Хантер Томпсон - Страх и отвращение в Лас-Вегасе Страница 32

Адв: Хорошо, это довольно близко….

Лу: Может, мне еще чем-нибудь помочь тебе, дорогуша… Я ведь даже не знаю, то ли это. Но звучит похоже. Думаю, вы, ребята, на правильном пути.

Адв: Прекрасно. Это лучшее направление, которое нам указали за два дня. Мы расспрашивали всех людей в округе.

Лу:… Я могу сделать пару звонков и, черт возьми, полностью увериться в том, что послала вас куда нужно.

Адв: Неужели?

Лу: Конечно, позвоню Аллену и спрошу его.

Адв: У-у-у, буду бесконечно признателен, если вы это сделаете.

Офиц: Когда поедете вниз по улице к «Тропикане», это не первая бензоколонка, а вторая.

Лу: Там внизу будет большой указатель, справа от дороги — «Тропикана Авеню». Поворачивайте направо, и когда доберетесь до «Парадайз», то еще направо.

Адв: О'кей. Большое черное здание справа от «Парадайз», двадцать четыре часа насилия в сутки…

Офиц: Видите, там «Тропикана», а прямо туда, вниз, Боулдер Хайвэй.

Дьюк: Ну, тогда до города оказывается достаточно далеко.

Офиц: Вот, где-то здесь рядом «Парадайз» разветвляется. Вон там «Парадайз». А мы прямо здесь. Видите, а это Боулдер Хайвэй… и «Тропикана».

Лу: Да, еще не предупредила, что бармен там тоже плановой…

Адв: Да-а, вот это маршрут…

Лу: Вы будете довольны, что остановились здесь, мальчики.

Дьюк: Только если мы найдем ее.

Адв: Только если мы напишем о ней статью, и пробьем ее в печать.

Офиц: А почему бы вам не пройти внутрь и не посидеть немного?

Дьюк: Мы стараемся как можно больше находиться на солнце.

Адв: Она собирается позвонить, чтобы выяснить, где это?

Дьюк: Ага. О'кей, тогда давай зайдем внутрь.

ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКТОРА (продолж. ):

Пленки с записями последующей сцены оказалось невозможно транскрибировать, из-за какой-то липкой жидкости, попавшей на головки. Тем не менее, в чудовищно искаженных звуках присутствует некая определенная последовательность, показывающая, что почти два часа спустя доктор Дьюк и его адвокат, наконец, нашли то, что осталось от «Старого Клуба Психиатров», — огромные куски обожженного, потрескавшегося бетона на пустыре, поросшем высокой травой. Владелец бензоколонки через дорогу сказал, что это место «сгорело дотла около трех лет назад».

10.

Тяжкая обязанность доставить в аэропорт…

Уродливый перуанский флэшбек…

«Нет! Уже слишком поздно! Даже не пытайся!»

Мой адвокат свалил на рассвете. Мы почти опоздали на первый рейс в Лос-Анджелес, потому что я не мог найти аэропорт. От отеля до него было меньше получаса езды. Я был в этом уверен. И поэтому мы выехали из «Фламинго» ровно в семь тридцать… однако по какой-то непонятной причине мы не решились свернуть у светофора напротив «Тропиканы». Мы продолжали мчаться вперед по фривэю, параллельно главной дороге, которая вела в аэропорт, но с противоположной стороны от терминала… а срезать угол можно было, только нарушив правила.

— Проклятие! Мы заблудились! — орал адвокат. — Что мы делаем на этой богом забытой дороге? Аэропорт же там… там!

И он в истерике указывал на песчаную тундру.

— Не волнуйся. Я никогда еще не опаздывал на самолет, — и я заулыбался, вспоминая дела давно минувшие.

— За исключением одного случая в Перу, — добавил я. — Уже покидал страну, виза кончалась, но по обыкновению вернулся в бар поболтать с одним боливийским кокаиновым дилером… и вдруг услышал, как ни с того ни с сего зашумели те большие 707 двигатели, и со всех ног помчался к самолету на посадку. Дверь была прямо за двигателями, но они уже отогнали трап. Черт, да эти «форсажи» поджарили бы меня как бекон… но башню снесло наглухо, и я в отчаянии решил попасть на борт во что бы то ни стало. Полицейские в аэропорту видели, что я бегу, и сгрудились у терминала. Я бежал, как скотина, прямо на них. Парень, что был со мной, верещал: «Нет! Уже слишком поздно! Даже не пытайся!». Я видел, что легавые поджидают меня, и немного притормозил, сделав вид, будто передумал… Заметив, что они расслабились, я резко рванул вперед и попытался пробежать прямо сквозь строй этих мудаков.

Я засмеялся.

— Господи! Это все равно как мчаться что есть мочи в сортир, где полным-полно ящериц-ядозубов. Эти гондоны чуть не убили меня. Все, что я помню, это как на меня paзом накинулись со всех сторон пять или шесть падл с дубинками, и множество визгливых голосов вокруг: «Нет! Нет! Это самоубийство! Остановись, сумасшедший гринго!».

