Владимир Гриньков - Помеченный смертью Страница 5

– Чем он мне помочь-то может? – спросил Бородин.

– К жизни тебя вернет. Опять научишься улыбаться, спать будешь спокойно, девушкам комплименты делать…

– Телефон у тебя есть?

– У меня? Мой телефон?

– Твой телефон я знаю! – угрюмо-раздраженно произнес Бородин. – Каспарова этого твоего телефон мне нужен.

– А-а, – протянул Григорьев и извлек из кармана записную книжку. – Сейчас найдем.

Продиктовал номер телефона. Бородин записал.

– Все, – сказал Григорьев. – Я поехал. Поздно уже.

Часы показывали половину одиннадцатого. Уже у самых дверей Григорьев поинтересовался, будто только что вспомнил:

– Я, кстати, спросить тебя хотел. У этой твоей Инги есть самец?

– Есть. – На лице Бородина отразилось жалкое подобие улыбки. – Какой-то банковский клерк.

– Конторская крыса?

– Но только больших размеров.

– Метр восемьдесят?

– Как бы не два.

– Ого, – сказал Григорьев. – Что же он в баскетболисты не пошел?

– В банке больше платят, наверное.

– Ну и черт с ним.

– С кем?

– С баскетболистом.

– Да не баскетболист он, – Бородину надоел этот обмен мнениями.

– Тем хуже для него. А ты, я думаю, меня простишь.

– За что?

– За Ингу.

– Да не сплю я с ней, с чего ты взял?

– Ну так тем более – моя совесть будет чиста.

Едва Григорьев вышел в приемную, охранники, до тех пор подремывающие в мягких креслах, одновременно вскочили, демонстрируя готовность проследовать за хозяином хоть на край света, но министр задержался у стола, за которым сидела секретарша. Инга подняла голову, ее серые глаза смотрели доброжелательно и одновременно с вызовом.

– Хороший кулон.

Инга чуть склонила голову, изображая непонимание.

– Хороший кулон, – повторил Григорьев и легонько дотронулся пальцами до золотой вещицы на шее Инги. – У вас, кажется, есть вкус.

– Ничего особенного, обычная штамповка.

– Но выглядит прелестно. Хотя вы правы, наверное, ничего нет лучше штучной работы. Вы разбираетесь в украшениях?

– Постольку поскольку.

– Я вас как-нибудь украду на часок, – заговорщицки улыбнулся Григорьев. – Хочу сделать подарок моей матери – что-нибудь из золота, и если бы вы помогли мне выбрать…

– Где-то в магазине?

– Нет, что вы! – Григорьев даже руками замахал. – Решье на днях привозит в Москву свою коллекцию. Вы слышали о Решье?

– Нет.

– Ювелир, очень модный. Поставляет золотые украшения королевским домам Европы. И вот он свою коллекцию привозит в Москву. Изумительные вещи, я видел каталог.

– Будет выставка?

– Да, но только закрытая. Для тех, кто может позволить себе купить что-то из этих вещей. Пятьдесят тысяч долларов – минимальная цена. Хотите взглянуть?

– Конечно.

– Так, я заеду за вами.

– У меня работа, – сказала Инга с кокетливо-наивным сомнением.

– Нет такой работы, с которой нельзя улизнуть. Я вас украду. Вы не будете сопротивляться?

– Нет, – улыбнулась Инга.

Ее улыбка была молодой и белозубой. Григорьев склонился и поцеловал Инге руку. От него исходил аромат дорогого одеколона.

– Решье приезжает на следующей неделе. Я заеду за вами, Инга.

5

Утром, едва рассвело, Кирилл проснулся. Он долго лежал неподвижно, вслушиваясь, и вдруг в соседней комнате раздался едва уловимый шорох – значит, Анна еще только поднялась, и он не проспал.

Выждал еще пять минут и только тогда выскользнул из-под простыни.

Лес еще не проснулся. Тихо было под пальмами, только хлопотливо пробегал по верхушкам ветер. Кирилл медленно, стараясь не шуметь, пошел по тропе к океану. На пляж не вышел, присел за деревом. Он видел песок, белые барашки волн и Анну. Анна сбросила халатик, обнажив загорелое тело, и неспешно пошла к воде. Она казалась задумчивой и кроткой. Солнце поднималось перед ней огненным шаром. Океан искрился и ласково принял в себя женщину. Анна плыла медленно, будто нехотя, но Кириллу было знакомо это состояние – сразу после сна, когда еще не проснулся окончательно и пробуждение происходит постепенно, входит в человека прохладой утренней воды. И когда наступила минута пробуждения, Анна стала плескаться подобно рыбе, она уходила под воду, не оставляя на поверхности следа, чтобы вскоре появиться вновь. В какой-то момент она исчезла и долго не появлялась. Кирилл всполошился и даже привстал в своем укрытии, уже решившись поспешить на помощь, как вдруг совсем близко, у самого берега, Анна вынырнула и резко поднялась на ноги. Кирилл испуганно при этом присел – а Анна неспешно пошла к берегу, задумчиво поглаживая ладонями кожу живота, и вдруг одна из ладоней скользнула вниз, погладила мокрый мох лобка, и от этого жеста у Кирилла пересохло в горле. Он не в силах был сдвинуться с места, смотрел завороженно на обнаженную женщину и едва не пропустил момент, когда ему нужно было покидать свое убежище и возвращаться на станцию, и засуетился только тогда, когда обнаружил Анну совсем рядом – она шла по песку, халатик несла в руке и была так близко, что Кирилл рассмотрел капли воды на ее теле. Он резко поднялся и метнулся прочь, в гущу деревьев.

