Сорванец - Джордж Менвилл Фенн Страница 2

Солнце согревало белокурую головку. В вереске раздавалось веселое щебетание птиц, а нетвердые шаги бродяги тихо укачивали малютку, и вскоре он заснул, продолжая и во сне крепко обвивать ручонками шею бродяги, по-видимому совсем забывшего о его существовании.

Солнце уже садилось, а бродяга все еще шел, шатаясь, по пыльной дороге и, как бы ссорясь с кем-то, сердито бормотал себе что-то под нос. Уже совсем завечерело, когда он наконец увидел перед собой дома красивого города.

Появление оборванца не прошло незамеченным. Одни горожане смотрели на него с отвращением, другие – с удивлением, а более глупые люди просто посмеивались и показывали на него пальцем. Но бродяга не замечал этого.

Дойдя до городского рынка, он вдруг остановился перед группой праздных зевак.

– Работный дом1? – прорычал он.

– Что-о?

– Где работный дом? – грубо повторил он.

– А! Идите прямо. Когда пройдете мост, увидите большую каменную стену.

Бродяга поплелся дальше. Он перешел быструю речку, протекавшую через город, остановился перед дверью в серой стене и постучал.

Через несколько минут дверь отворилась. Дюжий привратник сначала хотел отказать просителю, но, окинув его и малютку пытливым взглядом, молча пропустил их внутрь. Странная парочка скрылась за дверью.

Глава II

Наследство бродяги

Около постели бродяги, издававшего глухие рычания, стояли смотритель работного дома, две пожилые женщины и доктор.

– Нет, мистер Гиппетс, – говорил доктор, покачивая головой, – машина совсем расклеилась, ее уж не починишь!..

На кровати, в ногах больного, сидел малыш. Одна из женщин взяла его и хотела было унести из комнаты, но он громко закричал. Больной мгновенно приподнялся и, дико озираясь, протянул руки к ребенку.

– Унесите скорей малыша, – шепнул женщине смотритель.

Но доктор, наблюдавший за выражением лица больного, зна́ком остановил женщину и шепнул несколько слов смотрителю, слушавшему его с видимым неудовольствием.

Мальчика снова посадили на постель, чтобы бродяга мог его достать. Больной силился сказать что-то, но не мог. Коснувшись рукой ребенка, он, видимо, успокоился и снова опустил голову на подушку. Расплакавшийся ребенок тоже скоро стих.

– Это против всех правил, доктор! – заметил смотритель.

– Ваша правда, дорогой мистер Гиппетс, – согласился доктор, – но я прописываю это в виде успокаивающего лекарства. Оно принесет больному больше пользы, чем что-то другое. Впрочем, ему осталось недолго…

Смотритель кивнул головой.

– Миссис Кердли, – продолжал доктор, обращаясь к одной из женщин, – посидите с ним и присмотрите за ребенком.

– А если больному будет хуже, послать за вами, сэр?

– Да.

Все вышли, кроме миссис Кердли. Она дала малютке хлеба с маслом, и он с жадностью набросился на него, улыбнувшись ей счастливой улыбкой. В комнате воцарилась полная тишина, которую нарушал лишь тихий бред больного. Но это нисколько не тревожило ребенка. Малыш выпил чашку сладкого чая и вскоре заснул.

Время от времени сиделка подходила к больному, бросала на него быстрый взгляд и затем ласково гладила своими грубыми пальцами круглые щечки малютки. Когда же ребенок во сне улыбнулся, старая няня поднесла к глазам передник, вытерла им навернувшиеся слезы и нежно поцеловала мальчика.

Часы на городской башне пробили полночь, и старую няню сморил сон. Ей снилось, что она опять молода и кормит хлебом с маслом своего сына, убитого в Индии. Когда она проснулась, было уже шесть часов.

– Господи! Кажется, я задремала! – испугалась сиделка и склонилась над малышом. – До чего же красивый ребенок!.. Как сладко он спит!.. – нежно прошептала она, и на ее лице засияла теплая улыбка.

Но, взглянув на больного, она поспешно схватила малютку и переложила на соседнюю кровать.

Через час ребенок проснулся и с плачем стал проситься к бродяге. Но того уже не стало – он отправился в последний и дальний путь, куда не мог взять с собой мальчика.

Миссис Кердли удалось быстро успокоить ребенка. Ему понравился не только хлеб с маслом, но и ее круглое лицо, выражавшее нечто такое, что привлекает к себе и молодых, и старых. Затем она насыпала ему в чашку сахарного песку, в который он с наслаждением стал обмакивать свой мокрый палец, и это сделало их вскоре такими друзьями, что малыш не стал протестовать даже против купания.

– Да, он скончался очень спокойно, – ответила миссис Кердли доктору, явившемуся к больному.

– А что ребенок?

– О, с ним все в порядке. Я хорошенько вымыла мальчика. Он очень нуждался в этом!

– Бедняга! – пробормотал доктор, уходя. – Ребенок бродяги – все равно, что ненужная вещь, лежащая на дороге… Ну что, мистер Гиппетс, ведь я был прав. Как видите, бедняга недолго протянул…

Глава III

Теория доктора Грейсона

– Хочу еще!

– Тебе уже достаточно, милый Эдди, – покачала головой леди Денби.

– Нет, мама, мало!.. Папа, можно мне еще кусок ананаса?

– Да, да, да… А потом ты заболеешь от переедания!.. Элизабет, дорогая моя, не оставляй ты, Христа ради, его за столом во время десерта! Право, при нем невозможно ни говорить, ни слушать!

– Хорош мальчишка! – пробормотал доктор Грейсон, глядя на толстощекого сына сэра Джеймса Денби, в котором мать души не чаяла.

Доктор взглянул на свою дочь Элен, спокойно сидевшую по другую сторону стола, и подмигнул ей так уморительно, что та отвернулась, чтобы не рассмеяться, и заговорила с леди Денби о делах церковного прихода и о нуждах работного дома.

Этим вечером доктор Грейсон с большой неохотой обедал со своей дочерью у местного судьи – баронета Денби. Он предпочел бы остаться дома, но Элен, с самого детства заведовавшая делами доктора, сочла невежливым отклонить приглашение соседа.

– Прекрасно, мистер Грейсон, – говорил сэр Джеймс, – вы остаетесь при своем мнении, а я – при своем.

– Да, – кивнул доктор. – Через пару лет я издам книгу, в которой изложу результаты своих исследований по этому вопросу. Повторяю, сэр: все мальчики от рождения совершенно одинаковые, они скроены по одной мерке.

– О, в этом мы с вами согласны, доктор! – заметила леди Денби. – Надеюсь, Эдгар, теперь ты наконец сыт?

– Папа, можно мне полрюмки мадеры?

– Ведь тебе уже дали!

– Очень мало: эта рюмка из толстого стекла!

– Ради Бога, Элизабет, дай ему еще вина, чтобы он наконец замолчал! – крикнул сэр Джеймс. – Мы обсуждаем с доктором важный философский вопрос.

– Совсем капельку. И больше не проси, друг мой…

Чадолюбивая мамаша принялась наливать вино, но маленький шалун толкнул графин, и рюмка сразу наполнилась до краев.

– Стыдно, Эдди! – заметила леди Денби. – Что подумает о тебе мисс Грейсон?

– А мне все равно!

Мальчик отхлебнул вина и схватил