Через два часа я очнулся в баре в центре Лимы. Они бросили меня валяться на одном из тех кожаных диванов в форме полумесяца, в кабинете. Мой багаж был свален в кучу на полу рядом со мной. Никто его не трогал… так что я провалился обратно в сон, и на следующее утро вылетел первым же самолетом.

Мой адвокат пропустил половину рассказа мимо ушей.

— Слушай, — сказал он. — Мне очень хочется услышать побольше о твоих приключениях в Перу, но не сейчас, когда меня заботит только, как свернуть с этого чертового шоссе.

Мы неслись на приличной скорости. Я искал хоть какой-то поворот, какую-нибудь боковую дорогу или пусть даже тропинку, по которой можно прорваться через взлетно-посадочную полосу к терминалу. Мы проехали пять миль от последнего светофора — времени развернуться и мчаться обратно уже не было.

Оставался единственный путь, чтобы успеть вовремя. Я затормозил и осторожно перевалил на «Ките» через поросший травой ров между двумя полосами фривэя. Кювет был слишком глубок для лобовой атаки, и пришлось взять под углом. «Кит» чуть не застрял, но я продолжал жать на педаль газа, и мы все-таки выбрались на противоположную сторону, пулей вылетев на встречную трассу. К счастью, она была пуста. Наша тачка вылезла из кювета, как взмывающий в небо гидроплан… проскочив фривэй, погнали прямо в кактусовые заросли на другой стороне. Припоминаю, что мы снесли по пути какую-то сетку и протащили ее несколько сот ярдов, но к тому времени, как выбрались на взлетно-посадочную полосу, ситуация была уже под контролем… выжимая шестьдесят миль в час на первой передаче, мы ломанулись вперед, не обращая внимания на то, что наш пробег к терминалу мог теперь не заметить только слепой.

Единственное беспокойство мне доставляла вероятность того, что нас может раздавить, как тараканов, первый же ДС-8, идущий на посадку, чье приближение мы даже не заметим, пока он не окажется прямо над нами. «Видят ли они нас с вышки?» — задавал я себе вопрос. Скорей всего да, но к чему волноваться? Я уже сжег за собой все мосты. Поворачивать сейчас было бессмысленно.

Мой адвокат вцепился обеими руками в приборную доску. В его глазах блуждал страх, лицо посерело. И я чувствовал: внутри него все похолодело из-за этого рискового хода, но мы так быстро мчались через фривэй, кактусы и взлетно-посадочную полосу, что, полагаю, он понимал наше положение— рассуждать о разумности этого решения надо было раньше; все уже сделано, и нашей единственной надеждой было теперь вовремя добраться до посадочной площадки.

Я взглянул на свой похожий на череп «Аккатрон», и увидел, что до взлета осталось три минуты и пятнадцать секунд. «Времени полно, — сказал я. — Держи наготове свое барахло. Высажу тебя прямо у самолета». В 1000 ярдах от нас замаячили красно-серебристые очертания лайнера… и к тому моменту мы уже неслись по мягкому асфальту, миновав посадочную полосу.

— Нет! — закричал он. — Я не смогу выйти из машины! Они распнут меня. Придется взять вину на себя.

— Дудки, — отозвался я. — Просто скажи им, что ловил тачку в аэропорт, и я тебя подобрал. Ты никогда меня раньше не видел. Черт, да в этом городе полно белых Кадиллаков с откидным верхом… и я планирую промчаться мимо них так быстро, что они даже мельком не увидят эти проклятые номера.

Мы приближались к самолету. Я видел поднимающихся на борт пассажиров, но пока нас никто не заметил… мы вырвались из ниоткуда, а появление с той стороны ни у кого в голове не укладывалось.

— Ты готов? — спросил я.

Адвокат застонал.

— Ладно, почему бы и нет? Только, ради бога, давай сделаем это быстро!

Он окинул взглядом посадочную площадку и ткнул пальцем:

— Вон туда! Выбрось меня рядом с тем большим фургоном. Просто заверни за него… и я выпрыгну там, где они не смогут меня увидеть, а ты сразу смотаещься.

Я кивнул. До этого все шло, как по маслу. Никаких признаков тревоги или пoгoни. Я бы удивился, если такие вещи в Вегасе случаются сплошь и рядом — тачки с опаздывающими пассажирами отчаянно прорываются через взлетно-посадочную полосу, и выбрасывают самоанцев с бешеными глазами, которые, размахивая холщовыми сумками, вскакивают в самолет в последнюю секунду, и с ревом моторов взмывают вверх в восходящее солнце.

«Может и так, — подумал я. — Возможно, в Вегасе это самое обычное дело, как зубы почистить…» Я заехал за фургон и затормозил, только чтобы он успел выпрыгнуть.