Он успел нырнуть в постель и притвориться спящим, а через минуту почти бесшумно открылась дверь, вошла Анна и остановилась на пороге, Кирилл зашевелился, открыл глаза и спросил сонным голосом:

– Который час?

– Семь.

– Неужели? – изобразил удивление Кирилл.

На Анне уже был халат. Она, наверное, накинула его у самого порога.

– Ты давно не спишь? – спросил Кирилл.

– С шести.

– К чему такие ранние пробуждения?

Он поднялся и отбросил в сторону простыню. На нем были отличные белоснежные плавки, он надел их впервые в жизни. Но Анна, кажется, не оценила, скрылась в своей комнате. Оставалось ждать. Время – лучший союзник.

Позавтракали. Сняли показания приборов. Передали данные в Москву. Больше делать было нечего до самого вечера.

– Хочешь, я покажу тебе остров? – предложил Кирилл.

Спеси за последние дни у него поубавилось, но он все еще считал себя хозяином здешних мест.

Они вышли из дома, не дожидаясь наступления полуденной жары. Кирилл шел впереди, Анна за ним.

– Он совсем небольшой, этот остров, – рассказывал Кирилл, не видя Анну, а лишь угадывая ее присутствие рядом. – Самый маленький из всех, которые здесь есть. Потому, наверное, местные тут не селились.

Солнце уже поднялось над пальмами. Теплый и сырой воздух струился вверх. Кто-то крикнул совсем близко, и Анна вздрогнула.

– Обезьяны, – сказал Кирилл, не оборачиваясь. – Их здесь тьма. Да ты и сама видела этих разбойников.

– Ты не пытался их приручить?

– Бесполезно. Они попрошайки. Слопают все припасы, а когда обнаружат, что у тебя больше ничего нет – возвращаются на свои деревья и корчат оттуда рожи. Неблагодарные, словом.

– А я бы хотела приручить обезьяну. Если бы удалось поймать хоть одну. Сделай мне какие-нибудь силки, Кирилл.

– Чтобы обезьян ловить?

– Да.

– Ладно.

Заросли становились все гуще. Тропинка исчезла совсем.

– Куда мы идем? – спросила Анна.

– Мы пересечем остров поперек. Это не так далеко, как может показаться.

Возможно, так оно и было, но идти становилось все труднее. Приходилось прорываться сквозь сплошную зеленую стену, а когда очередное препятствие было преодолено, всегда оказывалось, что впереди – еще одно, более сложное, чем предыдущее.

– Не устала?

– Немного.

– Может, вернемся?

– Нет, мне интересно.

– Там, где ты жила раньше, тоже было красиво?

– На Камчатке?

– Да, на Камчатке.

– Очень красиво. Я такой природы нигде больше не видела. Эти деревья, сопки, а какое там небо!

– Какое?

– Красивое. Оно глубокое там.

– Глубокое – это когда вниз.

– А там – вверх, – засмеялась Анна.

Кирилл протянул руку и снял с ветки плод – невзрачный, коричневого цвета, похожий на причудливой формы картофельный клубень. Кирилл переломил его пополам, и открылось с бледно-розовыми прожилками нутро.

– Попробуй, – протянул Анне одну из половин.

– Что это?

– Местные называют это нгве-нгве.

– Целиком можно есть?

– Только мякоть. Кожура невкусная.

Мякоть оказалась слабосладкой. Белые комки отдавали сладостью и после этого таяли во рту, исчезая бесследно.

– Вкусно?

– Да. Немного похоже на банан. Только вкус не так ярко выражен.

Они прошли еще около часа, как вдруг деревья перед ними расступились, и Анна увидела океан. Солнце поднялось в зенит, океан искрился и выглядел очень празднично и беззаботно, и только далеко, на самом горизонте, была прочерчена узкая полоска.

– Что это? – спросила Анна и показала вдаль рукой.

– Один из ближайших к нам островов.

– Там есть люди?

– Да.

Кирилл как-то посмурнел лицом, и Анна, догадавшись о причине, негромко и необидно засмеялась.

– Там твои обидчики живут, да? Те, которые тебя оставили без провианта?