линией, прямизна над прямизной.

Силу Каулакау приобретают с помощью слов, начертанных на этом халцедоне для памяти.

И он показывает у себя на шее маленький камень, на котором вырезаны причудливые линии.

Тогда ты будешь перенесен в Незримое, и, став выше закона. ты презришь все, даже добродетель!

Мы же, Чистые, мы должны бежать страдания по примеру Каулакау.

Антоний Как? а крест?

Элкесаиты в гиацинтовых одеждах отвечают ему:

Печаль, ничтожество, осуждение и угнетение моих отцов, изгладились благодаря пришествию посланного.

Можно отрицать Христа низшего, человека Иисуса, не надлежит поклоняться другому Христу, явившемуся на свет под крылом Голубицы.

Почитайте брак! Святой дух — женщина!

Иларион исчез; и вот перед Антонием, теснимым толпой, Карпократиане, лежащие с женщинами на шарлаховых подушках:

Прежде чем войти в Единое, ты пройдешь через ряд условий и действий. Чтобы избавиться от мрака, выполняй отныне его дела! Супруг скажет супруге: «Окажи милость твоему брату», и она поцелует тебя.

Николаиты, собравшиеся вокруг дымящегося кушанья:

Вот идоложертвенное мясо, — вкуси его! Отступничество дозволено тому, чье сердце чисто. Насыщай свою плоть тем, чего она требует. Старайся изничтожить ее распутством. Пруникос, мать Неба, валялась в позере.

Маркосиане в золотых кольцах, умащенные бальзамом.

Войди к нам, дабы соединиться с Духом! Войди к нам, дабы испить бессмертия!

Один из них показывает ему за висящим ковром тело человека с головой осла, что изображает Саваофа, отца Дьявола. В знак ненависти он плюет на него.

Другой открывает очень низкую постель, усыпанную цветами, говоря, что Духовный брак сейчас свершится.

Третий держит стеклянную чашу, совершает возглашение; в чаше появляется кровь.

А вот она! вот она! кровь Христова!

Антоний отстраняется. Но он обрызган водой, выплеснувшейся из купели.

— Гельвидиане бросаются в нее, головой вниз, бормоча:

Человек, возрожденный крещением, безгрешен!

Затем он проходит мимо большого огня, у которого греются Адамиты, совершенно обнаженные в подражание райской чистоте, и наталкивается на Мессалиан Они валяются на полу, в полудремоте, оцепеневшие.

О, раздави нас, если хочешь, мы не двинемся с места! Труд — грех, всякая работа — скверна!

Позади них презренные Патерниане, мужчины, женщины и дети, сплошной кучей в грязи, подымают свои отвратительные лица, выпачканные вином:

Нижние части тела, сотворенные Дьяволом, ему принадлежат. Давайте же пить, есть, блудодействовать!

Аэтий Преступления — потребности, до которых не опускается око божие!

Но вдруг Человек, одетый в карфагенский плащ, выскакивает из их толпы со связкой ремней в руке и, стегая, как попало, направо и налево, неистово кричит:

А! обманщики, разбойники, симонийцы, еретики и демоны! червоточина школ, подонки ада! Вот Маркион, синопский матрос, отлученный за кровосмешение; Карпократа изгнали как мага; Эций обокрал свою наложницу, Николай продавал жену, а Манес, называющий себя Буддою, а по имени Кубрик, был ободран заживо острием тростника, и его дубленая кожа болтается на вратах Ктесифона!

Антоний узнал Тертуллиана и бросается к нему.

Учитель! ко мне! ко мне!

Тертуллиан, продолжая:

Разбивайте иконы! скрывайте девиц под покрывалами! Молитесь, поститесь, плачьте, умерщвляйте плоть! Прочь философию! прочь книги! после Иисуса знание бесполезно!

Все разбежались, и Антоний видит на месте Тертуллиана женщину, сидящую на каменной скамье.

Она рыдает, прислонив голову к колонне: волосы ее распущены, тело, в длинной бурой симарре, поникло.

Затем они оказываются рядом, вдали от толпы. Наступило молчание, необычайное спокойствие, как в лесу, когда ветер стихает и листья вдруг сразу перестают шевелиться.

Женщина очень красива, хотя поблекла и бледна, как покойница. Они глядят друг на друга, и глаза их шлют взаимно как бы волны мыслей, тысячу старинных, смутных и глубоких воспоминаний. Наконец Прискилла начинает говорить:

Я находилась в последней комнате бань и задремала под уличный шум.

Вдруг я услышала громкие голоса. Кричали: «Это маг! это Дьявол!» и толпа остановилась перед нашим домом, против Эскулапова храма. Я приподнялась на руках до высоты отдушины.