Айвен Честный - Пульт от девушки Страница 17

После того, как откатившись на спину, он переварил полученный кайф, взгляд его упал на Катю, которая вдруг подошла к прикованной Светке и села на колени перед ее лицом, задрав свой передник. Затем она встала и поставила правую ногу на батарею сверху.

– А теперь, сучка, давай доведи меня! – Сказала она играючи. И вымотанная Светка без лишних слов принялась за дело, осознав, что это уже не совсем игра, а скорее расплата.

Тем же вечером изнеможенный Макс проснулся прикованным к кровати полуторке. Перед ним предстала строгая учительница в исполнении Светки и покорная ученица – Катя. Катю “жестко” принудили доставлять удовольствие двоечнику Максу, закованного в кандалы по рукам и ногам. И хоть кандалы были всего лишь наручниками с пушистыми розовыми кольцами, ему стало реально не по себе, когда Светка поддела его яйца здоровенным мясницким ножом и заставила Катю дрочить ему, поставив ультиматум: либо Макс через три минуты кончает на лицо Кате, либо она забирает его яйца себе на серьги.

Затем он воплотил свои школьные желания, когда его изнасиловала учительница по русскому, кем в реале Светка так и не стала, будучи отчисленной уже с первого курса. Учительница оказалась настолько строгой, что разорвав одежду на отличнице Кате трахнула одновременно их обоих за то, что те шумно себя вели на задней парте. Закончив, она облизала пальцы и сказала Кате, что в следующий раз она сделает это указкой и гораздо глубже.

На ужин Катя со Светкой вновь в качестве подружек напекли блинчиков. Затем, он и Катя, хохоча, положили Светку на стол, измазали её клубничным сиропом и слизывали его с нее, поедая блины. Но и Кате потом досталось, когда её голую обсыпали мукой и обваляли в остатках теста тоже прямо на столе, где Макс ее и трахнул. Казалось, у него уже должна была элементарно закончиться сперма от такого марафона, но вид Катиных “сисек в тесте” заставил его позабыть об угасании страсти к этой девушке.

Засыпая уже во вторую ночь в обществе своего гарема, Макс все еще не мог поверить в реальность происходящего. Ему казалось, он сорвал джекпот и мог теперь делать все, что только пожелает. Однако даже, когда все спали, он не смел поцеловать Свету в ее чувственные губы. Макс погладил ее по волосам, и та, улыбнувшись уголками рта, свернулась калачиком, обняв Катю вместо плюшевого мишки. Смотря на неё, он с грустью осознал, что ситуацию с двумя любовницами завтра утром придется как-то разрулить.

****

– Уже уходишь? А кофе? – Макс покрутил в воздухе джезвой, привезенной ему из Турции кем он уже не помнил.

– Не откажусь, – Светка избегала смотреть ему в глаза.

– И что ты теперь скажешь своему? – Макс зажег газ, и шарил на полке в поисках кофе, пока Катя принимала душ.

– Ничего я ему не скажу. Не в первой. Ну… не так, конечно, но… Да и вообще, он чересчур ревнивый, – Светка обезоруживающе улыбнулась своей голливудской улыбкой.

– Неужели? С чего бы это?

– Вот и я о том же! – Ещё не выветрившийся кумар в её голове не давал ей распознать сарказм в вопросе Макса, -¬ вечные расспросы: “было, не было?” Ну даже если и было, у него нет права мне предъявлять, потому что он об этом никогда не узнает, а доказать он ничего не может. Пусть вообще спасибо скажет, что я еще с ним. Я как-то раз намекнула, что хочу расстаться, так он на коленях стоял.

– Ты изменила ему. Это факт. Совершая жестокость, женщина, как правило, верит, что имеет на это право. Она разделяет концепты и выдумывает истории, чтобы обмануть себя, оправдать и дальше верить, какое добро она творит, даже если отрезает кому-то башку. – Макс засыпал кофе в джезву.

– Да как… Как ты можешь быть таким циничным! Да еще и после… – Светка запнулась, губы у нее задрожали и она расплакалась.

– После чего? После нашего с тобой поэтического времяпрепровождения или после твоей подлой измены своему парню? – Максу очень хотелось задеть ее побольнее. Этот порыв был сродни тому, который испытывают в младших классах дети, когда дергают понравившуюся девочку за косы.

– Все не так, – Светка тихо рыдала. Но изредка посматривала на Макса с надеждой, что тот одумается и возьмет свои слова назад. Казалось, она действительно не могла взять в толк, почему Макс наезжает на нее, да и еще после всего хорошего, что произошло за эти два выходных. Затем она добавила:

– Если происходит измена, значит, на это имеются причины… И следует еще разобраться, кто виноват в том, что произошло! – навзрыд лепетала Светка.

