Айвен Честный - Пульт от девушки Страница 16

Затягиваясь косяком, он мысленно смеялся над теми, кто всерьез мечтает о женитьбе. Жениться ради секса, соглашаться на детей и делать вид, что искренне их хочешь… На память ему пришла недавняя посиделка с другом на природе, который выбрался туда с выводком из четырех детей и с потерявшей ебабельность женой. Причем один из детей достался Кольке бонусом уже в довесок к жене, видимо по мероприятию “один плюс один”. Много пить ему не позволялось, а любые попытки поговорить с другом каждый раз обрывались на том, что он летел ловить очередного ребенка, забравшегося на дерево или выбегающего на дорогу. Все это происходило под неодобрительные взгляды пахнущей скисшим молоком кормящей жены, которая сказала Максу, что пора бы и ему уже подумать о будущем. Колька одобрительно ей поддакивал, мол, только в детях и счастье. Но сколько же тоски Макс видел в глазах этого счастливого мужа. Макс вообще заметил, что те, кто попал в жопу, очень любят тянуть в неё за собой других. Взяли ссуду – агитируют. Родились дети – тоже.

Затем, на память ему пришел Петька, который в их дворе слыл наркоманом целколомом. Славился Петька тем, что к своим двадцати годам перепробовал все наркотики, какие только можно было найти в списках единой конвенции ООН. А также, он лишил девственности столько девчонок, что тяжело было начать встречаться с девушкой и быть уверенным, что в ней еще не побывал Петя. Никаких других целей в жизни у Пети не было. Из школ его выгоняли, а в армию не взяли по причине состояния на учете во всех мыслимых диспансерах. Петя мог бы быть любимым учеником Эпикура в древней Греции, который утверждал, что истинный смысл в жизни – это наслаждения. Мог бы. Но родился не в то время. И умер рано от “чрезмерного счастья”. Однако иным не приходится испытать и десятой части всех тех ощущений, которые испытал за свою короткую жизнь Петя. Осуждая и жалея таких как он, они влачат длинную и занудную жизнь с поездками на дачу, получением благодарственных грамот на работе и обречением на нищенскую пенсию в случае, если доживают до нее.

Петя же за свои двадцать пять лет успел уехать нелегалом в Америку, жениться там на азиатке, изменить ей с негритянкой, развестись, посидеть за что-то в американской тюрьме, наблатыкавшись там говорить по английский и быть депортированным, перед этим мастерски переправив морем нехилые бабки. Посреди мутного двора до сих пор ржавела его осиротевшая машина. Она стояла, как памятник яркой жизни, какой никогда не будет у тех, кто обречен до конца своих дней входить в один и тот же обоссаный подъезд.

В те дни, когда еще был жив Петя, отдушинами Макса были книжка, компьютерная игра, да пульт от телевизора. Что-то не клеилось в разбегающихся мыслях Макса, несмотря на возросшую сейчас тягу пофилософствовать о смысле жизни: “Люди живут ради ощущений. Кто-то их может себе позволить… А кто-то пашет всю жизнь, и заменят желаемые ощущения своей философией. Петя ставил цели бухать и трахать. И всех своих целей добился, посмеиваясь над неудачниками, которые ради того же самого мечтают стать летчиками или олигархами. После тридцати они становятся мишенью для тех баб, которые нагулявшись, ищут лоха своих детей… Или лоха для своих детей… А Петя уже успел сбить с этих баб самый сок. А порой и с их взрослеющих дочерей. Но самое смешное то, что лохи, все прекрасно понимают, но все равно остаются лохами. Потому что голодны до секса, за который им приходится пахать до конца своих дней, как бурлаку за черствый хлеб, при этом мечтая о сдобном каравае. Нет… Мужик не готов к верному браку с одной единственной бабой, если у него до этого не было секса с двумя сразу. – Макс сделал глубокую затяжку и задержал сладковатый дым в легких. Звуки гитары из колонок стали осязаемы. Они вибрировали убаюкивающим блюзом в облачках дыма. Алкалоиды конопли в крови даровали уверенность в завтрашнем дне, а на обоих его плечах посапывали две красивые мордахи. Максу захотелось выдать что-то очень глубокомысленное и в то же самое время лаконичное.

– Света… Ты звезда минета!

Гроза закончилась. И из просвета между туч на несколько секунд показалась красивая полная луна. Впрочем, Макс уже не был уверен, было ли это на самом деле. Еще через минуту он улетел в царство Морфея вслед за своими подружками.

15. Секс-марафон. И чужой мед бывает сладок.

Он проснулся от того, что кто-то вытирал его член влажными салфетками. Ощущения были феерическими, и через мгновение они стали еще ярче, когда чей-то рот с горячим языком, бегающим по его уздечке, буквально проглотил Макса целиком. Он перевел томный взгляд на потолок, к которому был приклеен альбомный лист с надписью: “догадаешься кто, разрешу в попу”. Оставшийся со вчерашнего вечера дурман все еще отделял сознание от происходящего легкой ширмой нереальности ощущений. Тем не менее, Макс быстро восстановил события последнего вечера и сделал вывод, что так глубоко и мастерски брать в рот мог только один человек в этом доме.

