Ольга Лазорева - ЭмоLove Страница 24

— Ты правда на меня больше не злишься? — поинтересовалась Настя.

— Не-а! Ты тоже классная!

Они расцеловались, и Настя устремилась к метро.

— Нормальная девчонка оказалась, — заметила Марика, провожая взглядом ее быстро идущую стройную фигурку. — А вначале чуть не подрались!

И она засмеялась.

— Все твоя ревность, — тихо сказал Кирилл и взял ее за руку. — Пошли на Манежную? Тут недалеко.

Они довольно быстро нашли магазин, про который говорила Настя. Он был небольшим, но одежды оказалось много. Марика сразу бросилась к столику, на котором были разложены футболки. Она взяла черную с розовым контуром улыбающегося девичьего лица.

— Супер! — пробормотала она и глянула на ценник. — И как дешево! А тут еще, смотри, какие классные есть!

Марика набрала футболок, потом переместилась к кронштейнам с кофточками. Выбрав несколько, перешла к мужским вещам. Приложив к Кириллу белый свитер, на груди которого было несколько ромбиков розового, серого и черного цветов, она увидела ряд висящих джинсов.

— А вот и белые! — обрадовано заметила Марика, направляясь к ним. — И есть твой размер!

— Куда ты столько набираешь? — удивился Кирилл.

— Да ты посмотри, как тут все дешево! — с воодушевлением ответила она, снимая вешалку с белыми джинсами. — Эти, и еще голубые можно! А мне вон те, темно-розовые! Ой! А к ним вижу кофточку с черными розами! А тебе можно вон ту серую футболку с большим серебряным черепом на груди.

Кирилл вздохнул, но промолчал. Марика свалила ему на руки вещи, и они отправились в примерочные.

Вышли из магазина с несколькими пакетами.

— И куда мы теперь? — спросил Кирилл. С такими покупками!

— Поехали в квартиру! — предложила Марика. — Я ужин приготовлю. К тому же Глебу нужно позвонить и определиться на вечер. Он же хотел куда-нибудь сходить. А то времени уже почти пять! И чего весь день делали? — добавила она и хитро на него посмотрела.

— Много чего, — пробормотал Кирилл и коснулся губами ее щеки.

Когда они зашли в квартиру, то Марика сразу начала разбирать пакеты. Она скинула с себя все, оставшись в одних трусиках, и стала примерять вещи, вертясь то перед Кириллом, то перед зеркальными дверцами огромного, во всю стену, шкафа спальни. Кирилл сидел в кресле и не сводил с нее глаз.

— А вот эта майка вообще супер, да? — спросила Марика, возбужденно блестя глазами и натягивая белую, расшитую мелким розовым и черным бисером майку на тонких бретельках. — Ой! — вскрикнула она и поправила верхний край, так как одна грудь обнажилась.

Кирилл вскочил, схватил смеющуюся Марику и бросил на кровать, мгновенно стянув с нее трусики. Майку она сняла сама.

— А ты? — спросила Марика, ложась на спину. — Раздевайся!

Она чувствовала себя более раскованно, чем утром, Кирилл ей уже казался настолько близким, что она практически перестала стесняться. Он скинул одежду и лег рядом.

— А ты правда похож на Алекса Эванса, — заметила она, поворачивая к нему лицо и улыбаясь. — Я в сети много его фоток видела. Очень красивый парень!

— Да ладно! — немного смущенно ответил Кирилл. — Настя сказала, а ты повторяешь!

— Смешная она, — заметила после паузы Марика, — и чуть что, сразу плачет. Может, так и полагается, раз ты эмо?

— Какие глупости ты говоришь! — раздраженно проговорил он и даже сел. — Ты же понимаешь, что главное — это то, что внутри нас, а не то, что напоказ. — И что внутри тебя? — поинтересовалась она и провела пальцами по его спине.

Затем начала поглаживать тату в виде сердца с буквой «М» внутри. Кирилл не ответил. Он повел плечами, повернулся к ней и лег рядом. Марика вздохнула и поцеловала его в щеку. Они обнялись и закрыли глаза. Странно, но желание словно уснуло, а не тревожило их, они лежали спокойно, тесно прижавшись друг к другу, слыша, как бьются сердца, улавливая дыхание. Марике стало необычайно хорошо. Она даже задремала, словно убаюканная этой длящейся безмятежной нежностью. И когда Кирилл пошевелился, а потом пробормотал: «А кто-то ужином хотел покормить», она только улыбнулась и сжала его в объятиях.

Глава третья

Их разбудил звонок мобильника. Это был Глеб.

— Алло, — сонно ответил Кирилл и зевнул.

— Вы что, так весь день и проспали? — поинтересовался Глеб. — Ну вы даете! И зачем было приезжать в столицу нашей родины, спрашивается?

