Чак Паланик - Рэнт: Биография Бастера Кейси Страница 17

Со всех сторон засада. Если бы Рэнт одевался в одежду, которую разукрасила его мать, издевательства над ней в конце концов разбили бы ему сердце. А если бы он сказал ей, что не надо украшать его одежду, он разбил бы сердце ей.

Дэнни Перри: Через неделю после начала весеннего семестра Рэнт пошел на переговоры с правлением школы. Они сидели и говорили в учительской, за закрытыми дверями, а мы все ждали в коридоре.

Боуди Карлайл: Нас не пускали в учительскую, и мы не знали, что там есть вторая дверь. Когда мы уже отсидели себе все задницы, правление вышло в коридор. А Рэнта Кейси не было.

Дэнни Перри: Рэнт взял и смылся через эту тайную дверь на улицу, мимо нас. Взял чек на десять тысяч долларов и справку о досрочном окончании школы.

Лоуган Эллиот: Чистая правда! Мы тут машем хренами, а Рэнт нас бросает. Смывается с чеком от администрации. Так его и прозвали Хреновым Бенедиктом Арнольдом.

Сайлас Хендерсен: Без Рэнта наша хреновая революция как-то выдохлась. Опала. Остались глупые детишки с кабачками в трусах и перевязанными пиписками.

Зря мы доверились Рэнту Кейси.

И зря перевязывали пиписки. Ужасно больно вырезать резиновую ленту, которая перекрутилась и спуталась с волосами.

Лоуэлл Ричардс: По договору Рэнту дали новенький аттестат с хорошим средним баллом и зачетом по всем видам спорта. Это Рэнту Кейси! Который ни разу не стукнул по мячу и не пробежал и метра.

Но явись он хоть раз на встречу выпускников, все мужчины Миддлтона выстроились бы в очередь, чтобы его пристукнуть.

Боуди Карлайл: Получить с аттестатом зрелости чек. И то, и другое — просто бумажки, которые ценны только согласно договору. Договор — большой шаг от лжи к реальности.

Рэнт понял, что можно создавать,свою реальность. Как деньги Зубной феи. Если во вранье поверит много народу, это уже не вранье.

Мэри Кейн Харви: Прошло уже много лет, а у меня в кабинете на парте кто-то написал: «Рэнт Кейси отсюда смылся».

Лейф Джордан: Конечно, некоторые до сих пор не простили Рэнту предательства. А остальные просто пожали плечами, вытрясли морковки из штанов и стали жить дальше.

Айрин Кейси (мать Рэнта): Мы не могли позволить себе дорогую одежду, но я украшала ее вышивкой или заклепками. Мальчишки обожают блестящие хромированные заклепки. Иногда я пришивала специальную отделку или вязаную тесьму. Я знаю, Бадди был просто в восторге. Носил эти веши в школу, и очень аккуратно.

В тот вечер, когда Бадди уехал из дома, он все забрал с собой в город. Он так гордился своими нарядами!

14 — Отъезд

Боуди Карлайл (детский друг Рэнта): Выносить все шмотки Рэнта нам пришлось вдвоем. За ночь до отъезда он только сделал вид, будто упаковал все в чемоданы. А на самом деле притащил мешки для мусора и набил их своими рубашками и штанами. Полжизни, отданные матерью на вышивание джинсов. Молодость, потраченная на заклепки и отделку. Рэнт клал каждую рубашку себе на грудь, прижимал подбородком, разглаживал морщинки и складывал рукава. Застегивал на все пуговицы. А сложенные брюки и рубашки отправлял в черные полиэтиленовые мешки.

Мы отошли за ветрозащиту из лоховины, за три горизонта от фермы Кейси. Уже почти наступило утро. На пустыре Рэнт вытащил из мешка первую рубашку. Держась одной рукой за воротник, другой потряс зажигалку. Потом поджег подол и долго стоял, глядя на разгорающуюся «варенку». Шедевр его матери. Рубашка казалась все ярче, пока Рэнт не выпустил ее, не уронил пылающую ткань себе под ноги. Огонь высветил крошечные желтые точки, похожие на следы от змеиных укусов: глаза собак, койотов и скунсов. Моргают, ждут поживы. Все они в свое время кусали Рэнта.

Эхо Лоуренс (автосалочница): Когда видишь Рэнта в первый раз, сначала замечаешь зубы. Вместо нормальной резинки они с дружками сковыривали с дорог гудрон. Летом гудрон сочился из трещин в асфальте, вот его они и жевали. Зубы, которые они продавали Зубной фее, были черные как деготь.

Боуди Карлайл: По ночам Рэнт выносил радиоприемник в пустыню. Шел и крутил ручку, ловил дорожные известия со всего мира. Автокатастрофы и всякое такое. Подносил радио к уху, улыбался и слушал, закрыв глаза. Говорил: «Где-то всегда час «пик»!»

