Мегалодон (СИ) - СкальдЪ Страница 4

Прямого вето на такие действия в ордене не существовало, подобное просто никто ранее не практиковал, не видя в том необходимости. Также это не являлось тапу – негласным осуждаемым запретом, как, к примеру, прикосновение к чужому оружию или доспехам. Так что я был в своем праве, но несмотря на знания, что нынешний день неизбежно настанет и я предстану на всеобщее обозрение, все равно чувствовал нотку неуверенности. Сердца мои бились ровно и мощно, бледное лицо выражало полнейшую безмятежность, но такое эмоциональное состояние, как спокойствие, в присутствии самого Тибероса Алого Потока в принципе невозможно.

Магистр ордена целую минуту бесстрастно рассматривал меня. Его невероятно древний терминаторский доспех некогда изготовили по уникальному чертежу. Он сам по себе являлся реликвией, чью ценность многократно умножали перчатки «Голод» и «Утоление». В броне и с перчатками он выглядел настоящим исполином трех с половиной метров роста.

– Встань, – едва слышно приказал Тиберос, и я поднялся. Он не осудил, не стал порицать, не начал задавать вопросов и никак не прокомментировал мою внешность. – В темных водах Бадабского сектора струится кровь, мы идем на её запах. Ты станешь нашим авангардом, кодиций, предвестником появления Кархародон Астра.

– Слушаюсь! – откликнулся я, сделав паузу, во время которой ожидал деталей. Деталей от верховного магистра не последовало, с едва слышимым гулом сервоприводов он просто отвернулся к обзорным иллюминаторам.

– Ты возьмешь «Левитус Лекс» и Вторую Косу Шестой роты, кодиций Борей, – Старший библиарий и мой бывший мастер Те Кахуранги выбрал официальный сухой тон. – Вы первыми выдвинетесь к сектору Бадаба, транслируя сообщение, что по зову Священной Терры мы готовы присоединиться в деле искоренения ереси Тирана и всех тех, кто встал под его знамена. От нашего имени ты запросишь официального разрешения вступить в войну и пролить кровь.

– С кем я буду разговаривать?

– С тем, кто возглавляет верные Отцу Пустоты силы или с его посланником, об этом нет нужды беспокоиться, – ответил Второй библиарий Атеа. – Ты объяснишь свой статус и войдешь в первичные отношения, отправив астропатический отчет и ожидая прибытия всего Кочевого Флота.

Я задал еще ряд вопросов, окончательно уясняя для себя очередное задание и проясняя собственные права и обязанности. В качестве посла выступать приходилось впервые, но то, что меня выбрали, пусть и на краткий миг, представлять весь орден, говорило о многом. Подобное стоило всесторонне обдумать. А особенно последнюю часть. «Почему я, мастер?» – таков был мой мысленный вопрос, адресованный Те Кахуранги. «Потому что ты меняешь реальность, вокруг тебя события приобретают необходимую стратегическую глубину», – последовал ответ.

Кочевой флот продолжал висеть в пустоте в то время, как вернувшаяся с обильной Серой Податью Вторая рота принялась передавать на корабли трофеи, включающие оружие и технику. Я же возвратился на «Белую пасть» и детально пересказал капитану Бейлу Шарру состоявшийся разговор и свою миссию. Он слушал меня внимательно, но никак не отреагировал на известие о том, что вскоре орден вступит в новую войну. Зато со стороны Красных Братьев во главе с Каху отчетливо донеслось свирепое удовлетворение. Каху недолюбливал меня и не особо скрывал истинные чувства, но сейчас радостное известие всколыхнуло ярость ветерана в терминаторских доспехах, стерев прочие эмоции. И все же он мне нравился. Нравился своей свирепой верностью Отцу Пустоты, Забытому и всему ордену, а еще отсутствием сомнений. Мир для него был окрашен лишь в два цвета, белый и черный, полутонов тот не признавал. Все, что не попадало в категорию братьев, друзей или временных союзников, следовало стереть в порошок.

Совсем иначе дело обстояли с капитаном. Годы, что прошли со времен событий на Благочестия V, укрепили нашу дружбу. С Бейлом я общался часто, чаще, чем с кем-либо еще и общение наше было несравненно доверительней. Возраст капитана давно перевалил за полторы сотни лет. Если судить по прожитым годам одной лишь жизни, он куда старше. Но за моими плечами стояли прошлые воплощения, так что я не чувствовал себя младше или слабее.