– Светка! – Он нежно погладил голову девушки под одеялом. И тот час же почувствовал, как движения головы прекратились, а приятные ощущения сменились на легкий, но пугающий прикус зубами в самом корне его члена.

– Хватит! Мне больно, ты что?!

Охват зубами ослаб и из под одеяла к нему выползла злая Катя.

– Ты бы Светку тоже так нежно гладил по голове? – Она щелкнула зубами и, сверкнув глазами, ушла в ванную приводить себя в порядок. Макс улыбнулся, потягиваясь на разложенных во весь пол матрасах с диванными подушками.

– А меня туда хочешь? – Слева от изумленного Макса откопалась откуда-то из простыней Светка и уставилась на лист бумаги прикрепленного на потолке. Он с опаской оглянулся на дверь в ванную.

– Ясно… без разрешения хозяйки нельзя, – вздохнув, она потянулась к сумочке, чтобы скрутить утренний косяк и предоставила Максу лицезреть в дневном свете свое идеальное тело, отточенное годами рейв марафонов и, по-видимому, немалым количеством MDMA. Оно не было худосочным, но не было и пышным. Это было идеальное спортивное тело. И там было, за что приятно подержатся. У Кати тоже была превосходная фигурка. Очень женственная. Однако, она не была спортивной. У Кати было тело модели нижнего белья. Светка же походила на фигуристку или на художественную гимнастку. И сейчас впервые Макс поймал себя на мысли, что сравнивает эти тела между собой. Каждая женщина при желании и средствах может красиво одеться. Но далеко не каждая способна красиво раздеться. Катя красивее выглядела в нижнем белье, чем совсем без него. Светка же в глазах Макса являла собой просто эталон женского тела. И ни один модельер в мире не смог бы одеть ее так, чтобы она выглядела более совершенно, чем она выглядела сейчас – абсолютно голой, небрежно вытянувшейся на животе, чтобы скрутить сигаретку. И даже красивый золотой медальон у нее на шее был лишним.

****

Пока Макс заваривал чай Светка и Катя в одних одноразовых фартуках и резиновых сандалиях жарили яичницу с колбасками на двух сковородках. Он нашел в интернете какую-то задорную радиостанцию и под шлягер “давай подвигай попой” не из таких уж далеких девяностых завтрак приготовился быстро и весело. После завтрака, они втроем, как дружная семья снова улеглись в кровать, чтобы до обеда смотреть на айпаде смешные видео.

Подкрепившись жареной картошкой с грибами и ветчиной на обед, они отрубились, чтобы хорошенько поспать. Максу приснилась какая-то чеховская идиллия, будто он в своем поместье в глуши, где служанка Света созывала всех на чай с баранками. Краем своего сознания он понимал, что это всего лишь сон, и поэтому ему совсем не хотелось, чтобы тот заканчивался. Однако, когда его разбудили две японские школьницы, он увидел, что и реальность бывает более притягательной, чем самая сладострастная дрема.

– Мы плохо себя вели, господин Хуемото. – Катя в очках покорно опустила голову, и Макс еле сдержал себя, чтобы не рассмеяться.

– Но всю тяжесть наказания готова снести только одна из нас, дабы спасти свою подругу. – Светка протянула Максу силиконовую плетку, и он почувствовал, как его член наливается кровью.

– Вам решать, кто поплатится своей попкой. – Катя протянула Максу лубрикант. Конечно же, он давно мечтал поиметь её туда. Но так как подобного опыта у него не было, он так до сих пор и не решился попробовать её туда, несмотря на то, что мог делать с ней все, что хотел и когда хотел. И сейчас Светкина более опытная попка была как нельзя кстати. Но главное, что со Светкой такой возможности могло больше и не представится. Однако, после утренних зубов Кати, с его стороны было бы не разумно высказывать подобные соображения вслух. Поэтому он предложил вытянуть жребий, надеясь, что выбор падет все-таки на Свету. И – о чудо! Бумажка с надписью “шоколадный глаз” действительно попалась Светке. Та сделала грустную гримасу, но глаза ее выдали озорное блядское сияние. И для Макса стал настоящим открытием тот факт, что “этим” удобнее заниматься не сзади, как в дешевом порно, а спереди, только в другое отверстие. Все действо Макс еле сдерживал себя, чтобы не поцеловать, прикованную наручниками к батарее Светку в губы. Передник японской школьницы был задран почти до груди, а чулки собрались складками. Сейчас она казалась ему такой растерянной и непорочной. И это несмотря на то, что его член был внутри “не с той” стороны, что еще хуже сочеталось с непорочностью. Казалось, она чувствовала каждый нерв в члене Макса, двигаясь в нужном ритме и направлениях. Лицо её выражало нечто среднее между страданием и наслаждением. Тихие прерывистые вдохи и выдохи. Наконец её пальцы впились ему в плечи, а все её тело сотрясло мелкой дрожью. На несколько секунд он поймал Светкин взгляд полный какой-то непонятной ему надежды, а дальше его живот обдало горячей струей сока из ее влагалища. Макс тут же кончил в нее, как из ружья, почти со звуком, и, почувствовав это, она последовала за ним в легких спазмах брюшных мышц, свидетельствующих о повторном оргазме.