Из радиопередачи «Дорожные картинки»: Если вы едете на север по шоссе четыреста семнадцать, не пропустите совершенно новенький «Додж-Монако» у дорожной отметки номер семьдесят девять. Это, пожалуй, самое тяжелое купе в массовом производстве: кузов стального цвета, снаряженная масса четыре тысячи фунтов, V-образный восьмицилиндровый двигатель с мощностью сто семьдесят пять лошадиных сил. Красивые утопленные фары. Дорожная полиция сообщает с места происшествия, что «Монако», очевидно, попал на скользкое место, и его вынесло боком на правую полосу. За рулем сидела женщина тридцати одного года. Ее резаные раны — характерные повреждения от осколков защитного стекла.

Эхо Лоуренс: Во время наших вылазок Рэнт часто рассказывал, как уезжал из Миддлтона. Как в последний вечер жевал гудрон. Рэнт сидел с отцом на обочине шоссе, за три почтовых ящика от колючей изгороди на краю их фермы. На пушистом горизонте пшеницы солнце сдувалось, как проколотая шина. Гравий пах пылью. Честер Кейси сидел на корточках в своих ковбойских сапогах. Рэнт примостился на картонном чемодане, тяжелом от золотых и серебряных монет.

Боуди Карлайл: Старый чемодан Рэнта чуть не разрывался от денег Зубной феи.

Из радиопередачи «Дорожные картинки»: В «Монако» врезался «Континентал-Марк IV», и это действительно очень печально: кузов шикарный золотисто-желтый, салон обит кремовой кожей; это первая американская модель с раздельными передними сиденьями. Ребята из «скорой» говорят, что у водительницы «Монако» травмы преимущественно на левой стороне тела: разрывы печени, селезенки и левой почки. Смерть скорее всего наступила из-за рассечения аорты.

Эхо Лоуренс: Рэнт жует гудрон в последний вечер детства. Чемодан собран и стоит на обочине. Отец и сын под знаком автобусной остановки, изрешеченной пулями, как швейцарский сыр. Ветер чуть покачивает металлический лист и свистит сквозь ржавые дыры. Рэнт говорит:

— Я должен тебе сказать один секрет.

А Честер Кейси говорит:

— Нет.

Говорит:

— Не должен. Нет у тебя от меня секретов.

Чет Кейси встает, упираясь в бедра руками. Выгибает спину, крутится, так что в пояснице трещит. Потом пинает острым носком ковбойского сапога картонный чемодан с узором «под кожу». Постукивая по бурому картону, отец Рэнта говорит:

— Ты мне этого не говорил, но я знаю: здесь у тебя только деньги.

Из радиопередачи «Дорожные картинки»: Информированные источники утверждают, что у водителя «Марка IV» контузии миокарда и разрыв перикарда, но удостовериться в этом можно будет только после вскрытия.

Я —- Тина Самсинг с отчетом для зевак на «Авторадио». С вами каждые десять минут или по мере того, как случаются аварии.

Эхо Лоуренс: Будущее наступит уже завтра. Рэнту нужно что-то сказать, пока не подъехал автобус. Прямо сейчас. То, чего отец не хочет слышать. То, с чего начинается его новое будущее. Или совсем новое прошлое. Или и то, и другое.

Рэнт гоняет мух, загораживается от ветра с песком и говорит:

— Просто чтоб ты знал.

Прибивает у себя на шее муху и заявляет:

— Я никогда не женюсь.

На краю мира мигает звезда. Делается яркой, слепит глаза, быстро растет и пролетает мимо быстрее, чем тебя касается звук и ветер с песком, — это всего лишь машина, которая приехала и уехала. На дальнем краю мира потухают фары.

Отец Рэнта — тот говорит:

— Неправда.

Садится на корточки и говорит:

— Ты меня просто напугать хочешь. Как только ты встретишь девушку по имени Эхо Лоуренс, ты передумаешь.

Ветер гнет все травинки и купки неравноцветника в одну сторону, трясет каждый куст шалфея. Ветер приносит дым от вышитого шелка и тлеющей джинсы. От хромированных заклепок.

Вот смотрите: Честер Кейси никак не мог узнать мое имя. Мы никогда не встречались. На тот момент я даже не слышала ни о Миддлтоне, ни о Рэнте.

Лоуган Эллиот (детский друг Рэнта): Самое худшее в гостях у Кейси было, что его мама подслушивала за дверью туалета. Честно! Первый раз, как я закончил свои дела, открываю дверь, а она стоит прямо в проходе и говорит:

— Я была бы очень признательна, если бы при дальнейших посещениях нашего дома вы уринировали в позе сидя...

По фигу, что я не знал слова «уринировать».

Эхо Лоуренс: В ту ночь на автобусной остановке Рэнт с отцом щурились и смотрели, как на горизонте мигает новая звезда. Растет, проносится мимо с порывом ветра и дизельным дымом, взрывается белыми фарами, желтыми поворотниками, красными габаритками. Легковушка, спальный фургон, двойной трейлер. И исчезает.