После доклада по требованию Тамы я заглянул в апотекарион, где тот проследил, как прижились очередные прогеноидные железы в шеи и груди. Прошлые, набравшие достаточное количество генного материала, он недавно извлек и поместил на их место новые. Так мы продолжали свое наследие, так ордена восстанавливали численность погибших братьев.

Статус новых прогеноидных желез вопросов не вызвал, их состояние характеризовалось, как «отличное». Тама не стал меня задерживать. Выходя из апотекариона, невольно задумался о очередной тайне ордена. В боях апотекарии при любой возможности забирали геносемя не только своих, но и чужих Астартес. Мало кто знал, что они с ним делают. Возможно, используют как товар при получении Серой Подати, а возможно, ставят эксперименты. Но коль чужое генное наследие есть в некоторых воинах, то наш орден становится химерическим, а подобное может привести к неприятным последствиям, если все вскроется. Инквизиция и Высшие Лорды Терры подобного не одобряют.

И все же прямо сейчас меня совершенно не касались такие вопросы, поэтому все лишние мысли стоило откинуть. В своей келье, пользуясь парой свободных часов до передислокации на «Левитус Лекс» я погрузился в медитацию, успокоив ум, для чего по привычке занялся разбором болтера. Данное действие я совершал не одну сотню раз, иногда с помощью рук, но чаще используя телекинез, который позволял заодно и тренироваться.

Из оружия я использовал посох с рогатым черепом на навершие, великолепный силовой меч «Рассвет» и болтер модели «Хеш», являющийся настоящим произведением искусства. Его собрали на Марсе несколько тысяч лет назад, он отличался выдающимся исполнением, искусной платиновой гравировкой и редкой комплектацией, позволяющей пристегивать двойной спаренный магазин. Кроме стандартного счетчика патронов болтер имел привязанный к авточувствам доспеха целеуказатель и систему генетической идентификации владельца. Никто уже не помнил, как он очутился в арсенале Третьей роты, но то, что болтер являлся ценнейшим образцом, сомнению не подлежало. Получил я его от технодесантника Утулу, которого с невероятным трудом вытащил из-за кромки смерти после жуткого ранения на Хошероне IV. Он сполна оценил мое искусство биоманта и в знак признательности подарил болтер, который я назвал «Рокот». Благодаря своему дару, я пропитал его силой, вырезал на поверхностях метки изгнания и узоры Пустоты, заметив щечки на рукояти психокостью эльдар и сделав накладки из клыков тиранида-воина. После такого «Рокот» стал еще мощнее и надежнее, он стал чем-то большим, чем болтер модели «Хеш». В планах у меня было получить терминаторский доспех, но таковыми в ордене комплектовали лишь немногих, навроде Алого Потока, Красных Братьев и Те Кахуранги. Для меня он был пока недоступен, но именно как артефакт из орденского арсенала, а не как трофей с поля боя. Видения говорили, что шанс на него я получу, причем достаточно скоро. Так же я жаждал обладать психосиловой алебардой «Немезида», уникальным оружием Серых Рыцарей, таинственного ордена Астартес, представляющей собой военную силу Ордо Маллеус Святой Инквизиции. О данном ордене среди Кархародонов знало всего три-четыре человека, включая Алого Потока и Те Кахуранги. Благодаря прошлой памяти я многое мог поведать о непобедимых борцах с демонами, но в настоящий момент они не сильно меня занимали. Куда перспективней казалось получить «Немезиду», уникальное оружие, изготовленное из редчайших психорезонирующих материалов, чья мощь пропорционально зависела от силы владельца, и чей итоговый потенциал мог на полном основании возвести ее в ряды сильнейшего оружия Галактики. Алебарда сочетала в себе посох и меч. Все они были номерными, изготовленными под заказ и ни один из Серых Рыцарей ни при каких обстоятельствах не расстался бы с нею. Не расстался бы живым. Но я не собирался убивать Астартес и идти к своей цели по трупам. Среди миллиарда планет имелись такие, на поверхности которых погибло немало Серых Рыцарей, их тела не нашли, а оружие оказалось утерянным. Именно такого случая я терпеливо ждал. Пустотные Сны ясно указывали, что рано или поздно, но свою «Немезиду» я отыщу. Пока же приходилось довольствоваться посохом. Он был хорош, миллионы псайкеров не задумываясь отдали бы полжизни за подобный артефакт, но я хотел большего.