— Да мы только уснули, — ответил Кирилл и начал улыбаться. — Гуляли долго. Марика меня по магазам таскала. А который час?

— Да уж почти семь, — усмехнулся Глеб. — Короче, я сейчас заканчиваю работу, еду к себе, переодеваюсь, и мы встречаемся на «Октябрьской» в центре зала ровно в девять. И не опаздывать!

— Но… — начал Кирилл и вновь зевнул.

— Сегодня готик-пати в «Точке», так что оденьтесь соответственно. Хотя вы и так вполне в стиле. Короче, до встречи!

И Глеб положил трубку.

Кирилл снова лег и прижался к Марике. Она перевернулась на бок, ерзая и устраиваясь удобнее. Когда ее голые ягодицы коснулись его живота, Кирилл окончательно проснулся. Он аккуратно ввел вставший член между ее бедер и замер. Марика судорожно вздохнула и открыла глаза, чувствуя, как что-то твердое и горячее пульсирует между ее тут же набухших губок. Кирилл начал медленно гладить ее спину, плечи. Его пальцы скользнули к груди и нежно теребили соски. Марика выгнулась, сильно сжав бедра.

— Ой! — вскрикнул Кирилл и тут же отодвинулся. — Оторвешь! — тихо засмеялся он.

Марика повернулась к нему лицом и, задевая носом его нос, заглянула в глаза.

— Привет, соня! — прошептал Кирилл и коснулся кончиком языка ее улыбающихся губ. — Глеб пригласил нас на готик-пати в клуб «Точка».

— Здоровски! — восхитилась она и тут же вскочила. — Так чего мы тут валяемся?! Быстро собираться! Надо подумать, что надеть!

— Но… — начал Кирилл и сжал все еще стоящий член.

— Никаких «но»! — сказала она, поднимая трусики с пола. — Вставай! Пойду что-нибудь соображу поесть. Во сколько мы там должны быть?

— В девять в метро «Октябрьская», — растерянно ответил он, жадно глядя, как Марика поправляет на бедрах узкие кружевные полоски трусиков.

Они были в условленном месте без опоздания. Марика надела черные джинсы и черную маечку, купленную сегодня. На груди поблескивал стразами огромный контур черепа. Сверху, по настоянию Кирилла, накинула розовую трикотажную кофточку с капюшоном. А его заставила надеть свою черную футболку с нежно-розовой розой на груди. Они нанесли белый тональный крем, густо подвели глаза. Марика хотела накрасить губы черным, но такой помады у нее не было. И они воспользовались светло-розовым голографическим блеском. Выглядели они настолько похоже, что трудно было понять, где парень, где девушка. Когда Глеб выскочил из вагона и подошел к ним, то даже присвистнул.

— Ху из ху? — засмеялся он. — Реально андрогины!

Он выглядел обычно, в черной куртке, под которой был виден темно-серый джемпер, и в синих джинсах.

— Ну что, пошли? — с нетерпением спросила Марика.

— Сейчас должен еще один человечек подойти, — сообщил Кирилл.

— Кто это? — в один голос воскликнули Глеб и Марика.

— Пока ты была в ванной, я позвонил Насте и пригласил ее, — ответил он.

— Зачем? — поинтересовалась Марика и нахмурилась.

— Кто это Настя? — одновременно с ней спросил Глеб и заулыбался.

— Сегодня познакомились, — ответил Кирилл.

— Так, деффочка одна, — нехотя сказала Марика. — Надеюсь, явится без своих дружков-позеров? — ехидно добавила она.

— Сколько ей лет? — заинтересованно спросил Глеб, глядя на подъезжающий поезд.

— Наверно, шестнадцать, — ответил Кирилл.

— А-а! — разочарованно протянул Глеб и отвернулся от открывшихся дверей.

Из них вывалила толпа пассажиров. Среди них оказалась и Настя. Но Марика не сразу ее узнала. Настя зачесала волосы назад, закрепила их широким черным обручем, на котором торчали смешные позолоченные рожки. На ее белом лице четко чернели густо подведенные глаза, брови и губы. Шарики пирсинга казались металлическими росинками. Настя была все в той же красной куртке. Ее полы были распахнуты. Марика увидела низко спущенные черные атласные брюки, широкий ремень, усеянный заклепками, квадратную пряжку со скрещенными костями, черный бархатный корсет, туго обтягивающий и заканчивающийся выше талии. Он был зашнурован спереди широкими розовыми атласными лентами. В пупке поблескивал розовый камешек навелы. У Насти оказалась довольно большая грудь, практически вываливающаяся из сильно декольтированного корсета. На шее висело несколько металлических цепочек с маленькими розовыми эмалевыми сердцами.

— Хай! — непринужденно поздоровалась она и перекатила во рту жевательную резинку.

Выдув из нее бледно-розовый шарик, тут же лопнула его и заулыбалась, продолжая жевать.