– Если баба изменила, то уже не важно, кто там виноват. Идет такая баба нахуй, – хладнокровно перебил её Макс.

– Но почему?.. – заскулила она и заплакала еще сильнее.

– Когда он узнает, что ты ему изменяешь, он отпустит тебя безо всяких его стояний на коленях. Еще и пинка даст. И правильно сделает.

– Если женщина захочет, она всегда может сделать так, что мужчина никогда ни о чем не догадается, – Светка вдруг резко перестала плакать и вытерла слезы, видимо, решив, что пока правда не раскрыта – это не правда.

– Да ну?! Сексом занимаются вдвоем, как правило. Или даже втроем… А если секрет знает больше, чем один человек, то…

– Да пофиг… – минуту, молча, Светка водила пальцем по изображениям жар-птиц на клеенке, – не рассказывай никому, ладно? – она тихонько шмыгнула носом.

– Мне это ни к чему, не беспокойся, – сказал Макс и подумал, что если бы и решил кому-нибудь обо всем рассказать, то ему бы все равно никто не поверил, списав все на нереализованные фантазии компьютерного мальчика.

Из душа вышла Катя. И Света, вдоволь наслушавшись от Макса лишнюю для ее ушей правду о своем поступке, со слезами на глазах принялась выпрашивать у подруги средства на поддержание иллюзии о своей непогрешимости. Скушав порцию “ты имеешь на это полное право, а твой не должен был быть таким мудаком”, она почувствовала себя немного лучше. Однако, гашиш у нее закончился еще вчера. И теперь на Светку навалилась реальность, в которой она не привыкла жить.

“Мразь,  – думал Макс, – но красивая мразь. И это правда.” – Смотря на Светку, Макс осознал, что не существует никакой справедливости в этой жизни. Даже во вконтакте ему было приятно общаться с красивыми одноклассницами. Страшных он всегда игнорировал. А они писали на стенах своих страниц что-то типа: “главное не внешность, а… что-то там”, прекрасно понимая, что главное – она самая. Красота и верность – качества, редко уживающиеся в одном теле.

“Внешность  – это не упаковка. Это ценное содержание. Начинка, на которую есть спрос и которую хочется трахнуть. Это такая же правда, как и то, что большой член имеет решающее значение. А выражение: “маленький хуек в пизде королек” придумали те, кого природа обделив, заставляет вертеться по жизни в десять раз быстрее ее любимчиков.” – размышляя таким образом, Макс возненавидел природу, которая, хоть и не обделила его размерами члена, но не снабдила достаточным количеством тестостерона и харизмой Мэтью МакКонахи, чтобы считать самого себя альфой.

Кофе немного подняло настроение всем, включая Светку. И, попрощавшись со всеми, как будто забегала только на чай с вареньем, она ускакала.

– Больше ты с ней не общаешься.

– Да, Максим. Я поняла.

III

. Все имеет свою цену.

16. Цена дезактивации.

В течение следующих двух месяцев Катя поочередно вежливо или грубо отшивала каждого “просто друга”, который решал ей позвонить “просто поболтать”. Она аргументировала это тем, что у нее есть парень, а ему это не нравится. В категорию забаненных не попал только тенор гей, с которым Макс видел Катю у консерватории в тот день, когда начал использовать пульт. Для подружек и вечерних телефонных болтушек Катин номер перестал существовать при помощи настроек фильтра входящих звонков.

Одевалась Катя теперь более скромно. На самом деле Максу нравилось осознавать, что его девушку все хотят, облизываются, но она никому не дает, кроме него. Однако каждый раз, когда они ходили в какой-нибудь ночной клуб, не обходилось без того, чтобы её не пытались угостить или пригласить на танец порой очень респектабельно выглядевшие мужчины. Макса постоянно это напрягало, несмотря на то, что она отшивала их всех, при этом верным взглядом косясь на него, тихо сидящего где-нибудь за столиком на диване. Как правило, отшивая кого-либо, Катя говорила, что ее не интересуют ни деньги, ни типаж, который в обществе принято считать крутым мужиком. Как-то раз один из обиженных Катей парней спросил ее, какие же качества она ценит в мужчинах. В ответ она описала нечто такое, что даже хасид назвал бы полнейшим задротством. Это покоробило Макса, который за всем этим тихонечко наблюдал со стороны. Однако, выражение недоумения в глазах обиженных Катей мужиков его забавляло. Забавляло это его до тех пор, пока однажды один из таких кадров не подсел к нему, сильно ткнув в бок.